Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 67

Алые глаза… они приказывают замереть. Они требуют отдать кровь. Умереть…

«Ты должна жить!» – вспыхивает в мыслях приказ Санаду.

Ослабевшие руки и ноги вдруг наполняются силой, отпустив Пронзающего, раскрываю переливающийся всеми цветами радуги браслет и защёлкиваю на запястье Санаду. Волшебная радуга сияния закручивается в водоворот, охватывает изъеденное золотым пламенем, источающее вампирскую дымку тело Санаду. Радостное волшебное сияние наполняет его глаза, выжигая из них безумие алого сияния, и лицо меняется, разглаживается.

Дракон под Санаду хрипло кричит. Браслет сияет всё ярче, потоки из магических кристаллов складываются в замысловатые узоры… так… невероятно красиво.

Оборвавшиеся ментальные цепи растворяются.

Сильные руки обхватывают меня за плечи – Арен оттаскивает меня в сторону, прячет себе за спину, но я выглядываю из-за его плеча.

«Эй, меня подними», – жалуется Пронзающий.

«Не ной, мне хуже, – обиженно сообщает Рассекающая. – Меня вон с какой высоты уронили».

Из короны Санаду выскакивают ошейники на цепях, но на этот раз сжимают шеи архивампиров. К ногам одного из них падает отпущенный дракон и не шевелится. Сам архивампир скалится. Второй неохотно, с натугой, разжимает клыки на руке потерявшей сознание жертвы. Ускользнувшего за эльфодерево архивампир шумно валится со стены. Сияние браслета утопает в коже Санаду. Качнувшись, он слезает с дракона, похлопывает его по плечу с разодранным сюртуком:

– Повезло тебе сегодня, парень, – усаживается по-турецки. – У вас есть минута или две, чтобы продумать тактику, больше я их не…

Дар Видящей позволяет увидеть, как это всё происходит: золотой герб Аранских вспыхивает на груди Санаду, серая и радужная магии втягиваются в тело, вены вновь проступают сильнее. Призрачные цепи истончаются и растворяются, выпуская на волю трёх архивампиров.

– Они освободились! – вскрикиваю я.

Линарэн отскакивает к Ланабет и императору.

– Ох ты ж, вот это откат, – сипит схватившийся за сердце Санаду. – Я же вас на минуту всего придержал…

Точно! Он ведь давал какие-то клятвы Аранским, прежде чем ставить мне щиты.

«Он поклялся моему отцу не причинять тебе вреда, – проносится в голове мысль Арена, подающего мне Рассекающую. – Но ты и я одно целое, поработив меня, он практически нарушил клятву».

«Выживет?» – успеваю подумать я, бросаясь за оставшимся рядом с драконом и Санаду Пронзающим.

Краем глаза замечаю архивампира и выплёскиваю магию для щита. Арен успевает чуть раньше, и наш общий огненный щит загораживает нас, Санаду и последнего нетронутого дракона от Келтара.

«Лера, не увлекайся щитом, здесь и сейчас он отнимает слишком много магии».

Сама вижу, что голубоватые шестигранники родового щита Шарля рядом с огнём источают голубую дымку, подтачивающую его, словно вода.

То же самое происходит с щитом императора и Линарэна, прикрывшихся вместе с Ланабет.

Без щита стоит лишь презрительно улыбающийся король Озарана, но архивампиры сосредотачивают все взгляды на драконе возле нас с Ареном. Бедного парня передёргивает.

– Самая лёгкая добыча привлекает больше всего, – Санаду, хотя на его груди ещё пылает герб Аранских, поднимается. Браслет снова сияет. У него удивительно крепкие и ёмкие магические кристаллы. – Знаете, всегда мечтал набить морду Келтару. Кажется, с этим браслетом у меня есть минут пятнадцать для этого.

Парень-дракон икает.

Самая лёгкая добыча? Оглядываюсь на уже покусанных драконов – оба не шевелятся, колышется лишь вампирская дымка над укусами… она расползается по их телам, всполохами вырываясь то на лице, то на туловище. Так выглядит отравление дракона вампирской магией?

– Прекратите! – рявкает император. – Один из сыновей Шарля был в Академии, Элор скоро доставит его и магические кристаллы сюда, щит снимут. В драке нет никакой необходимости.

Архивампиры отвечают рычанием. Даже спутанный цепями Вааразариз скалится, пуская вязкую слюну.

