Продавцы грёз. Том первый (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 50
Землянин выругался. Потом ещё раз. Он знал – Орайя права. Знал, что им нужно уходить пока не ударили сильные морозы, пока по равнине ещё можно передвигаться, не утопая по пояс в снегу. Но он просто отказывался верить в то, что остальная часть команды погибла, и надеялся на их скорейшее прибытие. Но опоздание на четыре дня…
К тому же, у них был план, и время на его выполнение таяло.
– Возьмём еды дней на десять, – сказала Орайя, – этого должно хватить до кланового дома Ирийстина. Одежда, оружие, одеяла – всё есть. По дороге, быть может, удастся найти дрова для обогрева.
– А если не найдём? – уныло спросил Алексей.
– Уж дрова-то найдём. Значит, завтра выходим?
Снайпер угрюмо обвёл взглядом округу. Завтра? Уходим? Куда-то в белую неизвестность, в пустыню, заваленную грудами железа. Кто здесь вообще мог жить? Звери? Люди? Мутанты? Алексею представились караваны работорговцев, за которыми по пятам следуют враждебные хищные твари. Он одёрнул себя, вспомнив о том поле боя, по которому он шёл в конце лета. Оно даже не было заселено хоть сколько-то крупными тварями, не говоря о мутантах и работорговцах, но мрачные мысли всё равно лезли в голову.
Впрочем… он боялся не за себя, а за команду. Страх перед смертью исчез. Неизвестность – вот чего он опасался. Боялся никогда не узнать, что же случилось с Иваллой и остальными. Собственная жизнь перестала казаться чем-то таким уж ценным. Возможно, виной тому та бойня в селе, или, быть может, осознание того, что его шансы выжить в принципе стремятся к нулю.
И всё же...
– Может, послезавтра? – предложил землянин.
– Или завтра, или никогда, – жестко сказала Орайя.
Алексей угрюмо кивнул. Завтра, так завтра.
– Хочешь есть? – спросила Продавец грёз более мягким голосом.
– Нет.
– Надо поужинать.
– Не хочу! – сорвавшись, рявкнул Алексей.
Смириться со смертью людей, которых уже считал своей семьёй, оказалось куда сложнее. Возможно, пройдёт много времени, прежде чем это произойдёт. Чёрт возьми, он так не переживал о своей настоящей семье. Отце и матери, которые безвозмездно давали ему кров, любили его... Брате, с которым так часто дрался в детстве, но всё равно любил. Нет, он горевал о горстке убийц и контрабандистов, ободравших его как липку, прежде чем взять в команду.
Но самым тяжёлым было признать, что команда дирижабля, скорее всего, далеко не последние его потери. И мысль о том, что Орайя, возможно...
Алексей ворвался в свою комнату и от злости несколько раз пнул койку. Привинченная к полу кровать никак не отреагировала, зато заболел отбитый большой палец правой ноги. Злобно выматерившись, Алексей упал на кровать и закутался в одеяло.
На душе было погано.
***
Орайе не спалось. Она как всегда злилась на Алекса. Причину злости объяснить она не могла. Нет, конечно, Продавец грёз ревновала его к Капитану, но Капитан уже... Смерть Иваллы и остальных заставляли Орайю грустить, но после потери семьи ей, кажется, уже ничего не страшно.
А Алексей...
Орайя вздрогнула. Она больше ни разу не осмелилась идти спать к нему. Нет, он даже не попробовал поцеловать её, хотя девушка и была не прочь... в глубине души. Если бы Алексей попробовал в ту ночь что-нибудь сделать, она бы его ударила и, проклиная, убежала, после чего не разговаривала бы с ним как минимум пару дней. И, скорее всего, так же кусала бы одеяло, яростно выискивая предлог, чтобы снова подойти к чужаку.
Зеленоглазая наёмница села в кровати. Надо идти. Надо. Они последний день спят в помещении. Поцеловать себя она не даст, но чувствовать, как он её обнимает, его горячее дыхание на своей коже...
Орайя встала с кровати. И столкнулась с Алексеем нос к носу в коридоре.
– В туалет? – буркнул чужак. Его крупный силуэт едва различался в темноте – не далее как вчера полетели все лампы в коридорах.
– Д... да... нет.
– Так да или нет?
– Нет. Я...
– Замёрзла?
– Да.
– Иди. Я сейчас.
