Секрет фермы (СИ) - Сойфер Дарья. Страница 44

— Можешь не сомневаться, она и так объявила, — сказала Ольга.

— Говорю же: теперь много сделал бы иначе. Но это мои ошибки. И я за них расплачиваюсь. А почему ты сейчас об этом спросила?

— Я в зеркальной ситуации… Лена… Знаешь, эту рыжую, которая ходит под руку с моим боссом?

— Допустим, — Михаил задумчиво трепал ухо собаке.

— У нее есть сын. Оттого фермера, который… — она замялась.

— С которым ты встречаешься?

— Господи, ты-то откуда этого набрался?!

— На твоем месте, я бы уволил горничную, — он спрятал ухмылку. — И что, рыжая вдруг вспомнила про ребенка, чтобы убрать тебя с дороги?

— Нет. Она просто хочет объяснить сыну, почему так случилось. Парню одиннадцать, он смышленый. Должен понять.

— Наивная ты! — Михаил покачал головой. — Тебя дурят, как дите малое. Из этой Лены такая же мать, как из меня — Санта Клаус.

— Судить людей легко. Ребенок-то не виноват!

— Какая тебе разница? Скажи своему фермеру, пусть он сам решает. Не лезь…

— Но он ведь точно не разрешит!

— Тем более! — отец всплеснул руками. — О чем ты вообще думаешь?! Если он узнает, что ты сделала такое за его спиной, он больше с тобой и разговаривать не станет! Не лезь, мой тебе совет!

— Никита имеет право поговорить с матерью. Лена ему ничего плохого не сделает.

— Начнем с того, что у тебя нет полномочий решать такие вещи… Это не твой ребенок!

— Спасибо, пап, — она поднялась и направилась к двери.

— Так что ты решишь?

— Не знаю, — сухо произнесла она. — Но я тебя услышала.

Снова ложь. Но теперь Ольга не сомневалась: когда дело касается разрушенного брака, люди слепы. Они погружаются в какую-то сомнительную философию, каждый хочет поступить правильно или защитить свои интересы. Но никто не думает о том, что нужно ребенку. Никто не спрашивает его, не берет его мнение в расчет. Ему навязывают однобокую трактовку событий, и он вынужден выбирать, кого из родителей считать плохим, а кого — хорошим.

Ольге было плевать на мотивы Лены и на ее «деловое» предложение. Более того, теперь Якиманка перестала казаться такой важной и соблазнительной… Единственный человек, чей голос она хотела услышать, был Никита. Пусть даже Макс возненавидит ее за это.

Оделась, вышла в сухую, колючую метель.

— Ольга Михайловна, я вам нужен?! — выскочил следом неуемный Тимур.

— Нет! — отмахнулась она и направилась к дому Макса.

Ветер сбивал ног, снега насыпало столько, что ноги проваливались и подворачивались. Надо бы заказать трактор… К счастью, машины Макса на месте не было. Он хоть и не на тракторе ездил, но все же потащился куда-то в такую метель. А ведь даже на мобильный уже прислали штормовое предупреждение. И этот человек будет ей говорить, что она трудоголик.

— Наташ, позови Никиту! — крикнула она с крыльца, стряхивая снежную шапку.

— Максим Степанович уехал, — та высунулась в дверь и мстительно поджала губы.

— Не велел никого пускать.

— Лучше бы он тебе не велел пускать сплетни! — разозлилась Ольга: она стояла на ступеньках с полными сапогами снега, а эта женщина еще смела ее не пускать внутрь.

— Не выдумывай, теть Наташ, — раздался изнутри спасительный голос Никиты. — Не велено — не пускай. Дай выйду.

Она отступила, и Никита набросив куртку, выскочил на улицу.

— Что случилось, теть Оль? — весело спросил он. — Папа сказал, что может вернуться поздно. Но вы приходите завтра: поужинаем вместе…

— Я не поэтому, — Ольга взяла его за плечо и серьезно заглянула в глаза. — У меня к тебе дело. Ты бы хотел встретиться с мамой?

Глава 18

Макх верил в Отара Гвинианидзе. Точнее, надеялся изо всех сил, потому что другого оружия против Лены не было. Разве что топор или лопата… Нет, об этом Беглов себе думать запретил, хотя, видит Бог, искушение было велико.

