Моя темная «половина» - Никольская Ева. Страница 6

Сэн подошел ближе, вздернул парня за шкирку и скомандовал:

– Рот открой.

Славик замычал протестующе, но коктейль выпил. Светлоликий разжал пальцы, брезгливо тряхнул кистью и посмотрел на часы на запястье, презентованные господину иллюзионисту моим папой.

– И дальше что? – сказал Кир.

– Секунд через пять должно подействовать, – отозвался Сэн. – Я увеличил дозу раз в десять. Ему понравится.

– Ой, а что у вас тут такое интересное? – В дверном проеме появилась синеглазая любительница мартини. – Я тоже хочу… участвовать! – радостно заявила она, покосившись на жертву так, будто прикидывала, с чего начнет свежевание его тушки.

– Забирай, – с барского плеча разрешил сильнейший. – Он скоро станет мягким и податливым, как тряпичная кукла. А еще легко возбудимым. Поиграйся, Прасковья, так и быть. Только следов явных не оставляй. – Потом выразительно так посмотрел на Кир-Кули и сказал: – А не пора ли нам домой? Впереди еще ночное кормление одной именинницы, которая после таких напитков наверняка опять будет пытаться сломать щиты и пойти побираться на предмет энергии жизни по ближайшим соседям. – Развернулся и пошел прочь, подтолкнув к выходу и понурого Славика, и Ырли. – Пять минут, – прикрывая дверь, бросил маг.

– Как щедро… – Блондин криво усмехнулся и, подняв пальцем мой подбородок, вгляделся в лицо. – Ты как? Голова больше не кружится?

– Кружится, – ответила честно, – но меньше.

– Это аше-аровская регенерация, айка. Эффект от ядов и наркотиков, пусть даже слабых, конечно, устраняется куда хуже, чем от простых порезов, но все же…

– Меня отравили? – спросила задумчиво.

– Опоили.

– И что дальше? Пять минут на приход в себя – и домой?

– Типа того, – сказал он и, перекинув меня через плечо, понес… в глубь темного коридора.

– Ты… мы… мы куда? – испуганно пискнула, пытаясь вывернуться из не самого удобного положения.

– Погуляем еще, – сообщил Кир-Кули, не замедляя шага. – Время-то детское.

Десять минут спустя…

– Надень, – усадив меня на недавно собранный Сэн байк, скомандовал азор и протянул свернутый трубочкой плащ. Тот самый – белый, из внутренностей маанука.

– Откуда? – встряхивая эту «красоту», спросила я и покосилась на перстень аше-ара. Камень в нем был ярко-голубой, а не мутный, как несколько дней назад. – Ты уже где-то поставил свою «избушку», да? Кир, мы же договорились, что жить в моем мире будем в нормальных зданиях, а не…

– А не в ненормальных шарту, – закончил за меня он и хмыкнул: – Я помню, айка. Не беспокойся. Ты одевайся, не тормози. – Помог мне натянуть плащ, даже застегнул его сам, потом завел байк, и мы тронулись в путь.

– А если нас оштрафуют за то, что я без шлема? – крикнула, пока он еще не набрал скорость.

Обернулся, посмотрел на меня сквозь тонированное стекло и выдал часть припева из песни, которую я пела в клубе:

– Мы все лишь тени в темноте, мы капли в море без границ…

Выходит, все он прекрасно слышал, хоть и отсутствовал за столом!

– Это ты полицейским споешь, – проворчала я, пряча улыбку. Слабость проходила, в голове больше не шумело. А в душе разгорался странный азарт.

– Нет, – азор усмехнулся, – это по твоей части, принцесса, – и, подмигнув, спросил: – Мне споешь?

– А разве тебе интересно? – уточнила, вспомнив его уход.

– Очень.

– Тогда чего ж в клубе не стал слушать?

Он рассмеялся, а я вдруг осознала, что только что сдала себя с потрохами, прямым текстом сообщив этому белому лису, что пела в первую очередь для него. Мысленно застонав, уткнулась лбом в его куртку, обняла покрепче за пояс и… приготовилась проветривать мозги с помощью хорошей и быстрой езды, которую, как известно, любят русские.

