Тайны отдела охраны музеев (СИ) - Тур Тереза. Страница 32

Телефонный звонок поставил окончательную точку в переходе из одного мира в другой. Звонил Старцев.

— Мастер Лисатти? Как там обстановка? Шац?

Голос из трубки гулко разносился по квартире. Ее хозяин только вздрагивал в ответ на каждое слово.

— Все в порядке. Да. Я понял. Думаю, мне удастся объяснить ему, в чем дело. Хорошо.

Маг тяжело вздохнул. Тело затекло. Сколько он вот так лежал на полу? Час? Два?

Темные ладони, будто огромный ночной мотылек раздвинули портьеры. Эти белые ночи…Путаница во времени. За окном лениво и обиженно, злясь на то, пришлось покинуть уютную питерскую квартиру, молочно-белой рекой плыл туман. Такой плотный. Густой. Колдовской туман.

— Я заварю чаю. Вы не против?

— Да.

Мастер обрадовался этому «Да». Первое слово, которое сказал художник с тех пор, как они остались одни. В этом мире.

Кисти Лисатти порхали над кипящей кастрюлькой, насыпая разные порошки из многочисленных деревянных шкатулок, которыми колдун уставил кухню Шаца. Сейчас он приготовит отвар, и этому удивительному человеку станет легче.

Ароматный пар заполнил пространство. Снова туман. Что на этот раз?! Это не Тая. Он бы почувствовал. Маленький смуглый ребенок сидел на полу и играл с ракушками. Его улыбка напомнила Ати. Странно…

Мгновение, и видение исчезло. За столом сидел Вениамин. Мастер протянул ему чашку и сел напротив.

— Выпейте. Вам станет лучше.

— Мне уже лучше. Послушайте… Я слышал разговор. С этим…Следователем.

— Да-да. Звонил Егор Иванович. Этот человек не из милиции. Он…Как бы это сказать…Наш человек.

— Я не об этом. Он вас просил…Я услышал. Случайно. Что я должен сделать?

— То, что лучше вас не сделает никто, я полагаю…

Звонок был гулким, — телефон по-прежнему лежал в кармане джинсов, а джинсы… Девушка дернулась так, как будто ее ужалили и облили ледяной водой одновременно. Она заметалась, ища одежду, пытаясь добраться до кармана и выудить трубку непослушными спросонья пальцами, и понять, — шатает ее еще или уже нет. От того, что кто-то так неожиданно вздрогнул рядом, — проснулся Борька. Он скорее почувствовал ее страх, чем среагировал на движение. С трудом сел, и, поскольку кроме как согнуть торс, он больше ничего не мог, ему оставалось только оглядываться. Фенек стояла спиной. Одной рукой девушка держала телефон, другой — джинсы. Она была худенькая, но каждая мышца при этом была в тонусе. Впечатление было такое, что она вот-вот сорвется и побежит, или прыгнет. Как нерв. Но при этом хрупкая и трогательная…

— Ирма?

— Я надеюсь ты понимаешь, что бегать вокруг тебя с рассолом я сегодня не буду… Сейчас семь, — вставайте и приводите себя в порядок. У вас час, чтобы убраться. В десять открывайся как обычно. Меня сегодня не будет. Мы поговорим с тобой после. За Борисом обязательно приедут, и я была бы тебе очень признательна, если бы ты прекратила общение с этим молодым человеком.

— Да, конечно… Ирма, я…

— Послушай, девочка моя, я, конечно не в восторге от случившегося, но и оправдываться не стоит. Работай — поговорим обо всем после, хорошо?

— Ирма, с Вами все в порядке? Что-то случилось? Я могу помочь?

— Вот за что я тебя люблю, так это за умение задавать правильные вопросы в нужное время… Да, помощь нужна.

— Я готова, Ирма, я….вы….

— На все готова?

— Конечно!

— Дура!!! С какого? Ради кого и ради чего? Никогда так не говори.

— Хорошо! Что я должна сделать?

— Принести мне в квартиру две большие чашки капучино и два огромных куска грушевого пирога.

— Это все?

— Нет…

— Что еще?

— Принеси мне все это и ни о чем не спрашивай.

— Да…это будет трудно. Очень трудно. Но ради Вас, Ирма, я пойду даже на это. Потому что я очень виновата, и очень-очень Вас люблю….

— Ха-ха-ха…..Ты прелесть….

— Прощена?

— Давай уже, горе мое….

