Локотство (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович. Страница 48

- На Прибрежную людей нашли? - в пятый раз за руки, поднял я вопрос - надо было как-то решать проблему перенаселения крепости, заодно решив и вопрос об организации торгового поселения у залива.

- Сотня, - ответил Толикам. - Несмотря на повышенные заработки никто идти строить крепость не хочет.

- Ещё не понимают... Через руки необходимо прекратить дармовую кормёжку.

- Недовольство будет... - осторожно ответил Толикам.

- Санит, решай, кто тебе нужен. Остальных на выселки. С борделем что?

Последний вопрос оказался очень актуальным. Причём... почти все жрицы любви, вывезенные из Ханырока, оказались вдруг замужем! Зато ряд наших, после введения экономических отношений...

- Нумон и Отон взялись, - ответил Варёный. - Просят часть конюшни отдать.

- А лошадей куда? Итак весь двор загадили, - возразил Элидар. - Пусть дом за стеной ставят.

- За стеной? - усмехнулся Варёный. - У них в основном ночная работа. А ночью за ворота нельзя. Может лучше конюшню перенести?

- Лошади в случае чего сами в крепость не вернутся, а люди успеют. Заодно и питейную туда же перенести. И гостиный двор. А то мало своих, так ещё и селяне руки уже из-за этого борделя тут отираются. Кому из наших надо будет, пусть с вечера выходят за ворота.

Развлечений на Севере не много, поэтому в какой-то момент наша крепость оказалась местом паломничества селян. Для них, вакханалия, творившаяся у нас, была сродни развлечению.

- Может быть... - задумчиво произнёс Санит. - И пьяни по двору меньше по ночам отираться будет. Частоколом обнести... Торговлю туда же вынести...

- Решено, - подытожил я. - Ещё можно желающим поставить свой дом за стеной, помогать построиться.

- Лучше деньги за проживание в крепости брать, - предпринимательски подошёл к данному вопросу Варёный. - Сами построятся.

- Как упорядочивать браки? - спросил Толикам.

Тоже вопрос... До этого проблем вроде как не было, но... Нумон... Нумон! Человек без языка! Решил завести себе вторую жену (Забрал довольно интересную женщину из Ханырока)! И первая была не против! Возник вопрос регистрации браков. Вторая жена отказывалась выходить за Нумона без регистрации. То есть, ранее вроде как спят с друг другом - значит пара. А сейчас... нужен официоз.

- Заведите книгу бракосочетаний.

- Кто вести будет?

- Ты. Если есть возражения - предлагай кандидатуру.

- Жук! Только куда вписывать? Документов ни у кого нет.

- Толикам! Ты давай не с проблемами ко мне, а со способами их решения. Что предлагаешь?

- Вводить документы.

- Вводи.

- Бумаги нет.

- Проси у купцов.

- А то у нас их последнее время... - Толикам споткнулся о мой взгляд...

- Браки... - проворчал я вслух, когда дверь за последним членом совета закрылась. - Тут со своим бы разобраться...

То, что мной играют, раззадоривая желание обладать супругой, было ясно сразу. Но не до такой же степени! Алия, вместе со своей преподавательницей (За поведением девушки торчали ушки жены Элидара. Я уверен!), переходили уже все рамки.

Супруга повзрослела. Это была уже не та наивная девочка вечно спешащая куда-то. Прежний чмок в щёчку, когда она убегала, сменился хоть и несколько нелепым в её исполнении, но от этого ещё более прекрасным, прикосновением к краешку моих губ с одновременным, как бы невзначай, поглаживанием моей щеки. Прежнюю скорострельную манеру разговора сменила хоть и не томная, но весьма мелодичная речь, из которой были убраны все жаргонизмы, и, насколько понимаю, поставлены некоторые звуки.

