Заледеневшая (ЛП) - Вудс Эдриенн. Страница 9
Боль наполнила ее глаза. Меня даже не беспокоило, что я была причиной этого, и я повернулась, чтобы пойти в ванную.
Я приняла душ и подумала о том, что сказала ей. Все равно сожалений не было. Она просила об этом, пришло время поставить ее на место. Она должна научиться отступать.
Что с тобой происходит, Елена? прокричал голос старой Елены в моей голове. Я оттолкнула ее и закрыла кран.
После того, как переоделась в чистое, я вернулась в комнату. Бекки уже не было, но Сэмми все еще сидела на диване. Она посмотрела на меня.
— Что?
— Это было очень жестко, Елена.
— Сэмми, пощади меня, пожалуйста.
Она вскочила с дивана.
— Что, черт возьми, с тобой происходит?
— Дай подумать. Я — дракон, которому предназначено обратиться во зло. Я потеряла единственного человека, который действительно заботился обо мне, и, о да, я действительно не хочу больше быть здесь. Ты хочешь узнать больше, или я могу остановиться?
— Не смей так говорить. Люциан погиб, спасая твою жизнь. Сдаться сейчас было бы пустой тратой его жизни, Елена.
Я закрыла глаза и попыталась отбросить свой гнев. Я не хотела набрасываться на Сэмми тоже, но чувства внутри меня были такими сильными. Будто я все еще была в форме дракона. Все мои чувства были в десять раз хуже, и ничто из сказанного моими друзьями не имело никакого значения.
Я заползла в кровать и накинула одеяло на голову.
***
На следующий день занятия были тяжелыми. Меня называли ленивой, потому что ни одно заклинание, которое покидало мой рот, не хотело работать.
Профессор Шварц, который преподавал чары для драконов, получил удар молнией в задницу, обвинив меня в том, что я недостаточно стараюсь. Класс подумал, что это весело; Констанс — нет, и Мастер Лонгвэй тоже.
Этого не должно было случиться. Я не могла контролировать это, и по какой-то причине я могла владеть молнией, когда чувствовала разочарование, раздражение или действительно злость. Это было бы удивительно, если бы произошло на уроке профессора Фейцер, а не профессора Шварца.
Сэр Эдвард был рад, что я трансформировалась на его уроке, но как только Кара снова появилась, им пришлось использовать магию, чтобы сдержать ее и заставить Блейка успокоить ее. По какой-то причине он оказался единственным драконом, который знал, как это сделать, и я не знала, должна ли ненавидеть это или любить.
Блейк был неправ, говоря, что я получу контроль над ней, чем больше она будет выходить. И, когда день закончился, и не осталось ничего, чем можно было бы занять свой разум, я заболела Люцианом. Я так старалась вспомнить звук его голоса, или то, как его глаза загорались, когда он думал, что что-то не так.
Я почти не помнила запаха его одеколона, и у меня ничего не осталось от него, чтобы напомнить мне, каково это, когда он рядом.
Королева Маргарет пришла на следующий день после его похорон и забрала все, что у него было. Его родители не сказали мне ни слова со дня его смерти. Я знала почему. Они винили меня в смерти их сына, и должны были. Это я привела его к ней.
Если бы я закончила свои отношения с ним в тот день в музее, он был бы жив. Он бы не вернулся и не искал меня в тот день, и этот гиппогриф не убил бы его.
***
На следующий день я прогуляла уроки, все, и осталась в постели. Тренировки с Блейком были пустой тратой моего времени.
Последние два дня ни к чему нас не привели, просто еще больше злословия, и он обзывал меня и указывал, насколько я думала, что мир должен мне.
Он ошибался. Но он не понимал, что я ничего не хотела от этого мира.
Около трех с меня стащили одеяло.
— Вставай! — взбешенный Блейк держал одеяло в одной руке.
— Блейк, ты можешь просто оставить ее в покое сегодня? Она довольно…
— Нет, Саманта, — он повернул голову ко мне. — Приготовься, Елена.
Я вскочила с кровати, схватила халат и рванула мимо него.
— Ты настоящая заноза в заднице.
— Ага, значит нас таких двое.
Я слышала, как он спускался по лестнице позади меня, и открыла главную дверь без усилий.
