Никем не победимая! (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс". Страница 18

Мне до сих пор не давала покоя информация Вязьмина: "посланец" ставки расспрашивал о женщине-докторе… И не о любой, а о конкретной, с определёнными приметами. Ну, немцы – это понятно: влиятельный отец ищет дочь… А этим то что надо ?! В свои игры захотели поиграть – сволочи ?! "Выпотрошил" я этого посланца – он даже и не заметил: просто подошёл генерал к окну; задумался о просьбе, которую его попросили выполнить, да и воспроизвёл всё в уме – в образах и словах. И кто его попросил о мелочной услуге ?! Начальник Генштаба Шапошников ! Неужели скурвился ? Да нет – слабо верится, хотя и допустимо – как версия… Но – скорее всего его использовали втёмную. Проскользнуло же в воспоминаниях "моего преемника": знакомые попросили узнать: очень беспокоятся – до сих пор не имеют сведений о том, где находится их через чур патриотичная дочь… Хорошая легенда… Вот только фамилий заботливых родителей посланец не знает – это нужно маршала "потрошить". Можно было бы, но надо ли – прямо сейчас ? Это "лететь" в Москву; искать его там, а потом обратно... А я заметил – чем дальше, тем расход силы больше ! Физика – она и в магии физика: законы творца едины для всех ! Ну узнаю я кто "заказал" мою докторшу и что дальше ? Искать заказчиков ? А кто здесь будет контролировать заброс за линию фронта ? Эти поиски ведь не на час или два… А сколько силы этот поиск сожрёт ! Придёт время – найду и узнаю: тем более нам всё равно скоро придётся отступать на восток – опять на соединение с Красной Армией…

Можно было бы и здесь, как и в Минске побарахтаться, но у меня другие планы. Так что отложим, пока, проблему с доктором до лучших времён – моё от меня не убежит, я надеюсь… Сейчас всё внимание – на предстоящую операцию – от её успеха многое зависит ! "Диванные" размышления прервал резкий, требовательный стук в дверь, так что я – поневоле сменил позу: сел, насторожившись и крикнул – Не заперто ! Дверь решительно распахнулась; на пороге встала… Романова ! Если бы можно было – я бы воскликнул – Как ты прекрасна в гневе ! Вижу – нельзя… Мария захлопнула дверь; стремительно подскочила ко мне:

- Зачем ? Зачем ты поступил так там – в батальоне стажёров ?! – прошипела она разъярённо мне в лицо ! Вот это да ! Выяснять – о чём она – скатиться в обычную мелочную склоку, подобия семейной. А мне это надо ? И кто она такая, чтобы устраивать мне сцену ? И кому устраивать – мне ?! Улыбнулся – добродушно так: как смог:

- А мы что уже - с тобой на ты ? И с каких это пор; и на каком таком основании ? Напомни мне – если я что то забыл. Или что – то пропустил… Краска бросилась в лицо Романовой; глаза расширились; рот стал беззвучно раскрываться и закрываться – как у рыбы, вытащенной из воды… Убьет ведь ! Кинется сейчас и убьёт – если я ей это позволю… Разъярённая фурия нависла надо мной:

- Ты !... Вы !... Да как ты смеешь !... Мне !... Со мной !... – вырывалось у неё между вздохами ! Страшна ты в гневе мать – ох страшна!

Нет – не убьёт она тебя товарищ командир – с сожалением произнёс циник в голове – и даже не попытается этого сделать…

А жаль… - вздохнул реалист – за такое можно было бы…

Да ладно вам – уймитесь, обличители хреновы… - осадил я "своих" оппонентов – девочка просто возомнила о себе невесть знает что: бывшая любимая жена, а я – её бывший муж… Да к тому же, видимо, вокруг неё парни табунами вились – вот и привыкла к обожанию и ухаживанию, да исполнению своих желаний и капризов ! А слова из библии – при венчании в церкви: Да убоится жена мужа своего !... ей явно не знакомы. Вот и решила "построить" будущего супруга по законам нового времени, где… Муж – голова, а Жена – шея: куда шея повернёт, куда голова и посмотрит ! Только как то она всё это коряво, топорно проделывает. Может для мужчин этого времени это норма, но я то не из этого времени. Так что даже разбираться не буду – что она хотела сказать своей решительной фразой ? Тут вам не здесь товарищ военфельдшер, а война идёт – понимать надо ! У меня в операции восемь тысяч человек задействовано будет, а я должен сейчас выслушивать одну мадам, возомнившую о себе невесть что !

