Академия первого чувства - Суббота Светлана. Страница 46

Но Эмма начала делать паузы, юлить, расправлять подол юбки и крутить локон при ответе на вопрос, знала ли она о второй жене. Причем сначала еле заметно, но пользующийся индикатором Дудль усиливал, повторял вопросы и сделал ложь явной даже для нашего малопрофессионального уровня.

— Пришли и что увидели в доме вашего развратника-мужа? — гаркнул внезапно следователь.

— Ну, как обычно…

— Ложь! Ложь при даче показаний на артефакте! Да вы совсем с мозгов съехали, деревенская курица. Я же вас насквозь сейчас вижу!

Эмма сидела ровненько, когда давала ответ первый раз, зато теперь снова засуетилась, облизала губы, почему-то начала смущенно улыбаться.

— Чисто было, убрано. Джон улыбался.

— Ложь про чистоту! Что было на самом деле? Что было?

И она расплакалась. Комкая ткань юбки и всхлипывая:

— Не убивала я его. Не убивала…

Оказалось, что Эмма пришла второй. И обнаружила, что в комнате мужа, обычно прибранной к ее приходу, царит подозрительный беспорядок. Кровать раскрыта, на полу валяются простыни и подушки в следах косметики, на столе красуются два набора посуды. А Джон в полупьяном состоянии улыбается и пытается ее обнять, что-то невнятно бормоча.

Эмма с собой привезла бутылочку настойки, которой уже месяц подкрепляла оборотня в надежде на усиление его способности к зачатию. Давно желая детей, она из-за редких встреч с мужем и его природы никак не могла забеременеть.

Когда обнаружила следы присутствия другой женщины, бросила в Джона весь пакет с привезенными припасами и уехала домой в слезах.

Когда к индикатору повторно вызвали Бетси, оказалось, до нее дошли слухи о второй девушке в жизни Джона, приходящей после нее. Она решила расстроить их свидание, подсыпав наркотический порошок, купленный на недавней ярмарке.

Бедный Джон чувствовал себя слабым, пьяным и впервые не убрал следы присутствия первой жены. После скандала с Эммой он от горя решил выпить оставленную настойку. Употребив таким образом два по отдельности невинных состава, в сумме сформировавших сильный композитный яд.

Обе жены были уверены в безопасности своих средств. Артефакт показывал, что они говорят правду, когда уверяют в непричастности к убийству мистера Кливленда. Но их поймали на сопутствующей лжи и раскрыли дело.

Все практиканты усиленно черкали в своих записях, а у меня крутилась в голове своя предстоящая задача. Поймать на лжи без индикатора… насколько это возможно?

— Всего доброго, студенты, — устало сказал мистер Дудль.

Его покачивало от потери сил. Управлять некоторыми артефактами могли только маги, поэтому некоторые судейцы из магических семей на старших курсах переходили на факультет Следствия, составляя будущий оплот Следственного департамента. Чует мое сердце, что так же, как мы с Родди и Крисом, когда-то в стенах Юридической Академии Лоусона сдружились молодые Донахью, Дудль и старший Ера.

Миссис Беридер включила устройство, закрывающее проход в соседнюю комнату, и села за общий стол.

— Грубо говоря, ложь бывает двух видов. Внезапная и подготовленная. На примере Бетси и Эммы вы наблюдали за обоими видами. Разберем сначала внезапную ложь, когда вопрос для лгущего становится неожиданностью, и он выкручивается…

Под размеренный, ставший «лекторским» голос миссис Беридер я крутила план предстоящего разговора.

Я не хочу обижать хорошего человека, а ведь могу быть сильно неправа.

— …лгущий также мешает правду с ложью, причем начинает чаще всего со лжи, а завершает правдой. Заметили, как отвечала Эмма: «Было чисто, убрано. Джон улыбался». Как вы думаете, почему…

Мне нужно будет понять и заметить, лжет или нет подозреваемая особа. Для нее мои вопросы станут неожиданностью, следовательно, ложь будет внезапной.

— …внезапная ложь сопровождается эмоциональными неровностями? Человек становится неестественно веселым или напряженным. Характерны хаотичные украшательские или бессмысленные движения: Бетси и Эмма крутили локоны, отряхивали чистую юбку…

Я нахмурилась и задала вопрос:

— Уважаемая миссис Беридер, подскажите, пожалуйста, чем может различаться ложь человека, оборотня или вампира.

