Продавцы грёз. Том первый (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 18

– Груз – это жена и дочери очень богатого купца с острова Клири, – пояснил Хаз. – Их узнал один из рабов. Мы послали запрос, и эта информация подтвердилась, так что парень заработал себе свободу. Они сопровождали груз, но на них напали пираты, какие-то гастролёры с юга. Команду частично перебили, частично взяли в плен. Вообще, мы у них и купили эту семью. Парням осталось жить недолго, но в этом помощь нам не требуется. Ваша задача – переправить семейство на остров, за что вы получаете половину награды.

– Семнадцать с половиной тысяч за недельный перелёт, – задумчиво произнесла Капитан. – Недурно, недурно. Проблем не возникнет?

– Я же сказал: мы отправляли запрос. С купцом мы связались, объяснили ситуацию, он назначил награду за доставку груза и за головы пиратов. Но головы мы довезём сами, зимой, купцу они не к спеху. А вот семейство он хочет вызволить как можно скорее и платит за спешку, поэтому я с тобой и связался. Вся информация здесь. – Хаз протянул Капитану конверт. – Или ты отказываешься?

– Нет, не отказываюсь. Если я без каких-либо проблем получу награду, то я согласна. Загвоздка в другом – у меня сейчас нет семнадцати с половиной тысяч, сам понимаешь, мы закупали припасы на зиму.

– Понимаю. Но мы знакомы не первый год, и я тебе доверяю. Заберёшь всю награду, а нашу половину отдашь по возвращении.

– Я собиралась лететь на восток, а не на север, сам знаешь, здешние зимы меня просто убивают.

Хаз пожевал губами.

– Это плохо, – задумчиво сказал он. – В какую цену обойдётся возвращение сюда?

На этот раз паузу выдержала Капитан.

– Ни в какую, – произнесла она, наконец. – Не первый раз с тобой дела ведём. Да и крюк в пару дней ничего не значит. Товар, надеюсь, не порченный? Мне не хотелось бы рассказывать купцу, что его младшую доченьку растлили не мои парни. Если она ещё девственница, конечно.

– Нет. Даже пираты догадались, что трахать таких фиф может боком вылезти. Может, они и хотели просить выкуп, но не знали у кого, потому нам и продали. Да и кормили получше, чем остальных. Но спеси у них было куда меньше, чем сейчас.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Капитан. Она повернулась к нам и спросила: – Никто не против такого задания?

– Ну, если нас за похищение не сцапают... – угрюмо сказал Авер.

– Вы только посредники, мы проинформируем об этом купца.

– Тогда, вроде никаких проблем не будет, – тяжело вздохнул мой инструктор по стрельбе. – Но, шеф, мне не слишком-то нравится это дело.

– Мне тоже, – хором сказали близнецы. – Но мы и за меньшие деньги в делах погрязнее участвовали, – добавил Дерек.

– Мне без разницы, – пожала плечами Эмена. – Только бы эти коровы все наши припасы не сожрали.

– Алексей?

– А у меня есть право голоса? – поинтересовался я.

– Конечно, у каждого члена команды есть.

– Мне тоже по фигу.

– Большинством голосов «за», – кивнула Капитан. – Хорошо. Вечером после того, как погрузим припасы, мы их заберём.

– Тогда до вечера, – кивнул Хаз и, развернувшись, ушёл.

Вот так, собственно, и начались все наши дальнейшие неприятности и неудобства.

***

Я осторожно потрогал воду носком. Холодновато, но вполне терпимо. Ругнувшись, я залез в бадью и тяжело выдохнул.

Ругался я не из-за еле тёплой воды, а того, что вообще-то сегодня была моя очередь мыться первым, но из-за завышенной требовательности тех трёх коров мне пришлось идти в ванну вторым, после младшей дочери. Впрочем, вода оказалась почти даже чистой. Уж точно почище, чем после близнецов и Крога.

Негигиенично? Ну да, ну да... А что делать, если лишняя вода могла сказаться на грузоподъёмности и скорости дирижабля? Поэтому приходилось мыться одной и той же водой, да ещё и раз в неделю. Обычно команда делилась на две половины: в первой были девушки и кто-то из мужчин, во второй остальные четыре мужика. У каждой четвёрки своя вода, очередь водных процедур определяется... хм... ну да, по очереди – если ты был четвёртым, то становишься первым и так далее. Заразных у нас нет, так что только голову под воду не окунать, и никаких неудобств не будет. Для головы – и ещё для того, чтобы ополоснуться от мыла после мытья – есть персональное ведро чистой воды. Всё равно, конечно, не очень приятно, но после пары недель вообще без мытья вся брезгливость исчезает бесследно.