Орайя послушно вернулась в свою комнату. Легла в кровать и, завернувшись в одеяло, прижалась к стене. Девушка совершенно не знала, что делать.
Алексей тихо вошёл в комнату, нырнул под одеяло. Он улёгся на самый край кровати, спиной к Орайе. Продавец грёз выругалась про себя. Если снайпер даже не рискует к ней приблизиться...
– Волнуешься? – тихо спросила Орайя, придвигаясь к землянину и едва касаясь его спины ладонью.
– Ты о завтрашнем выходе?
– Да.
Алексей тихо хмыкнул.
– Конечно, волнуюсь. Идём хрен знает куда, зимой, практически без припасов... Даже не знаю, что лучше – сдохнуть здесь, в бункере, или где-нибудь в заснеженной степи.
– Мы не умрём...
– Да ну? Я, конечно, не хочу умирать. Но... Чёрт возьми, у меня складывается впечатление, что мы вдвоём против целого мира. Как муравьи, которых огромный человек может раздавить, а может и мимо пройти. Но что-то не верится, что он пройдёт мимо. Будто он уже увидел нас и готовит лупу, чтобы сжечь. Капитан и остальные... не справились, имея машину, а мы идём за ними пешком...
– Мы идём не за ними, – угрюмо сказала Орайя. – Мы идём на восток. Обитель третьего клана на востоке.
Алексей долго молчал, раздумывая. Зеленоглазая слушала его сопение.
– Знаешь, я, наверное, совсем наивный, но мне почему-то казалось, что Ирийстин живёт на западе, – выдавил, наконец, стрелок. – Наверное, я просто хотел так думать. Что команда уехала куда-то туда, где мы грохнем Продавца грёз, найдём на следующий день команду, а потом, обнявшись, уедем в закат. Неужели нам хоть раз не могло повести, а?
Орайя подумала, что это был бы лучший вариант. Но вид обнимающихся Алекса и Иваллы вызывал у неё чуть ли не большую ярость, чем воспоминания об убитых родных.
– Я думала оставить им записку с указанием направления, и если они выжили, то смогут нас найти. Ивалла никогда не бросает своих.
– Да, это разумно, – задумчиво проговорил Алексей. Он некоторое время молчал, а после тихо спросил: – Будем спать?
– Конечно, завтра утром в дорогу, – хмыкнула Орайя.
– А. Спокойной ночи.
– И тебе.
Орайя закрыла глаза и придвинулась к чужаку. Мысль о том, что, возможно, он хотел предложить что-то другое, совсем не сон, возникла слишком поздно. Девушка снова выругалась про себя. Вот дура... Но стрелок тихо сопел, не делая никаких попыток что-то предпринять. Чуть не плача, Орайя уткнулась в спину чужака. И неожиданно он повернулся и сгрёб её в объятья. Первым порывом девушка хотела вырваться, но уже через мгновение она прижалась губами к его подбородку – выше достать она не могла.
Алексей повёл носом и, что-то пробормотав, засопел. Он уже спал.
***
У развалин белого домика действительно было куда больше земляники. Вечно голодная Орайя даже почти наелась. Тропинка, ведущая к домику, почти заросла, но ещё угадывалась среди травы, особенно много земляники росло на её обочине, и дурманящий запах ягоды заставлял девочку идти всё дальше. Она наткнулась на полянку, буквально усыпанную ягодой, но, потянувшись к ближайшему кустику, резко остановилась.
Посреди полянки белели кости, на которых чётко виднелись следы человеческих зубов.
Значит, он рядом. Значит, дальше идти нельзя. Но…
Орайя села на краю полянки и горько расплакалась, уткнув лицо в красные от ягодного сока ладошки.
Вот так, свернувшись в клубок, она просидела до самого заката. А после заката он проснулся.
Его крик, нечеловеческий, яростный и безумный, заставил девочку вздрогнуть и ещё сильнее сжаться. Прооравшись, он несколько минут тяжело стонал, а после расхохотался и продолжал хохотать до тех пор, пока не нашёл на дне своей ямы кость, которая почти сразу захрустела на его зубах.
Орайя нашла в себе силы подняться и пойти дальше. Она уже не пыталась искать землянику, да и как её найдёшь в такой темноте. Она прошла мимо сваленных солнечных часов, обошла груду мусора. Едва не упала, запнувшись о большой обломок стены. Девочка боялась так, как не боялась никогда, но продолжала идти.