Русич. Бей первым (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 12

— А тряпица зачем? — не унимал своё любопытство неизвестный боярин.

— А это чтобы он мне пальцы не откусил. Знаете, кто придумал клятву Гиппократа?

— Нет, — помотал тот головой.

— Гиппократ и придумал, — слегка улыбнулся я, отметив краем зрения что и князь едва в ухмылке лицо не растянул, по крайней мере весело с щурился точно. — Он клятву для медиков придумал, вроде как … в какой дом я не войду и всех буду лечить даже если тот не хочет и здоров, ну и там остальная дурь. А ещё он придумал как челюсть вправлять. Это довольно просто… аккуратненько вниз и на себя.

Слегка хрустнуло, отчего князь промычал, а челюсть встала нормально. Хорошо у него не перелом, я пропальпировал, а классический вывих. Мне же легче. Пропальпировав мышцы челюсти, пока сам князь проверял и проводил языком по зубам, да слегка челюстью крутил, я спросил у боярина:

— Кто будет отвечать за состояние князя? Нужно будет отслеживать его восстановление.

— Сам и будешь, — хмуро буркнул тот.

— Не-е, — протянул я. — Я не могу, дела есть. Да тут не страшно, я объясню, что делать, главное следовать указаниям и проблем не будет.

— Слушай его, — тихо приказал князь, и боярин, явно набравший воздуха для крика, сразу сдулся, и кивнул, внимательно глядя на меня, мол, слушаю.

— Значит смотри, боярин, мышцы челюсти повреждены и зевать или широко открывать рот князю противопоказано. То есть нельзя, если так понятнее. Снова будет вывих. Поэтому нужно наложить повязку чтобы рот широко не открывался, по ночам обязательно, а то так во сне откроет и вывих. Повязку ненадолго, на два дня, а лучше на три, этого вполне хватит. Ну и не напрягать челюсть эти три дня. Каши, похлёбки, всё мягкое, жёсткое не давать. Потом уже, через недельку, можно спокойно есть без ограничений. Всё ясно?

— Да, ясно. Не сложно, — кивнул тот.

— Хорошо. Теперь будим вправлять руки. Это очень больно. Нужно обезболить, но у меня ничего такого нет, можно хоть хлебного вина, оно притупит боль, но и его у меня с собой нет.

За это время вокруг уже все столпились, большая часть освобождённых людей. Кстати, один доложил, что убёгшие татары мало того что весь табун увели, а я там себе отличного коня успел присмотреть что тверчанам принадлежали, так ещё раздели побитых мной и забрали всё ценное. Шустрые, однако. Ладно кошели их у меня в котомке, как, впрочем, и всех побитых тут, отчего та была полна, пузатой стала. Так вот, один из купцов чуть ли не подпрыгнул, и крикнув что у него есть хлебное вино, убежал, но быстро возвратился, протянув мне кувшин. Я стал осторожно малыми дозами поить князя и убедившись, что достаточно, тот с охоткой пил, и видимо на голодный желудок его быстро развезло. Дальше пока дружинники его держали, я опёрся босой ногой в подмышечную впадину лежавшего на спине князя и мягким движением, тут резкие противопоказаны, вставил правую руку на место, потом повторил всё тоже самое со второй рукой, под мычание пострадавшего. А я попросил веточку принести, обстругав её, и сунул в рот князь, велел сжать зубами, так ему полегче будет. Понимаю, что это тоже противопоказано после вывиха челюсти, но лучше так, чем никак. Когда я закончил, тот с трудом, сам весь в поту, вытолкнул обслюнявленную палочку языком, тяжело дыша. Дальше принесённой водой я лично обмыл тело князя чистой водой, промыв раны тем же хлебным вином, и посмотрел на тюк шёлка, что мне принесли за место длинной материи, что я просил:

— А что, другого ничего нет? — уточнил я.

— Такое длинное только шёлк мой, — степенно сказал один из купцов. — Для князя, не жалко.

Очень знакомым мне был этот купец, причём тот тоже меня узнал, с прищуром посмотрев, и кивнув, как знакомцу. Ещё бы, я на спор его лучника переиграл и серебряный рубль за это получил. На него сапожки свои и справил. Такие проигрыши купцы не забывают, вот тот меня и опознал, возможно даже когда я ещё на поляну выходил, готовясь к драке. Это плохо, если я раньше планировал свалить так, чтобы меня потом не нашли и не опознали, то теперь этот купец сразу сообщит где меня видел. Да тут рядом, на постоялом дворе, что в нескольких километрах находится. Жопа конечно, но да ладно, кто предупреждён — тот вооружён. Правда планы свалить по-тихому я не поменял, только с князем закончу и свалю, дальше сами, я им не нянька и так из такой задницу освободил, и те это понимали. Надеюсь, что понимали.