И внешне... Утренние туалеты теперь занимали чуть не час, во время которого меня в спальню не пускали. Суетливый бег сменила плавная походка с лёгким, почти незаметным, покачиванием бёдер. Плавные изгибы тела, угадывающиеся под платьем, были совершенны. А видел я их теперь только под платьем. Если раньше, Алия нет-нет, да как бы ненароком обнажалась... То теперь нет. Мне теперь вообще запрещалось видеть супругу в сколь либо неприличном виде. Я порой скучал по её утреннему прыжку на кровать, когда я долго спал. Не скрою, в такие моменты я нет-нет, да подглядывал украдкой на видневшиеся в декольте ночного платья холмики. Теперь же ни-ни! В постель она забиралась только с выключенным светильником и под своё одеяло. Пару раз, я пытался обнять, но... вдруг на меня нападала такая дрёма!.. В ответ на утренние возмущения о том, что нельзя усыплять человека против его воли, я получал вполне аргументированный ответ, что в постель ложатся спать. А вот я вслух, о возможности близости, говорить пока... боялся что ли... Чувствовал себя словно подросток. И хочется, и стесняюсь.

Сегодня я как бы решился. Осознанно. Хотя бы на разговор. Ждал не в постели (опять усыпит), а в гостевой комнате, где только что окончилось совещание.

На моё недовольство в гостевую пришла с намерением унести посуду, то бишь кружки, оставшиеся после гостей, Тинара. И практически сразу после неё появилась Алия. Встав из-за стола, я перехватил за талию девушку, вознамерившуюся проскользнуть в спальню. Она покорно, как и положено женщинам этого мира, остановилась и слегка склонила голову.

- Аль... - я прижал её покрепче, вдыхая еле уловимый аромат духов. - Поговорим?

Мельком брошенный взгляд девушки на Тинару, заставил ту ретироваться за двери.

- О чём? - выражение лица было серьёзно, но глаза выдавали озорство.

Я попытался ласково поцеловать её в носик, как делал раньше, но её головка приподнялась, уводя объект поцелуя чуть выше. Буквально миллиметры разделяли наши губы... Еле ощутимое дыхание... Я не удержался... Слегка коснулся... Губы Алии, разомкнувшись, нежно ответили на поцелуй. И ещё... И ещё... Рука сама скользнула по спине девушки, прижимая сильнее... Её руки обвили мою шею. Дыхание начало сбиваться, порождая дробный стук сердца, норовившего выскочить из груди. Подняв на руки, я перенёс супругу на кровать.... Как же она прекрасна...

Как всё было? Не расскажу. Наше это. Личное... Да и не описать это словами. Эту нежность... Эту ласку...

Глава 13

Дело уже шло к осени. Имперцы так и не появились на наших землях, давая хоть некоторую фору в организации достойного сопротивления. Днём практически все трудились на благо локотства. Вернее на своё благо, но локотство, так либо иначе, пожинало свою дань. С наших, кроме тех, что ударились в дела торговые, налог брался натуральным обменом. Нет, не работой... Службой. Всё боеспособное население, в том числе и женского пола. И даже бордельные! В течение пары часов каждое утро выходили на поле перед крепостью и... тренировались. Пусть где-то неумело, пусть даже нелепо (Старуха Хорта так вообще просто махала палкой, порождая, тем не менее, бурю патриотического настроения), но все старались (либо их старали), стать воинами - жизнь заставляла. Кто с копьём, кто с арбалетом, производство коих, пусть и нелепых, мы наладили (нелепость заключалась в полностью природном, то есть деревянном, материале, что делало эти изделия неимоверно громоздкими), мы постепенно становились армией. Со слов воёвых, мы уже почти доросли до уровня профессионалов, благодаря энтузиазму большинства. По мне, так куры смеялись.

Городок перед крепостью постепенно расширялся - идея с платой за проживание внутри стен крепости оказалась действенной. Не платили только обслуга и воёвые (теперь этот термин распространялся на всех, кто пытался заработать данным трудом на жизнь). А таких было более двух тысяч. Часть наших ушли в сёла... А часть селянок - к нам. Насколько знаю, в сёлах даже график выдачи неженатых особ женского пола был. Тут дело в том, что село, из которого какая-либо барышня согласилась выйти за нашего, имело возможность платить половину оброка. Кстати... сельских парней у нас было не меньше. Вдруг среди местной молодёжи оказалось романтичным примкнуть к нам. Насколько? Да дальше некуда! Несколько прибывших парней набили себе татуировки в виде рабских печатей!