Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 117

Она протяжно застонала, запульсировала внутри, сжимая его, словно в тисках, и мужчина понял, что пора. Еще один глубокий толчок — и он тоже кончил.

Глава 46

— Что это было, Слав? — наконец очнулась Ольга.

Нереальное что-то.

— Давно хотел попробовать.

Мужчина освободил ее от своей тяжести, перевернулся и лег рядом.

Она так и не решилась спросить, что именно он имел в виду. Он сам первый раз так? Или первый раз так с ней? А если до этого не с ней, то с кем еще он это делал? Камасутру эту, или как там это называется. Вставьте штекер М в разъем Ж, примите позу Зю.

«Экспериментатор! Фу ты, ну ты…»

Да какая разница! Было хорошо. Если бы она курила, то непременно закурила бы прямо в постели. Зимин брал ее так, как хотел, однако он был чутким партнером. Этого у него не отнять. Грех жаловаться.

Что за глупые мысли лезут в голову после пережитого наслаждения!

— Иди сюда, — прижал он ее к себе.

Она устроилась у него на груди, в кольце его сильных рук, которые могли быть такими нежными, и затихла. Если бы не эта близость после близости, она бы так и думала о том, что случилось. Сомневалась бы, страдала, придумывала себе всякие глупости.

«Воу-воу-воу… Спокойствие, только спокойствие!»

Вот что у нее сегодня вместо зарядки. Мышцы тянет, и спасет ее только горячий душ.

Все-таки мужчины в этом плане устроены иначе, чем женщины. Они мыслят по-другому и относятся к сексу не так, как женщины, проще и более приземленно. Это о них можно сказать, что они просто удовлетворяют свою физиологическую потребность. Такова их природа.

— Эх, — вздохнула она.

— Что?

— Ничего, — смутилась она и поцеловала его.

Хочется нежности. Он просто отдыхает, получив свое, а ей все мало. Ольга припомнила афоризм, что мужчины используют любовь, чтобы получить секс, а женщины используют секс, чтобы получить любовь.

Все зависит от женщины: как она воспринимает мужские потребности и относится к этой стороне жизни, принимает мужчину во всех отношениях или нет. Это только кажется, что выбирает мужчина. На самом деле всегда и во всем решает женщина. Даже в том, быть ли ей самой счастливой.

Хм… Все у них не как у людей. Она только недавно поняла, что любит его. То, что начиналось как бурный роман и настоящая авантюра, стало ее жизнью. А как насчет Зимина? В чужую голову не залезешь, но поступки говорят сами за себя. Он сделал для нее больше, чем любой другой человек на всем белом свете. Он хотел ее — во всех смыслах этого слова. Даже если это все, на что он способен, этого достаточно.

Вставать неохота, но надо. Снова в душ, теперь вдвоем, целуясь и помогая друг другу. Позавтракать они уже не успевают. Бутылка несладкого йогурта летит в сумку. Выпьет по пути на работу.

Чарли скачет вокруг них, намекая, что пора гулять.

— Слав, пусть его еще раз выгуляют, — попросила Ольга. — Времени почти не осталось.

Пока собаку выводили, она оделась и легко накрасилась, проверила, все ли взяла, захватила ноутбук и пошла на выход. Мирослав собрался быстрее и уже ждал ее в прихожей.

— Я распорядился, чтобы выделили еще четырех охранников. Мало ли что, — сказал он.

Зимин нахмурился. Вчерашняя атака журналистов возле клуба была предупреждением. Наверняка они будут караулить его и Ольгу возле работы.

— Спасибо, — ответила она.

— Ты во сколько заканчиваешь?

— В шесть. Заедешь за мной?

— Не знаю, — услышала она в ответ. — Как получится. Надо сделать кое-что, могу не успеть.

Ольга отвернулась, с трудом скрывая разочарование, но муж увидел в зеркале выражение ее лица. Лифт остановился. Зимин взял жену за руку и развернул к себе.

— Ты что, обиделась?

— Все нормально. Увидимся дома вечером, — сказала Ольга. — Мне надо будет переодеться перед приемом.

— Ладно.

Мирослав посмотрел на нее, но не стал лезть в душу. Раз говорит, что все нормально, будем считать, что так и есть. Пусть скажет прямо, что не так, или молчит.