Преподавательница перевела на меня орлиный взгляд под набухшими веками. В ней за внешним иссохшим фасадом жил как будто совсем другой человек: юный, быстрый, сильный. Кажется, сейчас она снимет маску и предстанет перед нами в своем истинном виде. Но хлопнули редкие ресницы, и зазвучал по-прежнему сипловатый старческий голос:

— Мисс Ерок, еще одно прерывание без уважительной причины, и будете ждать нас всех на улице. Для вопросов есть специально отведенное время после основной информации. Но на первый раз я кратко отвечу. Молодые вампиры мало отличаются по реагированию от людей. Лишь одним: они почти всегда пристально смотрят в глаза, когда начинают лгать. Мы позже обсудим причину этой их природной особенности, чтобы, не занимать сейчас время. Старые вампиры во время лжи становятся еще более недвижимы, и на каком-то этапе только перенастроенный на вампиров индикатор сможет оценить истинность их ответов.

— А оборотни? — не смог удержаться любопытный Кай, которому вампиры были намного менее интересны, чем его собратья.

— Тоже хотите удалиться с мисс Ерок в коридор? — едко спросила разозлившаяся дама. — Оборотни и во время правды более импульсивны, чем люди. Поэтому просто помножьте их реакции на три. Кроме того, они быстрее эмоционально реагируют, поэтому им труднее лгать. Опытные оборотни предпочтут скорее умолчать, чем ответить, обманывая и выдавая себя.

Она продолжала и продолжала говорить. Начала задавать вопросы, вызвавшие жаркие споры между присутствующими.

Я пару раз отвечала невпопад и окончательно рассердила преподавателя.

— Идите-ка, мисс Ерок, в коридор и вообще отсюда. Вы явно не с нами и только мешаете. Еще раз замечу такое поведение на практике — отчислю вас из группы, понятно?

Я расстроенно извинилась и вышла из комнаты. Шагая по коридорам Судебного департамента Лоусона, я не понимала, как кто-то в нормальном разуме может стать подручным «копченого». Здесь явно какая-то ошибка. Что ж, пришло время задавать вопросы прямо.

В комнате-кабинете при прозекторской, как обычно, было прохладно, чуть пахло химикатами.

— А, Мари, заходи. Опять штрафанули дежурством в моем мертвом царстве?

Мисс Ирэн развернулась на стуле и сверкнула небольшими белоснежными зубками. Я невольно залюбовалась совершенно кукольной и при этом очень живой внешностью.

— Добрый вечер, уважаемая мисс Ирэн. У меня скорее важный разговор.

— А, опять что-то с малышом Крисом? Что же любовь с нами, девочками, делает! Причем с лучшими из нас. Голову сносит напрочь.

Она почесала розовым ноготком изящный, уже запачканный пятнышком краски нос. Ее привычка почесывать нос приводила к постоянному мытью. Помнится, мы обсуждали, что за конкретное пятно и откуда оно взялось. С ней всегда было весело…

— А вы сами влюблялись, мисс Ирэн?

Я прошла в комнату и села на свой обычный стул у стены, в полутора метрах от белокурой преподавательницы криминалистики.

— Я? — Она удивилась, нахмурила до этой секунды идеально ровный лоб и ответила, осторожно подбирая слова: — Я стараюсь не влюбляться. Не хочу быть зависимой и тебе не советую, малышка. Вот чем ты сейчас занимаешься? Вместо того чтобы учиться, опять волнуешься о ваших отношениях.

Я дрогнула. В чем-то она права. После поступления я начала помогать своему другу, а потом жениху. И как-то не оставалось времени ни на что другое. Мы сразу после занятий уносились по его делам и возвращались поздно вечером, а иногда и ночью. А ведь я хотела заняться физической подготовкой, отточить азы, которые мне преподал отчим, больше узнать о магии, о законах, мечтала гулять по городу и сидеть в библиотеке… Из всего этого только в город иногда попадаю. Сегодня меня выгнали с первого практикума по психологии подозреваемых, потому что вместо того, чтобы слушать преподавателя, я думала, как защитить Криса. А ведь я так мечтала стать на шаг ближе к судейской работе…