Осень и Ветер (СИ) - Субботина Айя. Страница 17

— Спасибо за цветы для Марины, — благодарю я. — Но это было лишнее.

— Я так не думаю, — говорит он, помогая мне накинуть пальто. — Женщин, особенно роскошных, нужно баловать. А цветы — это просто мелочь, знак внимания.

Ян не продолжает, но в его словах легко угадывается намек на то, что он намерен и впредь делать такие жесты, и постепенно поднимать их градус.

Мы садимся в его «Бентли»: за рулем водитель, поэтому мы занимаем пассажирские сиденья. Я нарочно сажусь так, чтобы даже не соприкасаться с Яном бедрами. Мне просто нужно… немного свободного пространства, немного расстояния, чтобы привести мысли в порядок.

На самом деле до появления Яна я была в подавленном настроении.

Всю неделю Ветер не давал о себе знать: ни звонка, ни строчки, ни хотя бы какого-то знака, чтобы я знала — он помнит о моем существовании. Да, мы ничего не обещали друг другу, не договаривались созвониться, но я рассчитывала… Даже не знаю, на что. Весь понедельник и вторник я пыталась уговорить себя, что мне все равно, и дергаться из-за мужчины, которого я почти не знаю — совсем уж ребячество, а я взрослая женщина и давно избавилась от романтической чепухи. В среду я начала нервничать, строить теории о том, что с ним могло что-то случиться. В четверг уговаривала себя, что на самом деле за красивым голосом и грубой харизмой скрывается толстый неухоженный мужчина, на которого в реальности я бы даже и не вглянула. Сегодня я проснулась в обнимку со злостью и обещанием вышвырнуть Ветра из головы. Вероятно, точно так же, как он вышвырнул меня.

Мы — два незнакомца, просто скрасивших друг другу вечер.

Мы — две прямых, которые никогда не пересекутся.

И это все, что мне нужно знать.

— Все в порядке? — спрашивает Ян, когда мы проезжаем половину пути в полном молчании.

— Да, — киваю я, отворачиваясь от окна. Улыбаюсь, пытаясь как-то загладить свое невежливое молчание. Выглядит так, будто его компания меня тяготит, а это не так. — Просто был тяжелый день.

В ресторане у нас стол в отдельной ВИП-зоне, в Зимнем саду, где кроме нашего еще только два столика и за одним из них сидит пожилая семейная пара. Ян отодвигает стул, помогает мне сесть.

— Надеюсь, ты не из тех женщин, которые после шести уныло жуют капустный лист? — с нотками веселья в голове, интересуется он, когда официант приносит меню и карту вин.

На самом деле у меня есть некоторые ограничения, потому что я от природы немного склонна к полноте и приходится сражаться за каждый сантиметр своей талии. После родов у меня немного разошлись бедра, но в остальном я вернулась к своим пятидесяти килограммам и до сих пор остаюсь в этом весе. Но корчить из себя утомленную голодом женщину я точно не буду: мужчина не должен даже задумываться о том, чего на самом деле стоит красота и изящность его спутницы.

— Ты шутишь? — улыбаюсь я, взглядом ныряя взглядом в перечень блюд. — Весь день не ела, чтобы сейчас тебя разорить.

— Люблю женщин, которые не боятся меня разорить, — не задерживается с ответом Ян.

Я заказываю лосося в каком-то сумасшедшем соусе и салат из свежих овощей, а Ян мясо. Он долго и явно со знанием дела изучает карту вин и останавливается на красном сухом итальянском для себя и белом мускатном для меня.

Мой скепсис об общем градусе этого ужина растворяется спустя полчаса. Ян — прекрасный собеседник. Он занимается дайвингом и сноубордом, и его рассказы о коралловых рифах просто завораживают. Я и сама не замечаю, как втягиваюсь в наш спокойный увлеченный диалог, в котором он минута за минутой отвоевывает мое внимание у призрака безликого мужчины, который, несмотря на все усилия, по-прежнему торчит в моей голове. Через час, когда нам подали десерт, я ловлю себя на мысли, что увлеклась так сильно, что перестала хотеть потянуться за сумочкой и проверить телефон. У Яна красивая улыбка и богатая мимика, и еще он как будто всегда знает, что сказать — мы болтаем почти без остановки, я искренне смеюсь, когда он очень эмоционально рассказывает байку о медузах, а потом, почти без паузы, переключается на свои приключения в каких-то заснеженных горах. Я ему почти завидую, потому что он живет на всю катушку, а я сижу в ракушке и боюсь высунуть из нее нос. И даже немного стыдно, что все, в чем я сильна, как собеседник, никак не касается его интересов. Но я умею слушать и в таких ситуациях это всегда спасает.

После ужина Ян ненавязчиво предлагает прогуляться по набережной. Еще вчера я бы нашла тысячу убедительный поводов для отказа, но сейчас соглашаюсь. Знаю, что как только приеду домой, снова буду думать о мужчине, о котором недолжна думать. И что эти мысли в конечном счете разрушат мою гордость, и я совершу самую большую глупость, какую только могу совершить — позвоню ему.

Мы гуляем, болтаем, смеемся, подшучиваем друг над другом. Наслаждаемся обществом друг друга. Все идеально.

И в этот момент у меня звонит телефон. И я так быстро хватаюсь за сумку, что она падает из дрожащих пальцев и содержимое вываливается на мостовую. К счастью, я успеваю достать телефон и когда смотрю на имя «Ветер» на экране, к горлу подскакивает паника. Быстрее, чем успеваю что-то решить, нажимаю на красный кружок отмены вызова и еще несколько секунд смотрю на погасший экран. Ян как раз заканчивает собирать мои вещи.

— А говорят, в женской сумочке можно найти даже мамонта, — шутит он. Потом смотрит на меня, понимает, что что-то не так и вкрадчиво интересуется: — Все хорошо? Что-то… дома?

— С чего ты решил? — спрашиваю я не глядя, потому что уже открыла нашу с Ветром переписку и набираю короткое «Я занята». Отправляю, постукивая по экрану большим пальцем, пока напротив сообщения не появляется галка уведомления о доставке.

— Ну у тебя такой взгляд был… — начинает было Ян, но мой телефон вибрирует, и я натянутой улыбкой прошу его дать мне минутку.

«Чем?» — спрашивает Ветер, и я вдруг чувствую острую потребность плюнуть на все, набрать его номер и в лоб сказать, что не его дело знать, где и с кем я провожу вечер пятницы. Но даже в самом радужном развитии событий, нарисованном моим воображением, я понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Выставлю себя обиженной дурой — как минимум.

Во мне борются противоречивые чувства: сказать о том, что я на свидании или соврать, что устала и как раз засыпаю. Почему-то не хочется озвучивать факт присутствия в моей жизни мужчины. Почему? Почему мне не все равно? Горько усмехаюсь, зная ответ на собственный вопрос: потому, что я надеюсь на внимание Переменчивого Ветра.

И тут голову поднимает Обида, а я не хочу ей сопротивляться. Пусть знает, что я хорошо провожу время.

Но… все ломается.

Нет, мы с Яном все так же болтаем и смеемся, и я почти искренне радуюсь его обществу, и даже позволяю обнять себя за плечи, когда он подвозит меня домой в половине первого ночи. Мы стоим около двери, Ян придвигается ближе, но в этом нет ничего, что бы выходило за рамки приличия. Даже то, как он потирает мои плечи запросто подошло бы в качестве иллюстрации для отношений «двенадцать плюс». Но я думаю о другом человеке, и в моем воображении нас тут трое. А это неправильно по отношению к Яну.

Я осторожно высвобождаюсь из его объятий, благодарю за вечер.

— В воскресенье я улетаю в Кёльн на пару дней, — вдруг говорит он. — По работе, но планирую покататься на лыжах. Всего полтора часа на машине до горнолыжного курорта. Он совсем «лайтовый», подойдет для новичков.

— Зачем же ехать на курорт для новичков? — на автомате спрашиваю я.

— Потому что я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Глава тринадцатая: Осень

— Мне кажется, ты слишком торопишь события, — отвечаю я, немного сбитая с толку его предложением. О каком совместном катании на лыжах может идти речь, если мы всего один раз поужинали? — Кроме того, Марина…

— Она может поехать с нами, — перебивает Ян. На этот раз в его голосе появляются более тяжелые нотки, как будто он заранее был готов ко всем моим попыткам отказать, и подобрал нужные аргументы. — И я не думаю, что тороплюсь, Ева. Мы взрослые люди, и лично я знаю, чего хочу. Вернее — кого.