Серп (ЛП) - Шустерман Нил. Страница 23

Посредственности здесь не было места, особенно в преддверии конклава.

Но один вопрос о конклаве Роуэн все же задал:

— Если мы завалим тест, нас дисквалифицируют?

Прежде чем ответить, Фарадей немного подумал.

— Нет, — наконец сказал он, — но одно последствие все-таки будет. — Углубляться дальше он не стал.

Роуэн пришел к выводу, что не знать, пожалуй, еще страшнее, чем знать.

Поскольку до конклава оставалось всего лишь несколько дней, они с Цитрой задержались в оружейной допоздна, делая уроки. Роуэн начал было клевать носом, но тут Цитра с силой захлопнула книгу, и он очнулся.

— Ненавижу! — заявила она. — Церберин, аконит, болиголов, полоний… У меня в голове все смешалось!

— От такой смеси клиент помрет быстрее, — ухмыльнулся Роуэн.

Она скрестила руки на груди.

— А ты свои яды уже выучил?

— Нам положено выучить только сорок до конклава, — заметил он.

— И ты их все знаешь?

— Буду знать, — уверил Роуэн.

— А ну дай мне формулу тетродотоксина!

Он хотел было промолчать, но обнаружил, что не может отступить перед вызовом. Наверно, небольшая доля ее бойцовского духа перешла к нему.

— C₁₁H₁₇N₃O_6.

— А вот и нет! — воскликнула она, наставив на него палец. — Там O_8, а не O₆. Что, съел?!

Она хотела вывести его из равновесия, чтобы не только ей одной было плохо. Не выйдет.

— Съел, — сказал он и вернулся к своим урокам.

— Неужели ты совсем не волнуешься?

Роуэн с глубоким вздохом закрыл книгу. Когда они только приступали к учению, пользование старыми, бумажными книгами казалось ему чем-то из ряда вон, но со временем он стал входить во вкус. Было что-то необыкновенно привлекательное в шелесте перелистываемых страниц; а уж дать выход эмоциям, с силой захлопнув книгу (как это только что сделала Цитра), — это вообще предел удовольствия.

— Конечно волнуюсь. Но вот как я смотрю на все это: мы оба знаем, что нас не дисквалифицируют, и мы оба знаем, что нас нельзя выполоть, а к тому же нам дадут еще два шанса выправить косяки. Если мы напортачим при первом тесте, то… что там Фарадей говорил про последствия? Придется с ними справиться, вот и все.

Цитра сгорбилась на стуле.

— Я не напортачу! — сказала она, правда, не слишком уверенно. При виде ее надутых губок Роуэну захотелось улыбнуться, но, зная, что она придет в ярость, сдержался. По правде сказать, ему нравилось, когда она сердилась, но сейчас у них было слишком много работы, отвлекаться на эмоции не следовало.

Он отложил учебник токсикологии и раскрыл книгу по идентификации оружия. От них с Цитрой требовалось определять тридцать видов различного оружия, их подробную историю и способы применения. Этот предмет беспокоил Роуэна гораздо больше, чем яды. Он бросил на Цитру взгляд исподтишка, который она, впрочем, заметила. Тогда он приложил все усилия, чтобы больше на нее не смотреть.

И тут вдруг она ни с того ни с сего произнесла:

— А я бы скучала по тебе…

Он поднял голову, и она отвела глаза.

— О чем это ты?

— Я имею в виду, что если бы правила предусматривали дисквалификацию, мне бы тебя не хватало.

Он подумывал, не взять ли ее за руку — ту, что лежала на столе. Но стол был великоват, и Роуэну пришлось бы далеко тянуться, а это, пожалуй, выглядело бы по-идиотски. Хотя, если бы они сидели ближе друг к другу, это все равно было бы полным идиотизмом.

— Но такого правила нет, — сказал Роуэн. — А это значит, что нам в любом случае придется терпеть друг друга еще восемь месяцев.

Она улыбнулась.

— Ага. Уверена — к тому времени меня будет от тебя воротить.

