Кухтеринские бриллианты. Шаманова гарь - Черненок Михаил Яковлевич. Страница 31

Колок выделялся среди других, пожалуй, только тем, что на его опушке топорщила голые сучья поваленная и обожженная грозой береза. За толстым ее комлем серело небольшое круглое пятно золы от костра. Зола была размыта дождем и засохла.

Сергей, взяв ружье наизготовку, подошел к молоденькой березке, за которой громоздилась куча догнивающего бурелома. Вдруг он подозвал Антона с Димкой, ткнул стволом ружья в папоротник и тихо проговорил:

— Смотрите, вроде вход в избушку…

Под буреломом действительно виднелась перекошенная старая дверь с массивными ржавыми петлями, крепящими ее к трухлявому косяку. Судя по затоптанному папоротнику, дверь пытались открыть, но, не добившись успеха, сделали проще — выломали гнилые доски. Антон долго приглядывался к двери, раздвигал руками папоротник, видимо, стараясь найти следы, но следов не было. Тогда он осторожно пролез в пролом.

Это была давно заброшенная охотничья избушка, наполовину врытая в. землю и от времени почти сравнявшаяся с нею. Те несколько рядов бревен, из которых были срублены стены, заметно взялись гнилью, поросли древесным грибком. В нескольких местах потолок обвалился. Сквозь единственное, в высоту толщины бревна, продолговатое оконце, густо заросшее снаружи папоротником, слабо пробивался дневной свет. У одной из стен — развалившийся стол из толстых горбыльных плах, у другой — разбросанные гнилушки, оставшиеся от широких нар. Возле двери — вросшая в землю печка-голландка с проржавевшим боком и поваленной набок трубой.

Пригнувшись, Антон подошел к столу, неосторожно задел торчащую с потолка жердь. Она слабо хрустнула, и сверху, чуть не придавив, обвалился большой, поросший травою ком земли. В образовавшуюся дыру брызнул холодноватый луч света. В избушке стало светлее, и у самой стены, на месте нар, Антон увидел отрытый из-под земли большой сундук, окованный узкими, вконец проржавевшими полосками жести. Вокруг сундука валялось полусгнившее тряпье, остатки, похоже, соболиной шубы, старомодных женских ботинок, клочья горностаевых шкурок, огромный тюк гнилого сукна. На разрытой земле виднелись отчетливые отпечатки крупных сапог с подошвой рисунком «в елочку». В избушке над сундуком держался стойкий запах гнили.

Антон поднял одну из тряпок — это оказались остатки черного женского платья, расшитого на груди мелким разноцветным бисером. Судя по не успевшей слежаться земле, тайник был разрыт совсем недавно. И разрывали его ночью — в яме валялся фонарь «Летучая мышь» и лопата со сломанным черенком. Антон буквально на четвереньках оглядел место раскола, но, кроме уже перечисленного гнилья, ничего не обнаружил.

— Что тут, а?… — словно сговорившись, враз спросили заглядывающие в избушку мальчишки.

— Гнилье одно, — хмуро ответил Антон, и мальчишкам показалось, что он сегодня не в духе, как будто недоволен собою.

— Бриллианты здесь? — прошептал Сергей.

— Держи карман шире, — совсем уже грубо буркнул Антон.

Возвращались к берегу молча. Лишь один раз мальчишки перебросились между собою фразами. Непоседливый Сергей, оглянувшись на березовый колок, многозначительно проговорил:

— Как на острове сокровищ…

— Только сокровищ нет — одно гнилье, — холодно добавил Димка.

Когда вышли из тальника на берег, Антон спросил Сергея:

— Где кости под водою видел?

Сергей показал на поросшую кувшинками заводь за песчаной косой, и все сразу свернули туда. Шагая по отлогому спуску, Антон наступил на что-то твердое. Нагнувшись, поднял с песка ржавую подкову. Разглядывая ее, подумал, что в старину, когда ямщицкие обозы ездили между Березовкой и Ярским через озеро по льду, лучший въезд на остров трудно было подыскать. Зимняя дорога наверняка проходила по косе, и найденная подкова оказалась здесь, на прибрежном песке, вовсе не случайно.

Внимательно разглядев следы ластов, показанные мальчишками, Антон задумчиво посмотрел на заводь. Крупные, почти с человеческий кулак, кувшинки желтели среди широких листьев. У березовского берега они были значительно меньше. «Грунт здесь питательнее, что ли?…» — подумал Антон и решительно стал раздеваться. Оставшись в одних плавках, осторожно пошел в воду.