Ольге же хотелось внимания. Например, чтобы он ее встретил и проводил на глазах у коллег. Она не собиралась стесняться своего мужа и скрывать его ото всех. Пусть завидуют!

Предосторожности оказались нелишними. Неподалеку от главного офиса ЧОПа уже припарковалось несколько подозрительных автомобилей. На одном была символика местечкового телеканала, а другие просто стояли рядом. Рядом караулили люди с камерами.

— Проезжаем мимо, — сказал Брилев по рации.

В центре их процессии, состоявшей из шести автомобилей, ехал хозяин, а спереди и сзади охрана. Замыкающая машина развернулась и встала поперек полосы, включив «аварийки». Папарацци ничего не оставалось, как выехать на тротуар или встречную полосу. Один из преследовавших их автомобилей попытался это сделать, однако его порыв пресекли стражи порядка. Неподалеку обнаружился патруль дорожно-постовой службы.

Сделав круг вокруг здания, они остановились, причем ведущая машина охраны чуть опередила остальные, повторила маневр замыкающего и отрезала журналистам обратный путь. Те сообразили, что их могут оставить с носом, выскочили из машин и пешком помчались к главному входу.

— Быстрее, — скомандовал Мирослав, выскочив из гелендвагена и помогая жене сойти вниз. — Выходи.

Охрана оттеснила людей с микрофонами в сторону. Зимин с Ольгой тем временем подошли к проходной. Охрана ЧОПа не дремала и встала на пути особо наглых представителей СМИ.

— Ну, я пошел, — сказал Мирослав. — Если будут проблемы, звони мне или Крагину. Охранники будут ждать снаружи.

— Спасибо, — перевела она дух. — Хорошего дня.

Она запечатлела легкий, как крыло бабочки, поцелуй у него на щеке. Муж улыбнулся и пошел прочь. Было все равно, что смотрят, а коллеги наблюдали с каким-то нездоровым любопытством жадных до сенсаций людей.

Вниз спустился зам директора, Ковылев. По его кислой физиономии было ясно, что он чувствует.

— Ольга Борисовна, что это за цирк? — возмутился он. — Что вы себе позволяете?

Что характерно, при ее муже он благоразумно молчал, а как только Зимин ушел, сразу начал качать права. Ольга не сдержалась, вспылила. Так, как это было возможно на работе, то есть интеллигентно, но язвительно.

— И вам доброго утра, — сказала она. — Вижу, как вы рады моему возвращению.

— Чему тут радоваться, Леткова?

— Алексей Петрович, не зарывайтесь, — сухо сказала она, понизив голос. — Я ведь еще не подписала контракт. А не то придется вам самому готовить нового пресс-секретаря. Наслышана на ваших успехах на этом поприще.

Пусть сам гадает, что ей рассказал директор ЧОПа в приватном разговоре. Холеный сорокалетний мужик пошел красными пятнами и судорожно ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха, однако ничего не сказал.

— Ладно, — пошел он на попятную. — Думаю, пора вас познакомить с преемником.

Отлично. На сегодня с грубостями покончено? Хочется верить. Ольга не хотела бы, чтобы ее первый рабочий день после вынужденного простоя и следующие два месяца прошли в состоянии конфронтации с руководством. Надо было зарыть топор войны.

Ольгу смутил взгляд, который на нее кинул Ковылев, сказав о преемнике. Он сдался слишком легко, словно задумал какую-то гадость.

— Хорошо, — сказала она вслух. — Идем.

Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Ольга по привычке без стука открыла дверь и…

— Боже мой! Максим?! Что ты здесь делаешь?

— Работаю, — ответил привлекательный тонкокостный шатен, вставая с места.

Это был ее бывший однокурсник. Тот самый, с которым она провела вместе три года и которого она бросила, вернув кольцо, потому что не могла подарить ему ребенка. Теперь стало понятно, отчего ухмылялся Ковылев. Он знал?

Максим Латышов обладал тем, что называют «породой». Тонкая кость, голубая кровь, приятная внешность, ровный характер и добрый нрав, острый ум и трудолюбие, начитанность и хорошие манеры… В общем, сплошные достоинства. Мать в сорок лет родила его для себя, без мужа, и прекрасно воспитала. Главное правильно выбрать отца своему ребенку, чтобы потом не наплакаться от дурной наследственности, рассказывала она в порыве откровенности.