Фенек выдохнула. Все могло быть гораздо хуже. Никогда еще она так не подводила Ирму… Да что там подводила, она вообще вела себя идеально, при этом ей часто доставалось гораздо сильнее, чем сейчас…Но радости от того, что инцидент по поводу ее поведения исчерпан, она не испытывала. Ирме было плохо — ученица ведьмы это чувствовала, но в чем дело не понимала. Единственное, в чем она не сомневалась — это было связано с Егором Ивановичем.

Ощущение, что на нее смотрят, обожгло татуировку, — она резко повернулась…

— Привет!

Борька смотрел на нее сонно и добродушно. Было понятно, что обоим неловко, но надо ж было как-то из этого положения выходить….

— Привет…Ты извини, — Ирма просила принести ей капучино и пирог, — да и посетители через час уже…Ты вставай, а я пойду, хорошо?

— Ну…не очень….

Борька виновато и грустно улыбнулся.

— В смысле?

— Ну…в смысле сам я не могу. Не знаю, кто меня положил на кровать. Коляска далеко, и…

Раздражение в его голосе плохо скрывали стыд, боль и разочарование…Фенек все это почувствовала разом — неприятной, липкой волной. Девушка подскочила к дивану, придвинула коляску, обхватила Борьку руками и рывком сдвинула в кресло. Осталось только поправить ноги, с чем она так же ловко справилась. Поставив ноги на подставку, одна за другой, она резко подняла голову. Он смотрел на нее сверху вниз — смущенный и раскрасневшийся.

— Спасибо…Как это у тебя так быстро получилось…Я ж тяжелый!

— Талант! — подмигнула Фенек, пытаясь шуткой скрыть неловкость. Быстрым, отточенным движением она завязала волосы в хвост.

— Поможешь мне? Столько всего надо сделать….

— Конечно! — и они принялись за работу.

Убрались они быстро. Только Фенек бледнела, подсчитывая убытки. Еще и перебитую посуду надо заказать… И куда они дели дверной молоток?!

Борька проворчал, что банкет был за его счет — он все оплатит. Фенек покачала головой…

— Не парься! — подмигнул он девушке. С веником на коляске молодой человек управлялся поразительно ловко.

Фенек сварила кофе, разложила пирог для Ирмы и для них, сбегала наверх, отнесла начальнице заказ, — поцеловала Ирму в щеку, пожелала ей доброго утра, приятного аппетита. Стараясь не обращать внимания на присутствующего рядом помятого Старцева — не спросила ни о чем. Потом они с Борькой натирали стаканы, раскладывали десерты. Болтали ни о чем, старательно не касаясь темы — «а что это мы делали вчера?». И обоим вдруг стало весело и легко.

— Ну все, — фыркнула Фенек, вытирая салфеткой барную стойку. Осталось только латки с мороженым из большого холодильника на кухне перенести в камеру под стойкой. Можно я тебя как тележку использую?

— Можно, только вот я боюсь, что в целости оно не доедет… Особенно если шоколадное!

— Есть и шоколадное — я тебе заплачу за труды мороженым! Мы сегодня заслужили — вон сколько всего сделали…

Повара на кухню еще не пришли — вообще было рано. Ирма разбудила Фенека не в семь, а в шесть. То ли специально, чтоб жизнь малиной не казалась, — то ли сама перепутала все на свете. Но девушка была в таком состоянии, что не заметила этого, — и вот теперь до появления персонала оставался еще целый час. Они вошли на кухню. Святая святых любого кафе. Именно здесь рождался знаменитый грушевый пирог, и не только. Вдруг Фенек резко остановилась, преградив рукой путь коляске. Борька повернул колеса и взял ее за руку:

— Что? — он понял, что она что-то почувствовала, и просто терпеливо ждал, боясь нарушить ее состояние.

— Кровь, — тихо произнесла она, и широко раскрыв глаза, чуть пожала плечами.

— Так, — стой здесь, а я посмотрю — и молодой человек решительно покатил по кафельному полу, завернув от огромной плиты туда, где стояли холодильники.

— Фенек! Тут свет есть?

Вопрос выдернул девушку из оцепенения, она щелкнула выключателем.

— Иди сюда, не бойся…И знаешь, — кажется ты права….

Девушка бесшумно подошла. На полу, рядом с холодильником лежал дверной молоток, вокруг валялись осколки разбитых бокалов. На молоточке четко выделялись капли крови.