У берега вода резанула холодом, но чем больше увеличивалась глубина, тем становилось теплее. Зайдя в воду по грудь, Антон оттолкнулся ногами от дна и нырнул. Хотя с непривычки смотреть под водою было трудно, но усыпанное мелким ракушечником песчаное дно просматривалось хорошо. Песчаный ракушечник кончился обрывистым уступом, и Антон неподалеку разглядел длинные стебли кувшинок, тянущиеся кверху из травянистого ила. Чуть подальше расплывчато белели какие-то пятна. Антон почти у самого дна подплыл к одному из них и почти вплотную увидел оскаленные зубы лошадиного черепа, наполовину затянутого илом.

Вынырнув на поверхность, отдышался, набрал полные легкие свежего воздуха и нырнул снова… На этот раз удалось разглядеть торчащие из ила крупные лошадиные ребра и опрокинутые, почерневшие от долгого пребывания в воде, сани-розвальни, из-под которых наполовину высунулся человеческий скелет с отвалившимся черепом. Возле саней дно было усыпано осколками фарфоровой посуды. Осторожно, чтобы не— взмутить ил, Антон поднял один из осколков, поднес его к самым глазам и отчетливо разглядел яркую китайскую жар-птицу…

Он нырял еще много раз. Почти в самой глубине заводи отыскал еще одни затопленные сани и скелеты лошадей вперемешку с человеческими костями. Отыскал взломанный пустой ящик из-под посуды, несколько пустых, неизвестно из-под чего, жестянок и даже совершенно неожиданно возле одной из них подобрал старинный серебряный рубль, но больше ничего в заводи не было. Возле саней во многих местах в иле остались широкие расплывшиеся вмятины. Антон догадался, что это следы человека, обутого в ласты, и с отчаянием понял, что искать здесь нечего.

Одевался он торопливо, лязгая от холода зубами. Подбежавшие к нему мальчишки наперебой стали рассказывать, что нашли за косой глинистый берег, на котором остался причальный след лодки и следы человека в сапогах. Антон прошел за мальчишками к этому месту и убедился, что отпечаток подошвы «в елочку» тот самый, что и в охотничьей избушке. Сергей начал было рассказывать, как они с Димкой в то туманное утро, когда поймали щуку с серебряным рублем, догадались, что мужчина плавал на остров, но Антон не стал его слушать. Заставив мальчишек. вычерпывать из лодки воду, он поднялся на обрыв, к пепелищу костра.

Занявшись делом, мальчишки вполголоса стали обсуждать, кто, кроме них, побывал на острове и чей они слышали выстрел, когда их встретила Гайдамачиха.

— Сергей!.. — неожиданно крикнул с берега Антон, — Пересчитай-ка патроны от своего самопала…

— Я уже считал! — быстро ответил тот. — Вроде, одного не хватает.

Антон спустился с обрыва к лодке. Бросив Сергею раздутую ружейную гильзу, спросил:

— Твой калибр?

Мальчишки удивленно уставились на гильзу.

— Мой… Как он сюда попал?

— Обронили в прошлый раз у костра, порох в патроне вспыхнул… Вот он и пальнул.

— Это все ты! — набросился Сергей на Димку. — Когда щуку пристреливал. Помнишь?

— Сам не мог сообразить, сколько осталось заряженных патронов, — огрызнулся Димка.

— Я вместо заряженного пустой посчитал.

— Надо было смотреть. Тоже, как паровоз, соображаешь…

— Хватит! — оборвал мальчишек Антон.

Всю обратную дорогу мальчишки оживленно перешептывались, изредка поглядывая на Антона, который, сильно загребая веслом, сидел насупившись, как будто переживал какую-то свою крупную ошибку и неизвестно за что злился на мальчишек.

В эту ночь Антон дома не ночевал. Заявился он лишь на рассвете промерзший, усталый и злой. Повесив у порога мокрый плащ, долго стаскивал такие же мокрые сапоги. Разувшись, прошел на кухню, где уже суетилась мать, ни слова не говоря, сел за стол, уперся в него локтями и опустил на сжатые кулаки голову.

— Где ты был, сынок? — с упреком спросила Полина Владимировна.