Я не стала ждать, пока он пройдет, и услышала, как его рука ударилась о дверь.
Почему он так сильно хотел помочь мне найти моего внутреннего дракона?
Я чувствовала, как мой гнев снова поднимается, и он начал рвать и тянуть мою кожу во всех направлениях. Я пошла немного быстрее и распахнула вторую дверь, которая вела к куполу Парфенона. Одежда начала рваться, когда конечности росли, и я упала со ступенек. Хлопающий звук сказал мне, что Блейк тоже преобразился.
Мой вес сломал половину лестницы, и я упала головой на землю.
Когда я посмотрела вверх, Блейк был в форме дракона рядом со мной, пытался помочь мне мордой.
У меня изо рта вырвался рык, и я выдохнула в него огонь. Он что-то закричал и посмотрел мимо меня. Я повернула голову и увидела газиллион студентов, наблюдающих за нами двумя с вершины лестницы. Розовое пламя в моем животе снова закрутилось, и я выпустила еще один огненный плевок в их сторону, но Блейк встал на пути и заблокировал его своим телом.
Я повернулась, автоматически помахивая крыльями. Ветер проскользнул под ними, и мое тело поднялось над землей. Я не осмелилась подняться выше, так как знала, что голова снова начнет кружиться.
Я слышала хлопанье второй пары крыльев позади меня, и он говорил мне что-то, чего я не понимала.
Я действительно не хотела больше участвовать в его глупых уроках; я не хотела и не нуждалась в его помощи. Я хотела, чтобы все просто оставили меня в покое.
КАРА
Я очутилась в воздухе, а болван был прямо надо мной, когда я проснулась. Я была взволнована и чувствовала, что что-то не так с моим человеческим обликом, или как они ее называли, Елена. Она разозлилась, что мне не очень понравилось. Расстройство было еще одним чувством, которое я ухватила, и она потеряла кого-то по имени Люциан так же, как я скучала по папе. Это была такая же боль.
Придурок поднялся выше, и по какой-то причине я не хотела следовать за ним. Это он вызывал все эти эмоции, проходящие через мою человеческую форму?
Хотелось бы мне знать, что стоит за всем этим, и именно в этот момент в моей голове вспыхнули картины другой жизни. Я была права, она потеряла не папу. Она даже не думала о нем. Это был кто-то другой: этот Люциан, он был другим человеком.
Я видела, как он умер, ужаленный гиппогрифом. Возникло смутное воспоминание о том, что мама давно мне рассказывала о гиппогрифах. Они должны были исчезнуть.
Затем появилась вспышка того грызуна, которого я стряхнула с горы. Так это он заставил ее так разозлиться.
Следующей вспышкой было отражение моего человека в зеркале. У нее были самые красивые зеленые глаза, и она была великолепна. Тот, кого она жаждала, заставлял ее чувствовать себя так ежедневно, и чувство, что она скучает по нему, снова пронзило мою грудь.
Затем последовала сцена с Виверной, привязывающей ее к валуну кандалами. Это разозлило меня, и я поняла, что это был тот день, когда я проснулась. Ее гнев и беспомощность разбудили меня.
— Не волнуйся, детка, Кара сейчас здесь, — мягко сказала я и бросилась на придурка передо мной.
Я выстрелила ему в задницу, чего он не ожидал. Когда второй удар молнии сдул его, я поняла, что ничто не пробило щит, которым он закрывался.
Я чувствовала, как часть гнева Елены исчезает, но по какой-то причине мой все еще оставался.
Он полетел, заблокировав путь обратно к горам, и приземлился.
Я спустилась и приземлилась через пару минут после него. Я нашла вчерашнего грызуна на месте придурка. Его руки горели розовым светом. Он смотрел на меня темным взглядом.
— Хватит! — рыкнул он.
— Я скажу, когда хватит. Ты думаешь, что можешь запугивать ее, сколько хочешь, и все сойдет с рук. У меня теперь все под контролем.
— Так ты наконец-то встретилась с Еленой. Она не невинная жертва, как ты думаешь, Кара. Я пытаюсь помочь ей разобраться с тобой. Так что, если ты хочешь чаще выходить, отступи.