Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 43
– В рюкзаках напавших на Пат Турин существ ничего подозрительного нет, если не считать того, что у всех одинаковый набор вещей. Похоже, они знали, что отвлекающий от них манёвр будет сразу, и не обращали внимания на такие мелкие детали.
Император качает головой и кивает на город. Я неохотно отрываю хвостатый зад от земли. Тренировки, конечно, помогли мне лучше прочувствовать громадное тело, но до грациозности ещё далеко.
Чем ближе к Пат Турину, тем гуще потоки магии, я будто бреду в тумане.
– Мне придётся ослабить дар Видящей, – предупреждаю я. – Ничего не вижу сквозь магию.
– Ладно, – неохотно соглашается Арен и подступает ближе ко мне.
– Помедленнее, – ворчит Видар. – Что вам там делать без меня?
Сосредоточившись, накладываю печать заглушения дара. Вуаль магии тает, исчезают фосфорные нити и верёвки проклятия. Земля возле самого Пат Турина усыпана неподвижными зомби, стены вывернуты и продавлены. Потемневшие лозы эльфов бессильно валяются на земле.
«Лера, держись ближе ко мне. Если что – уменьшайся до человеческого размера, я нас перекину или тебя унесу».
Император, быстро обойдя нас, оказывается с моего неприкрытого бока. Видар с Линарэном и выводком его пауков-анализаторов шагают сзади.
В небо взмывают пять грифонов и два десятка драконов в человеческом виде. Они полукругом выстраиваются позади нас. Закопанные по голову зомби оживлённо следят за одним из грифонов. Похоже, на нём путешествует их жертва.
Песок возле Пат Турина оплавлен, блестит, точно зеркало. Каждый шаг по нему выкручивает нервы, тянет жилы, топорщит чешую. Город пахнет раскалённым металлом. В коридорах с чёрными от копоти стенами драконам не развернуться, и мы с Ареном принимаем человеческий облик, через пробитую культистами дыру заходим под металлическую крышу, но не успеваем сделать и пары шагов: нарастает дребезжащий гул. Пол дёргается мелкой конвульсивной дрожью. Я тянусь рукой к Арену, а он ко мне, наши пальцы переплетаются.
Земля вздрагивает, словно от удара, потрескивает внутри.
И вновь всё стихает.
Нервно раздувая ноздри, император сжимает предплечье. Наверное, разговаривает с Ланабет.
– Дворец тоже тряхнуло, – передаёт мрачно.
– Но здесь ничего не происходит. – Зябко повожу плечами, хотя тут жарко от ещё горячего железа стен. – Никакое чудовище не вылезает.
– Пока нет, – шёпот выступившего вперёд Видара эхом отдаётся в длинном коридоре.
Мы осторожно продвигаемся вперёд.
Паучки-анализаторы Линарэна, задрав кристаллы, пробегают внутрь, ловко снуют среди помятых решёток пола и вывалившихся труб, уносятся в темноту.
Механический писк заставляет всех замереть. Из тёмной глубины коридора вылетает измятый механический паучок и, звонко ударяясь об пол, откатывается к ногам Видара. Тот громко предупреждает:
– Это золотой страж. С сопровождением. Они друзья!
В темноте загораются алые глаза, на свет выползают чёрные от копоти шестиногие големы. Все трое останавливаются перед нами, пощёлкивают.
– Что с печатью? – Видар подступает к ним – слишком маленький рядом с такими махинами, слишком чистый. – Сильно пострадал город?
С лица центрального голема сползает пластина, обнажая перегороженную сеткой дыру:
– Печать повреждена. Степень повреждения в данный момент уточняется. Ожидайте представителя центрального управления.
Так печать ещё не уничтожена! Выдыхаю: чуть-чуть, но легче. Возможно, её можно починить без жертв. На Арена тоже накатывает облегчение. Император слабо улыбается, а вот Видар хмурится.
– Я хочу посмотреть на печать, – Линарэн шагает вперёд.
Видар придерживает его рукой:
– Лин, тебе нужно разрешение центрального управления.
– Я его уже получал.
– Временное, оно истекло. Подожди, сначала надо договориться. Ещё одно сражение нам не нужно.
– Представитель центрального управления скоро прибудет, – сообщает голем.