Он ехал на встречу со своим спасителем двести километров. Темнота, метель, ужасная видимость и никакого сцепления с дорогой. И все же он торопился, как мог: оставил дома сына с Наташкой, а та хоть и любила парня, хоть и отпор дать могла, но дура была беспросветная. И Лене ничего бы не стоило ее обмануть. Еще день — и все будет решено. Даже нет: еще ночь. С утра все решится… С утра он будет свободен.

Отар ждал Макса в придорожном мотеле, и Беглова не покидало ощущение, что он стал участником плохого шпионского фильма. Загадочная физиономия Гвинианидзе и меры предосторожности такие, будто надо было спрятаться от ФБР.

— Все здесь, — Отар протянул флешку. — Даже больше, чем я мог представить.

— Можно я посмотрю?

— Я сделал распечатки, — Гвинианидзе подтвердил слова увесистой папкой. — При шантаже это всегда удобнее. Но все же не потеряйте флешку. Еще несколько копий хранится у меня и у моих коллег-адвокатов. Так что вы в полной безопасности.

— Что удалось узнать?

— Начнем с работы или личной жизни? — нехорошо ухмыльнулся Отар.

— Давайте с работы.

— Хорошо. На строительные работы был заключен контракт с подставной организацией. В ней не числятся сотрудники, нет офиса… Компанию открыли сразу же после покупки земли в Букатино. Генеральным директором и учредителем числится некто Игорь Петрович Киселев.

— Что-то знакомое… — Макс наморщил лоб.

— Да, это родственник Елены Владимировны Косицыной. Из Чебоксар. Насколько мне известно, проживает там же, нигде не работает, месяц назад купил себе новенький автомобиль.

— Откуда тогда в Букатино таджики?

— И это хороший вопрос, — кивнул Отар. — Я не знаю, придумала Косицына эту схему сама, или кто подсказал… Но если сама, то снимаю шляпу. Она подписывала документы, как доверенное лицо Павла Борисовича Синецкого. Одного из партнеров в «Венере Рояль». В итоге отель перевел энную сумму денег на строительство этому подрядчику, дальше деньги теряются. Таджики — нелегалы.

— Хотите сказать, что она часть денег прикарманила?! — удивился Макс.

Он всего ожидал от бывший жены, но не такой смекалки.

— Больше половины. Отыграно замечательно. Дело в том, что с малоэтажным строительством заморочек меньше. Сам проект главного здания взят из интернета, никакого эксклюзива. Из готовых домиков, которых полно. Их штампуют на заводе из сэндвич-панелей, собирают на месте за пару дней. Дешево и сердито. А траты на архитектора есть. И так во всем. Вплоть до того, что стройматериалы по документам совершенно другие. Я одного не понимаю: как она умудрилась спокойно это провернуть прямо под носом совета директоров.

— Сильно… — протянул Макс. — Правда, я не уверен, что этого хватит, чтобы припереть ее к стенке. Если она раньше навешала любовнику лапши, то и здесь выкрутится. Она собралась за него замуж. И теперь ей нужна опека над ребенком…

— Чушь, — Отар мотнул головой. — Павел Синецкий ей не нужен.

— Но она же с ним…

— Это временная мера. Слушайте дальше, я только начал. Помимо истории со стройкой она еще умело обобрала филиал, в котором работает.

— Отель на Якиманке?

— Именно. Они месяц не платят поставщикам. На всех документах стоят подписи Павла Синецкого. Более того, она оформила кредит. Но обратите внимание, — Отар показал несколько изображений одной и той же подписи. — Вот это — настоящая подпись Синецкого. Эта, по мнению моего графолога, сделана рукой Косицыной. Либо Синецкий ослеп, либо вообще на работу не ходит.

— Куда ей столько денег? — ошалело спросил Макс. — Это же вскроется рано или поздно.

— О чем я и пытаюсь сказать! — Отар пролистал папку и ткнул пальцем в снимки. — Это депутат Госдумы. И вот тут мы подходим к самому важному. Именно на это и стоит давить.

— В смысле?

— Слежка за ним обойдется вам дороже, чем мы договаривались. Но результат того стоит. Во-первых, ни один разумный человек с развитым инстинктом самосохранения, не захочет стать его врагом. А ваша бывшая жена, несомненно, сообразительная женщина. И сделает все, что угодно, чтобы эта информация не стала гласной.