Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 83
А потом утро, рассказы Арена о закупках оружия у прижимистых гномов, инструктаже населения на случай эвакуации, стягивании армий к Пат Турину. О том, что Беарион, как и обещал, принял вампиров в своих насыщенных магией лесах, в Анларию вампиров пустили на условиях отработки пролитой крови герцогской семьи. И часть вампиров денно и нощно работает на рудниках по добыче магических кристаллов, так необходимых в грядущем сражении: тяжёлый труд в обмен на пребывание в зоне повышенной концентрации магии. Кажется, о жертвоприношении никто больше не думает.
И опять разминка в драконьем теле, на третий день дополнившаяся совместной трансформацией с Пронзающим и Рассекающей, создающими на чешуе металлический узор (и в голове шум их восторгов от полётов и шуток по поводу моей неуклюжести), развитие мышц крыльев…
И всё это под всё учащающуюся дрожь Эёрана, под жуткий гул, скрежет, дрожь земли, настигающих нас сначала раз в день, потом два, три, четыре, пять, шесть, восемь, двенадцать раз в день…
В этой безумной череде яркими пятнами проскальзывают непохожие на остальные воспоминания: ругающийся на весь двор Повелитель, которого за крыло вытаскивает из замка старичок-Эзалон. Мы с ребятами наблюдаем из окна. Кристаллы Ники весело звенят, когда она приподнимается на цыпочках. Ингар отшатывается от сжатой в её руке сковороды: теперь Ника отрабатывает новый приём – подчинение существа после удара его по голове, и парням порой приходится быть подопытными кроликами.
– Изуверы! – верещит Повелитель. – Я ради этих драконов, я! Я им помог! Я им о предателях рассказал! Я! А они… А Лерка, Лерка-то как зазналась! Ни разу меня не навестила!
Магические нити Эзалона спутывают его морду, и на двор опускается блаженная тишина, но это не мешает Повелителю размахивать лапами, трясти хвостом, сопротивляться… Приходится Эзалону упаковать его в кокон и, перекинув через плечо, точно мешок, выносить за ворота на площадку для гостевых телепортаций.
Другое яркое воспоминание: письмо от дедули. О долгах или проблемах в семье – ни слова, но он с такой нежностью рассказывает о своём потрёпанном замке и приглашает меня в гости в родовое гнездо, так ответственно занимается просвещением местных жителей по поводу эвакуации, что земли Флосов самые спокойные. Во время ударов Безымянного ужаса существа собираются вместе и молятся Великому золотому дракону, создателю Вселенной, умоляя их защитить. Дедуля беспокоится и обо мне: надёжная ли у нас защита, не обижают ли меня драконы, хорошо ли я питаюсь, достаточно ли сплю, тепло ли одеваюсь, потому что он слышал, что рядом с малой цитаделью Аранских постоянно дуют сильные холодные ветра, да и в самом замке сквозняки. В ответ я уверяю, что цитадель запакована по полной программе, там ни комар не пролетит, ни сквозняк не просвистит. О том, что сама некоторых драконов обижаю, тактично умалчиваю, зато рассказываю о том, что все очень серьёзно готовятся к сражению и намерены защитить Эёран или спасти его жителей. Подумав, осторожно интересуюсь, как у него дела на личном фронте и не нужна ли помощь в быту и организации эвакуации.
А однажды утром, когда мы с Ареном и увязавшейся с нами Пушинкой перелетаем от скалы к скале, в небе появляются три алых дракона. Они закладывают над нами вираж и устремляются к малой цитадели.
«Фламиры хотят встретиться с отцом, – поясняет Арен мысленно. – Он слишком отстранил их от подготовки к бою, и хотя он объясняет это слабостью их родового артефакта, мне кажется, Шарон догадывается, что мы ему не доверяем».
«Мне кажется, пусть лучше он догадывается, чем стоит за нашей спиной в бою».
Арен бросает на меня задумчивый взгляд и кивает: «Они не будут стоять у нас за спиной, я не позволю, отец не допустит».
Дребезжащий гул наполняет горы, пробирает их болезненной дрожью, переходящей в безумные судороги. Мы с Ареном впиваемся когтями в скалы, каждой мышцей ощущая страшную вибрацию. И когда она стихает, одновременно произносим: «Надо тренироваться».
