Купчиха (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 33

Значит, надо было искать среди дальней родни, о которой Ули не знал ничего, кроме отдельных, ни к чему не привязанных имён. Дядя Готфрид, дядя Фредерик, дядя Рихард и тётушка Брунгильда Демоны! Он даже фамилий их не мог вспомнить.

Виола успокаивал его как могла, уговаривая, что в Эгоне должны храниться книги рода, а по ним он уж точно вычислит своего врага. Под эти заверения Ули уснул.

Проснулся можно сказать вовремя!

Ульрих открыл глаза, выглянул из-за импровизированного полога повозки, узнал наконец местность и понял, что до Эгона осталось всего ничего, каких-то семь-десять лиг. И вот тут-то на них напали. Убийцы засели в узком месте, облюбовав для этого небольшое ущелье, по дну которого проходила дорога перед тем, как выйти в долину. Арбалетчик залёг на высоком уступе, чтобы было удобнее стрелять сверху, а двое с ножами спрятались в придорожных кустах.

То ли им повезло, то ли сработала выработанная тактика "обмани врага" и их не сразу приняли за тех, кем они были, но нападающие чуть замешкались и Тео успел заметить всех троих раньше, чем они перешли к активным действиям.

Схватив снаряженный арбалет, который лежал у него под рукой, он вскинул его и почти не целясь прострелил руку арбалетчику на уступе. Тот закричал и уронил своё оружие. В тот же момент из кустов выскочили двое. Один схватил лошадей под уздцы, пытаясь остановить. Но они уже и сами замедлили бег, увидев то, что пока было недоступно взору Тео: насыпанный поперёк дороги вал из камней.

— Прячься! — крикнул Теодор Вильке, надеясь, что она сообразит так и поступить.

Сейчас ему было глубоко наплевать на виконта: он волновался только о том, что может пострадать девушка. Вскочил и бросился в бой, молясь о том, чтобы для его доченьки всё окончилось благополучно.

Вилька заметила нападавших на мгновение позже Теодора и тут же сориентировалась. Первым делом опрокинула конструкцию, к которой был пристёгнут виконт и затолкала её вместе с ним поглубже. Ули пытался ругаться и просить освободить его, но она не обратила на его вопли ровно никакого внимания. Сейчас не до глупостей: спасаться надо.

А в это время нападающих стало уже трое. Раненый арбалетчик спустился с уступа, нашёл свой арбалет и теперь пытался его зарядить. Ещё минута и его болты решат всё дело. Медлить было нельзя.

Виола выхватила из своего волшебного хозяйственного пояса нож для мяса и, ни на что не надеясь, с диким визгом метнула его в арбалетчика.

Можно было подумать, что она специально целилась, но это был пример удивительного везения. Мужчина рефлекторно обернулся на визг девушки и нож вошёл ему точно в переносицу. Вилька на мгновение перестала визжать, а потом завизжала снова от сознания, что убила человека. На этот жуткий звук непроизвольно среагировал второй нападавший и получил от Теодора удар ногой в печень, от которого охнул и свалился куда-то под телегу. Третий же дрался спокойно и расчётливо, не отвлекаясь ни на что. Похоже, он тут был единственным настоящим профессионалом, к тому же удачно вооружившимся: в одной руке у него была сабля, а в другой нечто среднее между дагой и стилетом: колющий трёхгранник. Сам Тео сражался двумя обоюдоострыми кинжалами, которые раздобыл себе в Бармане. Прекрасное оружие для ближнего боя, которым он владел в совершенстве, но длина клинка противника давала тому преимущество.

Валявшийся всё это время на дне телеги виконт дёргался и кричал, чтобы его отвязали и дали ему саблю. На что он рассчитывал, понять было невозможно: он и ложку с трудом удерживал, а сабли в хозяйстве Теодора не имелось. К тому же Эгон ничего не видел: попона упала прямо ему на лицо и он мог судить о происходящем только по звукам.

Но желание защитить девушку горело в груди жарким пламенем, а рассудок временно умолк, поэтому юноша дёргался, внося в картину свою долю безумия. Чтобы его утихомирить Виола вынуждена была прекратить свой пронзительный визг. Но заняться виконтом ей не дали.

