Малышка (СИ) - Субботина Айя. Страница 15

Тапочек пытается обмануть. Мне эти интонации хорошо знакомы: иногда, когда мы проводим время вместе и его донимает мать, он вот таким же голосом говорит, что в библиотеке или делает жутко важный архитектурный проект. Самое обидное, что он совсем не умел врать и когда его мать в очередной раз влезла между нами, я поняла, что пора научить моего милого не только искусству сочетания галстука и рубашки, но и небольшим хитростям. Как оказалось, он был способным учеником, вот только не учел, что учителя невозможно поймать на его же уловки.

— Почему не стоит? — Я не хочу наседать, мне просто нужна эта ложь. Должна же я знать, как далеко он готов зайти, лишь бы выставить меня дурой. — Мы не увидимся несколько дней, завтра мой День рождения, и мы могли бы погулять хотя бы на вокзале. Там делают вкусный кофе.

— Я буду занять дома, Ени, — почти ровно и без заминки говорит он. — Все по минутам расписано, на вокзал приеду перед самым отъездом. А когда приеду — пойдем гулять на весь день. Куда захочешь. Подготовишь список?

Должно быть, у меня все написано на лице, потому что улыбка Рэма в эту минуту здорово похожа на волчий оскал. Мне обидно, больно и противно.

— Он будет шпилить ее этой ночью, детка, — энергично кивает доберман, наслаждаясь произведенным эффектом — я с отвращением кривлю губы. — Ты, вся такая гениальная и непосредственная, ему на хрен не нужна.

Я пытаюсь, все еще пытаюсь держать хорошую мину при плохой игре. Но правда в том, что фраза «ты не нужна» всегда производит эффект ядерного взрыва на мои системы самозащиты. Если так подумать, это идет из глубокого детства, когда отец уходил от нас с мамочкой. До сих пор помню, с каким безразличием от стряхнул со своей штанины мои по-детски крохотные кулачки, которыми я наивно пыталась его удержать, и голос матери у себя в голове: «Ты ему не нужна…»

Я понимаю, что если продолжу в том же темпе, то все кончится моей ролью тирана и его ролью загнанной в угол неверной жены. Все же, мне бы хотелось действовать … не так грубо и очевидно.

Поэтому я принимаю единственно правильное решение: просто нажимаю «отбой», ставлю телефон на беззвучный режим и прячу его в рюкзак. Отложим этот разговор до «возвращения» Тапочка. К тому времени я придумаю идеальную стратегию поведения, в которой не будет ни единой трещины или изъяна.

— Прячешь голову в песок? — продолжает подначивать Рэм.

— Тебе известно, что пауза в бою для смены тактики может стать залогом победы? — идеально копируя его тон, вопросом на вопрос отвечаю я.

— Это бегство, Бон-Бон, хоть как назови.

— Ох, братик, я надеюсь, самоуверенность не единственное твое достоинство? Потому что, знаешь, ее даже через чур.

Он ничего нее отвечает, потому что на этот раз звонит уже его телефон.

Рэм сбрасывает, немного морщится.

— Ольга? — спрашиваю я, мысленно называя ее дурой. Я же сказала не трогать его пока сам не решит позвонить. — Почему бы тебе не предложить ей погулять с нами?

— По-твоему, малышка, существует всего одна женщина, которая хочет провести со мной время? — Он даже не скрывает, что этих женщин явно больше двух.

К счастью, мне это совершенно безразлично.

Глава двенадцатая: Рэм

У Лины огромные синие глаза, роскошная задница, но, блядь, полный четвертый размер груди. И поэтому я люблю ее трахать сзади, когда моему взгляду открывается лишь тугая филейная часть, гладкая спина и разбросанные по подушке жгучие черные волосы. Кажется, в нашу вторую встречу она зачем-то рассказала мне чуть ли не всю свою родословную, почему-то с гордостью повторяя о том, что были среди них и цыганские бароны. Не понимаю, с какой стати это должно было меня впечатлить.

Она стонет, падает плашмя на постель и переворачивается, прожигая меня взглядом удовлетворенной женщины.

Я падаю рядом, закрываю глаза, наслаждаясь ощущением полного кайфа от хорошего перепиха. Даже сказал бы, первоклассного, потому что, когда женщина готова и хочет отдаваться, трахаться с ней одно удовольствие.

Я закуриваю и, глядя на тлеющий кончик сигареты, вспоминаю слова Бон-Бон о том, что бросать нужно не по графику, а сразу же.