В тот день я, приложив все усилия, подавляя боль, пролетаю на несколько сотен метров больше обычного…
Мы усердно готовимся, оттачиваем навыки, но нагрузка слишком высока, требования – запредельны, напряжение растёт, боль Эёрана душит нас всех, поэтому нет ничего удивительного в том, что на девятый день этой безумной скачки в неизвестное громыхает взрыв…
Тот день начинается вполне обыденно, хотя Арен весь завтрак зевает – усталость настигает и его. На полётах я традиционно дохожу до полного изнеможения – благо драконья бешеная регенерация позволяет тренироваться ускоренными темпами.
И даже занятие с Дарионом начинается как всегда, пусть он и хмурится больше обычного.
Выводит его из себя, как ни странно, Ника (обычно в этом силён Ингар и Вильгетта, недостаточно ловко обращающаяся с посохом). В обеденный зал Ника с нами не ходила, и с перерыва на тренировку возвращается с пятиминутным опозданием.
Пока мы фехтуем с многорукими каменными големами, Дарион стоит напротив дверей, подперев кулаками бока и покачиваясь с носка на пятку.
«Какой-то нервный он последнее время, – замечает Рассекающая, отбивая удар каменной руки. – Наверное, переживает за вас».
«Женщины давно не было», – хмыкает Пронзающий. Даже не знаю, с чего он так решил, и знать не хочу.
Маленький пистолет традиционно молчит в кобуре на бедре.
Ника осторожно заглядывает внутрь. Дарион по-медвежьи фыркает. Она вздрагивает, и кристаллы в серьгах, подвесках на браслетах и поясе отзываются нервным перезвоном. Ника прижимает сковороду к груди и огромными печальными глазами смотрит на наставника, только его ни жалостливый вид, ни её худоба (килограммов десять она точно потеряла на всех этих нервах) не трогают, он мрачно выговаривает:
– В тот раз ты письмо любовное читала, что на этот раз отвлекло от подготовки к спасению мира? Какое архиважное дело?
У Ники дёргается губа, я уже хочу заступиться, но она вздёргивает подбородок:
– Я справляла ритуал на алтаре Нергала, чтобы он подарил нам удачу и защитил в предстоящем бою.
Дарион судорожно вдыхает, плечи его раздаются в стороны, одежда трещит, а чеканная броня со странными креплениями легко ложится по форме увеличившегося тела.
– Нергал тебе в бою не поможет! – рёв Дариона слышен, наверное, и на верхнем этаже. – Тренировки, тренировки, ещё раз тренировки, здравый смысл и свои силы – вот что подарит удачу и защитит в сражении, а не песнопения и разбрызгивания жертвенной крови по куску камня!
– Но Нергал… – лепечет Ника.
– Сто отжиманий! – рычит Дарион. – Можешь попросить помощи у Нергала, пусть он тебя приподнимает или толкает снизу.
В глазах Ники вспыхивают алые проблески, она склоняет голову и, обнимая сковороду, медленно направляется в угол зала. Сто отжиманий для вампирессы, даже новообращённой, задание несложное, но скорее унизительное. И самое плохое – если заступиться за Нику, Дарион его удвоит.
Големы бросаются на нас, мы с Иссеной, Вильгеттой и парнями едва успеваем отскочить. Взгляд полуобернувшегося Дариона демонически страшен:
– Не стоять, время не терять…
– Враги не будут ждать, – выдыхаем мы хором, сбиваясь в круговую оборону.
…
– Валерия, где твоя чешуя?
…
– Бальтар, хватит глазеть на соседку, следи за врагами, своих ты должен шкурой чувствовать!
…
– Иссена – выше щит! Вильгетта, поддерживай её заклинания.
…
– Ингар, молись, чтобы принц не заглядывал на тренировки, а то без глаз останешься.
Мы на миг замираем, я оглядываюсь, не понимая, в чём дело, но вижу лишь багрово-зеленоватое ухо Ингара. Големы, размягчив руки в щупальца, как у вестников, опять идут в атаку. А нарастающий гул возвещает о скором ударе Безымянного ужаса по Эёрану…
***
Чем больше тренируемся, тем мрачнее становимся. Обычно сдержанный Бальтар на замечания Дариона откликается глухим рыком.