Обычно первой в ванну ходила только Капитан. Но сейчас и ей пришлось подвинуться – богатенькие матроны по установленной очереди мыться не желали, только первыми. Я всецело поддерживал Авера, который бурчал, что их лучше заткнуть. “Они два месяца вообще не мылись” добавлял он каждый раз, но шеф напомнила, что требование клиента – закон. Ну и пообещала накинуть по сто кредитов к зарплате за неудобства.

Я похлопал по поверхности воды, разгоняя редкую мыльную пену, взялся за кусок мутно-коричневой субстанции, воняющей какой-то дрянью, и энергично принялся натирать ей волосы, надеясь выжать достаточно пены, чтобы помыть порядком отросшие за последнее время патлы. К такому тоже можно быстро привыкнуть.

Сто кредитов будут совсем не лишними. Моему долгу они, конечно, как слону дробина, но всё же. Но заплати шеф хоть дополнительную тысячу, я бы предпочёл вышвырнуть этих трёх мадам. Иногда мне мерещились их крики или, скорее, поросячий визг, который они издавали бы во время полёта.

Я не сказал, что обязательным условием выдворения пассажирова был набор достаточной высоты над землёй?

Всё началось ещё с того момента, когда работорговцы привезли их на крытой повозке к нашему дирижаблю. К тому времени мы как раз заканчивали погрузку говяжьих консервов – запас сухарей, овощей, круп и питьевой воды уже стоял в хранилищах – и готовились таскать на погрузочную платформу ящики с патронами.

Подождать, пока мы закончим погрузку, эти сучки согласились (как потом оказалось, из-за того, что платформа запачкалась), так что с начала мы решили, что всё будет тип-топ. Правда, когда Орайе и Эмене пришлось после погрузки с четверть часа отдраивать платформу, кое-какие опасения у нас уже появились.

Потом все три коровы орали, как дуры, пока их поднимали. Нет, я всё понимаю, дирижабль находился на высоте семидесяти-восьмидесяти метров над землёй, но платформа имеет длину и ширину в три метра, так что втроём-то там уместиться можно без проблем. И уж точно найти на ней место, откуда не будет видно землю, если сесть. Но им было страшно! Платформу надо было поднимать медленнее, не так сильно дёргать, убрать ветер, который её раскачивает.

Я, в это время поднимающийся по не закреплённой снизу верёвочной лестнице (человек вообще быстро ко всему привыкает, даже если эту лестницу раскачивает нехилый ветер), осознал: путешествие на остров будет непростым.

Но я тогда не предполагал, насколько.

Мясо к обеду надо подавать только свежее. Кашу мы не будем. Где яйца и масло на завтрак? Ах, у вас ещё и свежего хлеба нет? Нет, сухари мы не будем. Где свежие овощи? Я не буду жрать сушёную картошку. И морковку тоже. Где кофе? Почему только чай? Почему к обеду не подали бокал вина? Хочу свежего молока.

Мне надо отдельную каюту! Каюту, а не вонючий склад! Почему кровать такая твёрдая?! Одеяло тонкое! Подушка твёрдая! Пол холодный! Где моя ванна? Почему нет тапочек? Где мой халат?

Я выругался и принялся тереть голову с утроенной силой. Эти засранки меня-то достали за последние три дня, а чего уж говорить об Эмене, которая ежедневно получала выговоры за “отвратительные обеды, которые можно подавать только свиньям”? В общем, жизнь у нас стала не сахар.

– Чего ругаешься? – раздался рядом хрипловатый женский голос.

Я вздрогнул. Осторожно плеснул в лицо воду, наплевав на то, что в ней уже мылись, и выглянул из бадьи.

Оправдались самые наихудшие мои опасения. В одном коротком халате, не особо скрывающем колыхающиеся, как желе, “прелести”, в дверях ванной стояла самая старшая наша пассажирка (как их всех звали, я вообще не хотел запоминать). И это при том, что я её очередь мыться должна была настать после смены и нагрева воды, то есть через пару часов.