Это было незабываемо! Лицо я прятала за широкой спиной братца крови, тело надежно защищал подаренный им плащ, а вот волосы развевались на ветру знаменем. От прически давно остались одни воспоминания – сначала ее немного помял Славик, а остальное вместе со шпильками унесла прогулка. Если, конечно, так можно назвать заезд со скоростью за двести в сопровождении моего визга и почетного эскорта с мигалками и сиреной. От погони мы смылись, зато и проветрились отлично. Я, хоть протрезвела давным-давно, снова была пьяна – от бесконечной смены картинок, адреналина, ощущения полета… Все это кружило голову гораздо сильнее, нежели алкоголь.

Во время бешеной гонки я почти забыла о неприятном эпизоде в клубе. Но осадок все-таки остался. От собственной глупости и неосторожности. А еще от обиды – ведь Славик действительно мне понравился, и пусть я не была готова перейти к интиму этой же ночью, но, быть может, после пары-тройки свиданий… как знать?

Везет мне в последнее время на придурков и приключения. Будто проклял кто. В голове невольно всплыла картинка с матерью Ника, которая вопила у стен церкви «Сатана!» и указывала на меня. А потом и сцена с тремя уродами возле борделя в Неронге. К бабке, что ли, сходить? Уже вторая за несколько дней вполне удавшаяся попытка меня одурманить! Впрочем, если возбудителем те козлы накормили насильно, то коктейль-то я выпила добровольно. Так что нечего все на порчу и сглаз валить. Избавляться надо, Зоя, от глупости, наивности и веры людям…

– Айка, ты там не замерзла? – раздался голос Кир-Кули, когда мы въехали в какой-то тихий двор.

…и нелюдям.

Аше-ар не оставлял меня одну ни на минуту, повсюду таская за собой. Помню, был старый подъезд, чужая квартира… пугающие рожи мужиков с наколками, выплывающие из завесы сигаретного дыма… Какие-то ритуальные приветствия, заинтересованные взгляды и… гитара в кожаном футляре, без вопросов и возражений отданная моему спутнику. Из этого дома мы ушли быстро, так что ближе познакомиться с местными приятелями азора мне не светило.

Ночные катания плавно переросли в посиделки на крыше одного из домов, расположенных в центре города. И это, признаться, нравилось мне ничуть не меньше, чем скорость.

– Иди сюда, айка, – позвал Кир, отвлекая меня от созерцания панорамы.

Я слезла с широкого, окруженного металлической решеткой парапета, на котором сидела, и повернулась. Возле стенки вентиляционной шахты меня ожидали пицца, кофе в термостаканах, куртка в качестве сиденья, гитара и аше-ар. И были песни до утра, разговоры и смех, а еще яростный спор на тему выбора клички для мотоцикла, которому, по мнению хозяина, не хватало только крыльев и мозгов для того, чтобы сравниться по удобству с киприном. Про себя же подумала, что «динозаврам» ни в коем случае нельзя показывать фильм про Бэтмена. А то один закажет, другой соорудит, а потом еще и прокатиться на этом заставят.

И где-то часов в пять утра, когда мы просто сидели, привалившись друг к другу, и любовались городом, тишину разорвал гнусавый голосок: «Я водяной, я водяной…» Не дожидаясь «поговорил бы кто со мной», Кир-Кули выудил из кармана сотовый, ответил незримому собеседнику: «Помню!», убрал телефон и поднялся на ноги.

– А… у тебя есть мобильный? – удивилась я, учитывая тот бесконечный перезвон, что устраивали мне его подружки. И процедила, прищурившись: – А дай-ка номер, буду его твоим поклонницам диктовать, чтоб не донимали.

– Не дам, – клыкасто улыбаясь, ответил блондин. От маскировки сейчас он оставил только человеческий цвет кожи, хотя мне, если честно, этот облик казался каким-то чужим. Но… не просить же его побелеть ради прихоти именинницы.

– Да-а-ашь. – Я уверенно тряхнула головой, решив, что узнаю его номер, чего бы мне это ни стоило. Мужчина только хмыкнул. – А кто это, кстати, был? – спросила запоздало.

– Напоминание, что тебе питаться надо, а мне не окочуриться при этом. Поехали домой, принцесса.

Пришлось собираться. Иначе ведь водяной… в смысле, Сэн, чего доброго, и сам к нам на крышу телепортируется, чтобы лично напомнить, что «деткам давно пора в койку». А когда я снова села на мотоцикл, на шею мне опустилось что-то тонкое, серебристое, со странным кулоном.