На уроке нам говорили, что представители Пат Турина выглядят людьми, скрывающими свою внешность. И это действительно так: в приближающемся к нам существе в тёмном плаще с золотым гербом из шестерёнок ни за что не заподозришь искусственное создание – слишком пластичные движения.
«Неужели это машина?» – мысленно спрашиваю у Арена.
«Скорее всего».
Големы-стражники расступаются. Представитель центрального управления останавливается напротив нас. За медной маской и тёмными стёклами гогглов ничего не разглядеть. Возможно, глаз там нет, и на самом деле он наблюдает за нами из складки воротника или из пуговицы плаща.
– Что с печатью? – Стиснутые кулаки Видара дрожат.
А вот голос представителя управления, в противовес пластике, слишком неживой, шуршащий:
– Нынешняя печать доживает последние дни и уже не в состоянии сдерживать откачку магии из Эёрана. Мы благодарим золотого дракона и его денею за то, что они сами пришли занять почётное место в печати.
Охнуть не успеваю, как Арен хватает меня за талию и отскакивает метра на три, чеканит:
– Мы печатью не будем.
Прижавшись к нему, впиваюсь ногтями в бархат камзола. Дыра в стене всего в десяти метрах от нас, так хочется оказаться там, попасть в свет солнца, но…
– Вы, золотые, идеально подходите для принятия великой чести, – шелестит представитель управления. – К тому же ледяная пара завершает брачный период, денея, вероятнее всего, уже носит под сердцем дитя, а значит, ослаблена.
– Слушайте и запоминайте, – внешне Арен спокоен, но внутри у него кипит убийственный гнев. – Леру я в обиду не дам. Хотите спасти мир – сражайтесь. Другого варианта у вас не будет.
Он вмиг обращается драконом, и я оказываюсь в лапе. Проломив потолок шипастой холкой, Арен отталкивается задними лапами и пролетает над искорёженными крышами Пат Турина.
В несколько мощных взмахов крыльев минует эльфийскую армию с ходячими деревьями. Земля вдруг приближается. В вихре пыли Арен обращается человеком, и нас закручивает магия телепорта, рассыпает на частички и вновь собирает на скале.
Солёный морской воздух ударяет в грудь. Свинцовый полог туч пробит золотыми лучами солнца, они подсвечивают серо-зелёные вздымающиеся волны. С бешеным рёвом вода бьётся об основание скалы, но та даже не вздрагивает.
Сорвав с себя бархатный камзол, Арен бросает его на каменистую землю и, сев, тянет меня к себе. Разворачивает лицом к бескрайнему океану и прижимает спиной к своей груди.
В объятиях Арена тепло, но тревога сжимает сердце. Наша общая тревога. От нас ведь зависит судьба мира, имеем ли мы право отказываться? Разве стоят наши жизни целого мира?.. Но… умереть? Прямо сейчас… Невозможно даже представить, что для нас всё кончится, и ничего не будет: ни победы над Культом, ни свадьбы, ни детей… Слёзы жгут глаза, пробегают по щекам и срываются на грудь.
Смотрящий вперёд Арен крепче меня обнимает. Ветер гоняет пряди моих волос по его лицу, но он этого будто не замечает. Молчит.
Я не хочу думать о смерти, но Эёран…
Прикрыв глаза, прислушиваюсь к стуку сердец. Сердце Арена бьётся сильно и ровно. Уверенно. Только это спасает моё сердце от скачки бешеным галопом.
Страшно.
Но печать нужна Эёрану, а денея Сарана… если она ждёт ребёнка – нельзя её в печать.
– Арен, – облизываю пересохшие губы. – Мы должны…
– Нет.
– Но я же денея…
– Ты ничего не должна. Как и я. Мир должен сражаться за своё существование.
– Но…
– Лера, мысли стратегически: печать – временная мера. Предыдущая денея появлялась тысячу шестьсот лет назад. Где гарантии, что к моменту истончения следующей печати в мире будет истинная пара? Нет их. И, собственно, почему мы должны жертвовать собой ради всех? Сражаться до последнего – согласен, а пойти на заклание – нет. Это не выход.
– Но Арен, столько существ… ведь все могут погибнуть.
– Те, кто живут сейчас, ничуть не лучше тех, кто будут жить ко времени истончения следующей печати, почему они должны погибать лишь из-за того, что сейчас мы отказались сражаться? – Он крепче обнимает меня за талию, горячо дышит в шею. – Пока живу – не позволю тебя обидеть.