Отвизжавшись, Вилька вдруг увидела перед собой того, кого Тео только что отправил на землю. Выпав из поля её зрения, он выпал и из рассмотрения, а зря. Пока Тео по всем правилам бойцовской науки принимал и отбивал удары, этот тип оклемался и тихой сапой пролез прямо внутрь повозки. В руках у него был нож, на лице играла кровожадная улыбка. Мужчина отлично понимал, что девушка не сможет дать ему достойный отпор: один удар и с ней будет покончено. Он выглядывал в полумраке навеса свою главную жертву, которая облегчила ему эту задачу, издав очередную серию воплей.

Убедившись, что в руках у девицы ничего нет, убийца торопливо оттолкнул её и ринулся к барахтающемуся на полу Ульриху. Он не хотел тратить время и силы на безоружную девчонку, сначала надо сделать дело, а её он пристукнет и потом. К тому же девушка показалась ему хорошенькой: будет неплохо позабавиться после того, как задание будет выполнено. В пылу схватки он как-то позабыл о судьбе своего товарища или принял случившееся за игру рока, но Виола не вызывала в нём опасений. А напрасно. Оттолкнул он её прямо на небольшую лопату, которую Тео позаимствовал в Лассера.

Обычно ею копали землю, чтобы подготовить место для костра. Сейчас же её короткий черенок попал прямо в руку девушки. У перепуганной Виолы от этого прикосновения весь страх прошёл. В тот момент, когда бандит откинул попону с лица Ули, чтобы проверить, того ли он убивает, лопата со всей доступной девушке силой опустилась ему на затылок.

У неё не было ни времени, ни возможности посмотреть, как именно она держит инструмент, Но Тео, который не умел сидеть сложа руки, не зря наточил всё, что было можно до состояния, когда лезвие легко перерубает опускающееся на него пёрышко. Острый штык вошёл в череп с неприятным хлюпом и уже мёртвый убийца кулём свалился на того, кого должен был убить. Вилька от испуга завыла тоненьким голоском.

Её тихий, протяжный вой сработал как сигнал. Ульрих перестал биться и пытаться выкрутиться из ремней и верёвок, а Тео одним ударом завершил схватку: чуть развернулся, пропустив саблю вдоль своего тела, что дало ему приблизиться и вогнать один из своих ножей в горло нападавшему.

Завершив бой, он даже смотреть не стал на бывшего противника. Бросился скорее к подвывающей Вильке с криком:

— Что? Что такое? Ты жива? Девочка моя, что он тебе сделал?

Вопрос про "жива" явно был лишним: мёртвые воют только на станицах романов про некромантов. Но когда Тео увидел сидящую Виолу, а перед ней труп с лопатой в затылке, то понял: малышка просто перепугалась. Но надо же так: сначала уходила двоих, а теперь ревёт от страха. Обычно девушки поступают с точностью до наоборот: сначала ревут белугой, а потом их приходится спасать, потому что толку от них немного, скорее одна бестолочь. А эта сначала всё правильно сделает, а только затем пугается и плачет.

Он сел рядом, обнял Вильку за плечи и стал тихонько уговаривать:

— Ну всё, всё, успокойся. Ты сегодня молодец, героиня. Всех спасла: и себя, и меня, и виконта нашего. Всё сделала правильно, я бы и сам не смог лучше. Умница моя, доченька

Виола как-то очень бысто перестала завывать и лить слёзы. Встрепенулась, погладила Тео по плечу, потёрлась щекой, ластясь как кошечка, и неожиданно сказала:

— Дядя Тео, надо бы покойника с нашего виконта стащить, а то он под ним задохнётся.

Демоны, а у него из головы вон! Пришлось вставать и высвобождать бедолагу, который не только перестал орать, но и вообще не подавал признаков жизни.

Почему-то покойники намного тяжелее их же при жизни, — думал про себя Теодор, стаскивая всех троих наёмных убийц к найденному неподалёку провалу. Недаром графство Эгон слыло горным убежищем: найти тут расщелину чтобы похоронить трупы так, что их никто искать не будет, оказалось просто. Тео стащил их туда по очереди и завалил камнями, а перед этим обшарил. Деньги и оружие забрал себе, а письмо, хранившееся в особом футляре на груди у того, с кем он дрался, передал Виоле. Пусть разберётся и отдаст кому следует: то ли графине, то ли графёнку, то ли властям в Альтенбурге. А им дальше ехать надо. Если поторопятся, то прибудут в Эгон до заката.