После того как тело князя просохло, его приподнял и усадили и дальше один из дружинников стал помогать мне. Сначала я сложил руки князя на груди, одну выше другую ниже и стал с помощником обматывать его торс, крепко. За неимением гипса, придётся создавать такую вот конструкцию, чтобы не потревожить повреждения и восстановление. Ещё у пострадавшего было несколько порезов и рана явно от сабли, видимо сам тот не давался, в бою пленили, перевязал всё, мне необходимые холстины выдали, и я щедро промывал раны хлебным вином. Дальше я наложил страхующую повязку на челюсть, и князя на плаще отнесли к одной из повозок где уже было подготовлено ложе, да дали напиться. Тот пьяненький был, глаза помутнели, но тот нашёл в себе силы и подозвал меня к себе:

— Как тебя зовут, отрок?

— Титом прозвали, — пожал я плечами.

— Кем будешь? На сына боярского похож.

— Не знаю, — и заметив удивлённый взгляд, пояснил. — Полтора года назад очнулся с раной на голове среди трупов. Нападение бандитов на караван было, меня мёртвым посчитали и в овраг вместе со всеми сбросили. С этого момента себя и помню, что раньше была, темнота, память отшибло. Тут недалеко постоялый двор есть, там и проживал, дичь добывал к столу. Сказывают, что из Коломны был тот караван, хочу туда съездить, может кто опознает меня? А по поводу боярского сына, сомневаюсь, думал уже об этом. Скорее всего я сын одного из охранников каравана, я проверял себя, мечом учили владеть и судя по мозолям, луком тоже.

— А Андрей Евсеевич, хозяин постоялого двора, считает, что ты знатного рода, — влез тот купец, точно опознал, вот уж в чём не сомневался. — Ты читать и писать умеешь, на разных языках говоришь.

Заметив, что князь и бояре смотрят на меня, снова пожал плечами, пояснив:

— Не знаю откуда у меня эти навыки и знания, сами всплывают в голове. Также и бою на двух саблях, тренировался и изучал.

— Подойди, — попросил князь и я подошёл, тот кивнул одному из бояр и тот протянул мне перстень, их сняли до того, как начали пеленать торс князя, это был крупный перстень, золотой, с изумрудом, а князь сказал. — То дар мой тебе Тит, за спасение от ворогов страшных и нехристей ордынских…

Голос начал слабеть и договорить тот не успел, и я понял, что он уснул, ещё бы, после такого, да ещё с хлебным вином. Ну и пояснив это боярам, что заволновались, перстень я в свой кошель убрал, от таких даров не отказываются, а так он для моих пальцев велик, и пользуясь стоявшей шумихой, отошёл за кустарник, где и скрылся, побежав к своему лагерю. Кроме кошелей, трофеев у меня и не было, одна сабля осталась, новую я подбирать не стал, не рискнул оставаться, воспользовался возможностью удрать и сделал это. А саблю я себе ещё подберу, благо есть что купить, я же кошели срезал и у тех двух бояр из Твери, тяжёлые были. А сейчас доберусь до лагеря и мыться, очень хочу. Тем более трясучка нервная напала наконец, это бывает, после боя это нормально. Позже свыкнусь и такого не будет, а сейчас перетерпеть нужно, вот я, обняв ствол берёзы, и терпел, прижавшись к шершавой коре лбом. Тут и силы оставили меня, и я сполз на землю. Сейчас, приду в себя, нужно только подождать. Как же меня трясёт, ещё и в пот бросило. Сердце бьётся как сумасшедшее. Хорошо ещё не в лагере это произошло, там я натужно казался уверенным в себе бодрячком, к счастью успел уйти до срыва.

Ухнув в воду ручья, я только котомку снял и откинул, ремень с саблей и кинжалом, да пустыми ножнами от второй сабли и ножей, и вот так плюхнулся в ручей. С учётом того что тот был небольшой, перешагнуть можно, хотя для водопоя и годился, то со спины стала набираться вода, перехлёстывая через плечи и обтекая по бокам, я как затор стал, запруда, и потекла вниз. Сначала с мутью из-за моего такого падения в ручей, а потом постепенно стала перемешиваться с кровью и вниз стала стекать окрашенной красным вода с розовым оттенком и пузырями. Надо отмокнуть, да и помыться не мешало. Черпая красную воду ладонями я с шумом отфыркиваясь отмывал лицо и волосы. Дальше продолжал лежать и балдеть в холодной воде, что достаточно быстро взбодрила меня и привела в порядок.