— Дай мне. — Лина взбирается на меня, вытягиваясь во весь свой немаленький рост и с видом, будто собирается сделать минет сигареты, втягивает сладкую отраву, и недвусмысленно притрагивается губами к моим пальцам. — Останешься до утра?

— Не могу, куча работы.

К счастью, эта крошка никогда не устраивает истерик, ничего не требует и не пытается лепить из меня ручную собачонку. А все потому, что у нее, как и у меня, есть лишь одна причина для наших регулярных встреч: просто секс. К моей огромной радости, Лина уже больше пяти лет замужем за престарелым владельцем сети ювелирных магазинов, а это значит, что наши отношения совершенно ничего не омрачает. Не женщина — мечта. А может, ну его, и остаться до утра, раз уж она наплела мужу, что останется у сестры?

— Поверить не могу, что ты все-таки женишься, — говорит она, проводя ногтем по моему подбородку. — Я была уверена, что это точно не произойдет в нашем столетии.

— Ничто человеческое мне не чуждо, — бормочу я, хватая ее за голое влажное бедро. — Приглашу тебя на свадьбу, и трахну в туалете ЗАГСа.

— Это слишком цинично даже для тебя.

Но я вижу, что Лина допускает такую возможность и она ее чертовски заводит. Вот поэтому мы с ней вместе уже не один год: идеальное совпадение потребностей.

— Завтра я тоже свободна, — томно шепчет эта жгучая штучка. — Хочу пригласить Нину…

Нина, как же. Помню, что эти двое устроили мне пару месяцев назад. Лучшая, я бы сказал, групповуха в моей жизни. Я уже готов согласиться, зная, что такое точно стоит целой бессонной ночи, но останавливаюсь, хватаюсь за обещание Бон-Бон прийти на ее День рождения.

— Прости, крошка, но без меня, — отказываюсь я, чувствуя себя чуть ли не героем.

Лина удивлена, я бы даже сказал — она офигела.

Я и сам с себя офигел, если честно. По большому счету, я не горю желанием провести ночь в компании пьяных малолетних подружек моей малышки, и это точно не стоит того, чтобы принести в жертву минет в два рта, но … взгляд Бон-Бон, когда она ждала мое «да» был ярче всех звезд на небе. Кроме того, Тапка рядом не будет, а это значит — мое солнышко легко и непринужденно упадет мне в руки. Когда судьба сама дает шанс, стоит ли его игнорировать?

Сегодняшний день был глотком воздуха в моей почти однообразной жизни. И то, какой теплой и беспомощной Бон-Бон была в моих руках… Я затягиваюсь, выпускаю дым тонкой струйкой, взглядом рисуя в сероватой дымке ее образ: огромные испуганные глазищи, припухшие — она их все время кусает, когда волнуется — губы, пальцы в моих волосах. Честно, мне даже не хотелось ее трахнуть. Было достаточно того, что это сокровище просто рядом и что-то между нами шипит, как капля воды на раскаленной поверхности.

Мне банально хотелось ее поцеловать. Так нежно, чтобы она одурела. Стащить резинку с волос — и окунуть лицо в карамельный шелк.

Хрень какая-то, вот правда.

— Может, все-таки передумаешь?

Лина потягивает, как кошка, делая все, чтобы в голубоватом свете лампы ее тело выглядело максимально соблазнительно. Кто-то, а эта чертовка знает, как себя преподнести.

Я тушу сигарету, сажусь, чувствуя себя совершенно расслабленным и довольным. Мне хорошо и комфортно после разрядки: организм сбросил напряжение, голова опустела ровно настолько, чтобы охотно получать новую информацию. И если бы не два недоспанных утра за плечами я бы, пожалуй, послал все в задницу и остался с Линой до утра. Нет и не будет лучшего средства от напряжения, чем хороший перепих с профессионалкой.

— Не могу, крошка.

Она не хнычет, не ноет — только лениво пожимает плечами и, не потрудившись прикрыться, наблюдает, как я одеваюсь. Потом как кошка ползет к краю постели, становится на колени и со знанием дела завязывает мне галстук. Это единственная женщина из всех, кого я знаю, кто умеет справляться с этой чертовой удавкой! За одно это мне хочется сделать ей что-то приятное, кроме тех трех заходов, которые мы, как настоящие марафонцы, проделали за несколько часов. Я шлепаю Лину по заднице, она томно жмурится и чуть-чуть отставляет ее назад, приглашая. Беру ее за шею, чуть-чуть, совсем немного сжимаю пальцы, зная, что ее это проявление власти почему-то дико заводит, и шепчу: