Противостояние - попаданец против попаданца (СИ) - Шейко Максим Александрович. Страница 44

"История болезни" лета 41-го или битвы под Воронежем повторялась и здесь. Увы, типичность этих ошибок в действиях на уровне корпусов была вновь полностью продемонстрирована: ввод в бой по частям, плохая разведка, растаскивание танковых бригад по стрелковым дивизиям для непосредственной поддержки пехоты. По иронии судьбы, именно бригады приданные сд понесли наименьшие потери; они имели хоть какую-то поддержку пехоты и артиллерии.

63-я тбр, пошедшая в бой самостоятельно сгорела за два дня. Еще хуже пришлось КВшникам. Большая часть танков были подбиты и сожжены в первый день наступления. Оставшиеся целыми два КВ передали соседям, а полк вывели на переформирование.

17 августа из кольца прорвалась оперативная группа и штаб 62-й армии. Вышли они у северных границ города. Те две стрелковые дивизии, которые сохранили знамя и документы, вывели в резерв фронта; их остатки переправили на восточный берег Волги. Остальная толпа отдельных частей и подразделений влилась в состав новой, 68-й армии, которая спешно перебрасывалась в Сталинград.

Генерал-лейтенант Чуйков был назначен заместителем командующего.

18/19 августа прорывающиеся войска соединились с частями 1-й гвардейской армии на северо-восточном участке окружения. "Деморализованные победой" — уставшие и расслабившиеся — немецкие дивизии не выдержали ночной атаки. Группа имела с собой артиллерию и несколько танков, вывела с собой до 3-х тысячи раненых.

Отдельные группы и отряды, главным образом из остатков 64-й армии, выходили на фронте 57-й армии и 13-го танкового корпуса, на южном обводе Сталинградского оборонительного района.

Параллельно продолжались попытки срезать немецкий "палец" вытянутый к самому городу. В бой против "великогерманцев" пошли 23-й и 18-й (черняховский) танковые корпуса, кавалеристы, 41-я гвардейская дивизия. Постепенно туда же выдвигались и резервные соединения 65-й армии.

Сколь долго не откладывалось решение о замене невезучего Тимошенко на другого кандидата, но 20 августа Юго-Западный фронт было решено временно поручить новому представителю Ставки Жукову, с подчинением ему и фронта Еременко.

В боях наступила пауза. Нет, не так. Сражения продолжали греметь на всех направлениях, части наступали и оборонялись, авиация бомбила, артиллерия стреляла и вообще — все были при деле. Но вот характер всех этих боевых действий… В общем, складывалось четкое ощущение, что фронтовая обстановка зависла в некоем межвременьи в ожидании новых резких изменений.

Под Сталинградом немецкие армии деловито добивали окруженные советские войска и заодно готовились к предстоящему штурму города. На среднем Дону, в окрестностях Воронежа 2-я полевая армия продолжала отбивать атаки двух русских фронтов. В районе Ржева ситуация также стабилизировалась — противник по-прежнему напирал, не считаясь с потерями, и даже потихоньку теснил наши части, но такая ситуация прогнозировалась изначально, так что и там ситуация, можно сказать, находилась в пределах нормы.

Даже в песках Африки и лазурных водах Средиземного моря время как будто замерло. В тылу противоборствующие стороны лихорадочно готовились к осенним операциям, накапливая запасы и подтягивая свежие пополнения, штабы работали день и ночь, а на фронтах царило сонное затишье. Унылое однообразие военных будней нарушалось только эпизодическими рейдами разведывательно-диверсионных групп, да налетами авиации.

Обитателей "Вервольфа", включая и скромного гитлеровского адъютанта, захлестнул своеобразные антицейтнот. Не зная, чем бы еще заняться, я взялся было за проработку собственных планов на дальнюю перспективу, но после пары бесплодных попыток отложил и это дело в долгий ящик. Слишком многое будет зависеть от исхода боев, которые должны развернуться в ближайшем будущем, так заглядывать слишком далеко вперед мы пока погодим, а то будет слишком сильно отдавать обычным прожектерством. В конце концов, решил почитать боевые донесения с фронтов — может хоть в них удастся отыскать источник вдохновения?

Принялся старательно изучать журналы боевых действий различных частей и сам не заметил, как втянулся, с головой погрузившись в однообразные строчки цифр и равнодушные, выхолощенные строчки типовых докладов. Разведгруппа 16-й моторизованной дивизии провела рейд по задонским степям: мотоциклисты при поддержке пяти бронемашин преодолели за двое суток 245 километров, установила контакт с жителями пары калмыцких селений, уничтожила пушечно-пулеметным огнем конный патруль противника. Семь красноармейцев были убиты, а двоих удалось взять в плен и доставить в расположение части. Тральщики 7-й флотилии провели очередной конвой по маршруту Киркенес-Лиинахамари, попутно произвели очередное траление фарватера, мин не обнаружено. Инженерные части группы армий "А", при поддержке подразделений Имперской трудовой службы, завершили восстановление автодорожного моста через Донец. Штаб и третья группа 76-й бомбардировочной эскадры перебазировались на аэродром "Тацинская"… Нудная рутина войны, но я видел за безликими фразами нечто большее, чем груды искореженной техники, тонны израсходованной солярки и километры пройденных дорог.

Сухие строчки и бесстрастные цифры скрывали за собой напряженный труд, надежды и ожидания миллионов людей, героизм и самопожертвование одних, халатность и трусость других. Под толстым слоем статистики скрывались искалеченные людские судьбы. Плотные белые страницы, покрытые ровным машинописным текстом, буквально сочились потом и кровью, злыми слезами отчаяния и гноем незаживших ран.

Пожалуй, только сейчас я в полной мере представил себе, какова настоящая цена моих попыток переиграть историю. Ощущение… странное, практически мистическое. Как будто у моих ног внезапно разверзлась бездна — шагни вперед и возврата уже не будет. А где-то там внизу все те, кого я отправил в эту черную пустоту своими решениями, мыслями, словами… Не строчки статистики — живые люди.

Как будто пистолет к затылку приставили. Пришлось даже головой помотать, чтобы это навязчивое ощущение ушло. Вроде помогло. Но на будущее, лучше о таких вещах не задумываться, а то и рехнуться можно. Так что пусть уж всё остается, как раньше — сухие бесстрастные цифры. Сейчас они важнее любых эмоций.

Война сдвинула с привычных мест миллионы людей. Кто-то одел военную форму и сейчас шел, ехал или скакал к фронту. Навстречу им волоклись, тащились на носилках или уходили своими двоими раненные-контуженные или просто выводимые в резерв усталые бойцы. Кого-то война сорвала с родной земли и выбросила за тысячи миль в ходе эвакуации.

Но пожалуй никто не проделал столь кружной путь на войне, как майор Елисеев. Приняв первый бой на западных границах, он отступал до Смоленска. Потом его перебросили перегонять американские самолеты через Дальний Восток и Сибирь на фронт. Он несколько раз был в США. Успел поучаствовать в контрнаступлении под Москвой, когда на фронт бросали всех и все, что было под рукой.

Потом его отправили с миссией в Англию. Также по линии ленд-лиза.

И вот в первый день сентября он снова в Москве и сидел, нервничая, в коридоре генштаба.

Целью его вызова было для меня уяснить, на какой тип англосаксонских самолетов сделать ставку в борьбе с фокерами. Наши явно не тянули, поликарповский И-185 страдал массой детских болезней, и к нему не доставало хороших моторов. Ла-5 только пошел в серию, и необходим как фронтовой истребитель.

Действовать через голову авиационного начальства, конечно же, не совсем правильно. Но у меня накопился такой поток жалоб из войск на доблестных сталинских соколов, что приходилось рисковать.

Елисеев подтвердил мой предварительный прогноз.

"Харикейны" — дрянь, "Киттехауки" и другие просто не потянут. Очевидным недостатком всех этих типов являлось пулеметное вооружение. Слабоваты они против бронированного по брови "Фокке-Вульфа". "Спитфайеры" последних моделей вполне могли потягаться, но кто нам их даст?