Так Роуэну впервые открылось, что Цитра, возможно, ненавидит его не так сильно, как он считал.

• • • • • • • • • • • • • • •

Система квот работает уже более двухсот лет, и хотя от региона к региону квоты варьируют, они точно определяют, в чем состоит ответственность каждого серпа по отношению к миру. Мы можем делать прополку не каждый день и даже не каждую неделю, но к началу следующего конклава квота должна быть выбрана. Среди нас есть торопыги, которые выпалывают свою норму в начале периода и потом не знают, чем заняться, а есть и такие, что долго откладывают, а потом делают все второпях. Оба этих подхода ведут к неряшливости и непреднамеренной предвзятости.

Я часто задумываюсь, изменится ли квота когда-нибудь, и если да, то насколько. Рост населения превышает разумные рамки, но он уравновешивается способностью Грозового Облака удовлетворить потребности всех и каждого. Возобновляемые ресурсы, подземные поселения, искусственные острова… Зелени меньше не становится, да и ощущения перенаселенности не возникает. Мы — истинные хозяева мира, и при этом оберегаем его так, как нашим предкам и не снилось.

Но всему когда-нибудь приходит конец. Грозовое Облако не вмешивается в дела Ордена, однако именно оно предписывает, сколько в мире должно быть серпов. В настоящее время в течение года выпалывается пять миллионов человек — капля в сравнении с количеством смертей в Эпоху Смертности. Этого недостаточно, чтобы уравновесить прирост населения. Мне становится не по себе, когда я думаю, сколько понадобится серпов и сколько потребуется прополок, если нам когда-нибудь придется полностью остановить рост населения.

— Из дневника почтенного серпа Кюри

13

Весенний конклав

Постмортальный мегаполис Фулькрум [6] находился в самом центре Средмерики. Здесь, над рекой, между возносящимися ввысь элегантными городскими небоскребами, располагалось почтенное каменное строение, впечатляющее если не высотой, то солидностью. Мраморные колонны и арки поддерживали огромный медный купол. Здание являлось несомненной данью уважения Древней Греции и Риму — колыбелям цивилизации. Его по-прежнему называли Капитолием, как в те дни, когда город был столицей штата, — когда еще существовали штаты, то есть до того времени, когда институт правительства отжил свое. В постмортальный период здание исполняло другую почетную задачу — а здесь располагались административные офисы средмериканской коллегии серпов, а также три раза в год собирались конклавы [7].

В день весеннего конклава шел проливной дождь.

Обычно Цитра не обращала внимания на дождь; но сплошная серость в сочетании с тяжелым душевным напряжением совсем не способствовали хорошему настроению. Хотя, с другой стороны, яркое солнце воспринималось бы как издевательство. Пожалуй, решила Цитра, день, когда тебя представляют устрашающей элегии серпов, не может считаться хорошим ни при какой погоде.

На гиперпоезде до города Фулькрума был всего час езды, но, само собой, серп Фарадей считал гиперпоезда излишней роскошью. «К тому же я предпочитаю наслаждаться видами за окном, а не нестись по глухому подземному туннелю. Я же все-таки человек, а не крот», — сказал он.

Обычный поезд шел туда шесть часов, и Цитра и вправду наслаждалась видами за окном, хотя бóльшую часть времени отдала повторению изученного.

Город Фулькрум стоял на берегу Миссисипи. Девушка припомнила, что некогда берег украшала гигантская серебристая арка. Ее разрушили еще в Эпоху Смертности какие-то непонятные люди, которые тогда назывались «террористами». Цитра постаралась бы узнать о городе побольше, если бы не была так сосредоточена на ядах и оружии.

Они прибыли в город вечером накануне конклава и остановились в отеле в деловом центре.

Утро наступило слишком скоро.

Когда серп Фарадей с учениками ни свет ни заря — в половине седьмого утра — вышли из отеля, к ним стали подбегать прохожие и вручать им свои зонтики. Люди предпочитали сами промокнуть, но не допустить, чтобы серп и его подмастерья брели под дождем.