– Посмотри на них, они же дикие звери, – холодно произносит король Озарана, накладывая новый слой льда на Изрель. Теперь заморожены и её пальцы на его лодыжке. – Не взывай к разуму и благородству тех, у кого их быть не может, они продались своему лживому богу.

– Сам ты животное, – рычит в ответ светловолосый Келтар и утирает с губ кровь. – Изрель разморозь.

– Танарэса придержите, тогда поговорим об освобождении Изрель.

– Я бы тебя лучше придержал, – опять оскаливается Келтар.

Озаранский король склоняет голову набок:

– Ледяные лезвия Изрель не убьют, но ощущения будут незабываемые. Будете сами ей объяснять, почему на шкуре появились новые дырки.

– Мудак ты редкостный, Элем, – глядя на него, шипит знакомый по Пат Турину вампир, и его обычно тусклый голос невероятно эмоционален. – Только попробуй ещё раз сказать, что не получаешь удовольствие от издевательств над слабыми.

– Попробуй потом Изрель в глаза сказать, что она слабая. – Король Озарана указывает на вмороженную в глыбу льда вампирессу. – Посмотрим, что она на это ответит. Если доживёт.

– Элемарр, – Келтар выпускает когти сантиметров по десять, лицо опять превращается в звериную морду.

Обжёгшийся глава Наэрского кантона – Танарэс – пробует когтями наш с Ареном щит, поеденный щитом покойного Шарля.

«Арен, почему бы не использовать другой щит? Ледяной, как у короля Озарана, например».

«Мы не управляем льдом, воды здесь нет, камни не даст сдвинуть щит Шарля, он же погасит ветер».

Магия Озаранского короля выстреливает из его руки тонким стремительным лучом – в Санаду. Кристаллы короны покрываются изморозью, их охватывает льдом, Санаду едва успевает сбросить корону, прежде чем она обращается в глыбу льда.

– Не забывайте, – грозно произносит король Озарана. – Вы хорошо защищены от огня, но лёд для вас опасней пламени, он останавливает вашу полужизнь. И если немедленно не повяжете Танарэса и Санаду, расплачиваться за это будет Изрель.

– А меня-то за что? – Санаду выпутывает ледышки из волос.

– Заряда браслета надолго не хватит, а ты не поел, – король кивает на спасённого от укуса дракона.

Арен и император одинаково мрачны, уголки их губ обращены вниз. Король Озарана – Элемарр – говорит так, словно его устраивал вариант, при котором слабых драконов съедают. Возможно, в этом есть логика, ведь напившиеся крови архивампиры готовы к сотрудничеству, но разве можно жертвовать существами так просто, словно пешками, тем более, если магия короля сдерживает архивампиров лучше, чем огонь.

Голубоватое лезвие льда рассекает замороженное запястье Изрель. Ладонь с пальцами остаётся кандалами на лодыжке короля Озарана, а он спокойно произносит:

– Я предупреждал.

Крик застревает в горле. Арен обхватывает меня за плечи, в голове звучат его слова: «Не смотри».

Судорожно вдохнув, выкрикиваю:

– Вы с ума сошли, Элемарр?

Он не удостаивает меня взглядом, продолжает всё так же хладнокровно:

– А теперь вы скрутите Танарэса и Санаду, иначе получите свою Изрель частями.

Арен успевает прикрыть мне рот: «Лера! Она прирастит руку назад, всё будет в порядке».

Меня потряхивает. Даже сквозь золотое пламя до нас дотягивается холод. Щит Шарля не разъедает голубоватую магию озаранского короля, возможно потому, что вода и лёд суть одно и то же.

– Я могу расплющить Изрель так, что ни одной целой кости не останется и раньше, чем вы до меня доберётесь, – король улыбается, от его улыбки леденеет кровь. – Я пока придерживаюсь союзнического договора, но если вы по-прежнему будете представлять угрозу для наших жизней…

Он разводит руками. Меня трясёт сильнее. Второй из напившихся крови архивампиров ударяет подпалённого Танарэса под колени, наваливается сверху. Танарэс извивается, но архивампир его придавливает и прикусывает за шею, и глава Наэрского кантона сразу застывает. Кровь не льётся, кажется, это прикусывание лишь предупреждение.

Келтар, скривившись, подходит к Санаду и произносит резко, ещё более неприятно, чем обычно: