Моя (чужая) невеста (СИ) - Казакова Светлана. Страница 20

Несправедливо! Ошибся только дядя Артуриус, а пострадали все. У дядюшки собственной семьи — жены и детей — нет и никогда не было. Сначала он путешествовал и прожигал жизнь, затем сибаритствовал дома, а после его втянули в закрытый клуб для аристократов, с которого всё и началось. Теперь же ему придётся коротать остаток жизни в тюрьме или в ссылке, а его племянников словно ветром разбросало. Соберётся ли ещё когда-нибудь семья вместе? Или выбранный королём супруг не позволит ей даже навещать родителей?

— Вы такая красивая! — услышала Мелисса шёпот помогающей ей служанки. — Очень красивая! Не грустите!

В её глазах, будто в зеркале, которого не имелось в её спальне, Мелли видела собственное отражение и понимала, что да, она действительно хороша собой. В этом платье, лёгком, как лебединые перья, воздушном, нежно обнимающем тело. Она красива даже тогда, когда не улыбается, как сейчас, а всеми силами старается сдержать слёзы, потому что, как известно, слезами горю не поможешь.

А прощание с первой и такой безнадёжной любовью — разве не горе?..

— Спасибо, — отозвалась Мелисса. — Ты ведь не оборотень, верно? Родом из ближайшей деревни?

Девушка кивнула.

— А не страшно было идти сюда в услужение?

— Поначалу побаивалась, а теперь лучшего места и не представляю. Оборотни — честные и достойные хозяева, жалованье платят вовремя, да и к женщинам не пристают. Нанна, конечно, иногда бывает сердитой, но я к её ворчанию уже привыкла.

— А в большом городе побывать не хотелось бы? — полюбопытствовала Мелли.

— Да кому мы там нужны, окромя жулья всякого? — фыркнула собеседница. — В больших городах, небось, вор на воре сидит и вором погоняет! Только и ждут, когда приедет глупая деревенщина, чтобы залезть к ней в карманы!

— Ну, возможно… — Мелисса пожала плечами. С такой точки зрения она на города не смотрела. Мечтала о поездке в столицу, но понимала, что будет передвигаться по ней исключительно в карете и под присмотром. — И всё же там красиво.

— У нас тоже красиво! Снег на солнце блестит и переливается, как драгоценные каменья, а при лунном свете отливает серебром. А весной распускаются первоцветы. Мы с подругами всегда за ними ходим. Даже примета есть — та, что отыщет первый весенний цветок раньше остальных, первой выйдёт замуж.

— И что, сбывается?

— А как же!

Мелли невольно улыбнулась. Хорошо, наверное, быть такой простодушной, как эта молоденькая служаночка, жить обычной жизнью, до которой дела нет его величеству. Зато и выбирать можно сердцем, а не покоряться чужой воле.

«Я ей что, завидую?» — спросила себя Мелисса и вдруг поняла, что действительно завидует. Будь она на месте этой девушки, могла бы стать женой Арнульва. Но на собственном месте у неё такого права нет и не будет. Только и остаётся, что отпустить его, пожелав ему счастья, а Руни удачи, и покинуть Приграничье. Кто бы мог подумать, что она будет сожалеть о том, что настала пора уехать из места, показавшегося ей поначалу таким суровым и негостеприимным?

— Кажется, уже пора! — напомнила собеседница и открыла перед ней дверь.

Придерживая обеими руками подол платья, Мелли вышла из комнаты и, миновав хитросплетения длинных коридоров, шагнула на первую ступеньку лестницы. В стёклах витражных окон танцевало солнце. Сердце взволнованно стучало, а дыхание перехватывало при мысли о том, что должно случиться совсем уже скоро.

У подножия лестницы, не сводя с Мелиссы взгляда, стоял Арнульв.

К лицу прихлынула кровь, и девушка, замедлив шаг, крепче вцепилась в гладкие деревянные перила. Почему он здесь? Так смотрит… Пристально, даже не моргая, будто обжигая взглядом, который, словно бы проникая под тонкую ткань платья, касался кожи. Если кто-нибудь заметит реакцию оборотня на её появление, без труда догадается о том, что они не просто знакомые…

Но поблизости, на её счастье, никого не было.

Арнульв протянул руку, но, поборов искушение вложить дрожащие от волнения пальцы в крепкую ладонь, Мелли спрятала обе руки за спину.

— Я хочу проводить тебя в большой зал, — проговорил он.

— Спасибо, не нужно, — отозвалась она, стараясь вложить в слова как можно больше холодности, но голос срывался, выдавая её чувства. — Я знаю дорогу. Иди.

— Чего ты боишься? Если Ясноокая ответит, что мы истинная пара, все об этом узнают. Я сам объявлю, что женюсь на тебе.

— Объявишь всем?! Женишься?! Ты с ума сошёл! — не сдержала Мелисса громкого восклицания и тут же огляделась по сторонам — не слышал ли кто? — Так неправильно, — добавила уже тише. — Ко мне со дня на день приедет жених. А ты… Руни… — хотела рассказать о том, что вчера услышала от дочери предводителя оборотней, но смолчала.

— Неправильно? — усмехнулся он. — Неправильно — обманывать себя. Неправильно— выходить замуж за того, кого не любишь.

— Девушки моего положения редко выходят замуж по любви.

— Разве ты не утратила это положение? Иначе танцевала бы сейчас на балах в столице, а не находилась бы среди нас. Уверен, если я поговорю с Лейдульвом, он поймёт меня и поможет откупиться от короля и от… того человека, которого он за тобой отправил.

— Как у тебя всё просто! — вздохнула Мелли. — А если Лейдульв не захочет нам помогать? Или его величество откажется от выкупа?

— Тогда мы убежим, как я и предлагал.

— Если мы так поступим, король может наказать за моё поведение моих близких. Я уже говорила, что такое возможно. И… не могу так рисковать.

— Сюда кто-то идёт. Поговорим позже. И помни, что я не отказался от своего намерения задать вопрос Ясноокой.

— Так, значит, её ответ услышишь только ты?

— Не только я, — бросил Арнульв, уходя. — Мы оба. Чтобы ты не сомневалась и не считала, будто я всё выдумал.

От его слов спокойнее не стало. Но она хотя бы узнала, что голос богини не раздастся во всеуслышание. И Арнульв, и Руни, если и услышат ответы Ясноокой, то таким образом, что смогут выбрать, нужно ли говорить о них другим.

А Мелисса уж постарается убедить молодого оборотня, чтобы он промолчал.

В большом зале уже собрались почти все. Мелли скромно пристроилась сбоку, среди тех, кто ожидал, когда же начнётся праздник. Сначала всем предстояло выслушать речь Лейдульва, затем проследовать к святилищу Ясноокой, чтобы выразить ей почтение, и тогда все желающие смогли бы задать покровительнице свои вопросы. После же присутствующих ожидало щедрое угощение в трапезной, а следом — веселье и танцы. Закончилась долгая зима, наступала весна, счастливое и радостное для всех оборотней время обретения своей пары и свадебных празднеств.

Как было бы просто, если бы Арнульв и Руни оказались истинной парой! Лейдульв наверняка бы порадовался. Брак юноши, которого он воспитал как собственного сына, и любимой дочери — что могло бы оказаться лучше для вожака клана? Уж точно ему не нужны неприятности с тем, чтобы выкупить у короля Сильвия Первого младшую дочь опального рода, чья участь — своим послушанием искупить грех родственника. Может, Арнульв пока этого и не понимал, однако для Мелиссы всё было очевидно, и в то, что оборотни станут защищать её перед его величеством, она не верила.

На мгновение промелькнула малодушная мысль — а не сбежать ли сейчас, пока праздник ещё не начался? Спрятаться в своей комнате, не присутствовать у святилища. Только едва ли её уход заставит Арнульва передумать, мало ли, ещё вознамерится отправиться на поиски, да и другие могут начать задаваться вопросом, куда подевалась гостья.

— Красивое платье! — услышала она и, обернувшись, увидела Руни.

— Спасибо! — Мелисса заставила себя улыбнуться. — И твоё.

Дочь Лейдульва действительно расстаралась для праздника. Выглядела, точно принцесса, облачённая в платье из тёмно-синей парчи с серебристой вышивкой, которое выгодно оттеняло её светлые волосы, уложенные в корону из кос. На лице отражалось взволнованное ожидание, и у Мелли дрогнуло сердце при мысли о том, что Руни сегодня услышит от Ясноокой.