Отмахнулся от проблемы по принципу: будет время на неё – тогда и буду разбираться ! Хотя – припомнилось мне, что вот такое упущение ситуации майора Громова из серии книг "Лучшие из худших" обернулось серьёзной трагедией для героя. Но у меня красть нечего – всё моё ношу в себе…Так что – первым делом самолёты ! Романова вылетела из салона, как пуля из нагана – даже дверь не закрыла за собой. И чего это её так "припекло" ? Ладно. Разберемся. Позднее…Сел в свой командирский Бюссинг, заскочил на механический завод, посмотреть – как продвигается "госзаказ особого рода" и рванул, в одиночестве, к мосту через Судость: там сегодня начнётся первый этап операции по уничтожению 262й пехотной дивизии и 17й танковой дивизии – да кучи… Покатил один, не смотря на возражения Рощина. А зачем мне охрана – я сам и обнаружение и уничтожение. Получше других !

С наступлением темноты то в одном, то в другом месте реки, тянущейся водоразделом вдоль наших и немецких позиций, от нашего берега стремительно и бесшумно рванулись немецкие десантные надувные лодки с семью бойцами на борту. Лодки пересекали реку прямо под нацеленными на них стволами немецких пулемётов. Вот только и пулемётчики и солдаты стремительных силуэтов лодок, пересекающих реку не видели, так же как и не слышали редких всплесков весел: погрузившись в нирвану воспоминаний о счастливых мгновениях прошлого, или мечтах о не менее счастливых мгновеньях ещё не наступившего будущего, они никогда и никому ни под каким секретом не рассказали бы о том, что пребывали в отключенном от реальности – словно какие-нибудь наркоманы, состоянии. Не было ничего этого: они несли службу как предписано уставом ! Смена часовых и вновь "наркотический дурман" погрузил солдат в восхитительный мир их грёз ! А лодки, словно челноки текстильных станков, сновали туда-суда, перевозя бойцов батальонов на вражеский берег… Лодки врезались в стены камыша и осоки; бойцы соскальзывали в воду и, раздвигая камыш и осоку, выходили на берег. А последние распрямляли за собой согнутые стебли и примятую траву. К утру переправившиеся батальоны, растёкшиеся тоненькими ручейками по лесу - чтобы не оставлять следов, уже выходили к местам их временного расположения до начала операции. Выходили, тщательно маскировались – враг был совсем рядом…

Командиры всех батальонов получили приказ: откомандировать, согласно списков, переданных вместе с приказом, бойцов и командиров в город Трубачёвск с крайним временем прибытия указанных в списке не позднее 17.00. И потянулись от батальонов грузовики; транспортные Ганомаги к городу, а из города в батальоны и в авиационный полк – грузовики и транспортные Ганомаги со связистами; упакованной аппаратурой и солидной охраной из стажёров. Подъехал такой кортеж, в восемь часов вечера и к госпиталю 282й пехотной дивизии, где ещё недавно "отметился" командир Спецназа. И где о нём помнили и ждали. Очень ждали некоторые особы женского пола…

Прибывшие в город направлялись в столовые, а оттуда – в здание Трубачёвского драматического театра, уже трое суток бывшего под плотной – мышь не проскочит, охраной бойцов моей роты. Обстановка секретности – повыше чем при охране государственного объекта ! Утром, после завтрака, к воротам театра подъезжал автобус с задёрнутыми шторками; открывалась дверь; высовывался один и тот же боец; открывались ворота и автобус въезжал внутрь двора. Подъезжал к крыльцу; из него выходило шестеро человек и быстро заходили в вестибюль здания. У двери вставало двое часовых… В обед приезжал грузовик с судками из кухни и двумя бойцами – сменой часовых. Сменщики заносили еду в вестибюль и выходили наружу. К ужину приезжал тот же грузовик – уже с ужином. Дожидался; забирал пустые судки из под первого, второго и третьего и пустую посуду. В десять вечера шестеро мужчин выходили из вестибюля; садились в подогнанный автобус и уезжали. Чтобы снова приехать утром…