Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 55
Помогло.
До дома она дошла на своих двоих. А там, закрывшись и разувшись, прошла в комнату, рухнула на кровать и завыла в голос. Это было какое-то помрачение, которое нахлынуло и грозило засосать ее в черную воронку отчаяния. Из ямы ее вытянул пес, который лизал ей лицо.
— Чарли.
— У-у-у…
— Иди сюда.
Ольга так крепко стиснула пекинеса в объятиях, что он завизжал и клацнул зубами. Она ослабила хватку, и пес тут же убежал. Вдруг безумно захотелось, чтобы кто-то ее обнял и утешил, защитил от всего мира и отвлек от тягостных мыслей…
— Слав.
Он бы смог. Но она сама сказала, что ей нужен этот день. Так что придется выкарабкиваться самой.
Брилев обеспокоенно смотрел хозяйке вслед. Он покурил, подумал и все-таки позвонил Зимину, доложив о случившемся. Да, съездила. Беседовала с каким-то мужчиной, он срисовал номера с его авто. Нет, не татарин. Пожилой седой мужик. С хозяйкой плохо, надо присмотреть. Да, совсем плохо. Шаталась, когда шла наверх. Есть присматривать.
Зимин выслушал доклад и быстро, как в армии, стал собираться. Он все еще был в клубе, заночевал в кабинете на диванчике. Голова в дыму, хотя выпил в меру. Спина ноет от сна в неудобной позе.
В кабинет тихонько вошла официантка, которая несла кофе для Попа.
— Алкозельцер мне, — ухватил он за руку девушку.
Она кивнула и испарилась.
Попов выдрыхся и встал гораздо раньше, хотя выпил вчера больше. Печень привычная. Сидел теперь за столом начальника и шуршал бумагами. Зам не привык к новомодным гаджетам, так что работал исключительно с распечатками, а потом с наслаждением резал их в шредере. Это его успокаивало.
— Чо, встал?
— Угу.
— Случилось что? — бросил на него проницательный взгляд друг.
— Пока не знаю.
В замочной скважине зашуршал ключ, но у Ольги даже не было сил встать. Только отметила краем создания: свои. Ключ был у мужа.
— Оль, ты дома?
Впрочем, Зимин уже увидел ее. Он присел рядом и потормошил жену за плечо. Ольга перевернулась на спину.
— Это ты?
— Ага.
Он все-таки пришел. Почему? Ольга слишком привыкла полагаться на себя, не ждать помощи от других. Так проще. Может, поэтому не стала ему звонить и напрягать.
Мужчина погладил ее по волосам. Что-то у нее опять случилось, как в тот раз. Достало! Надоело ему это ее молчаливое страдание. Вот проблема — а вот ее возможное решение. Мирослав привык действовать конкретно и сразу предпринимать все возможные шаги для устранения последствий.
— Что случилось на кладбище? — спросил он ее в лоб.
— Они его убили.
— Кого? — не понял он.
Мокруха какая-то, что ли? Ребята бы сразу доложили. Или это в прошлом? Да, наверное.
— Моего жениха.
— Не понял…
Ее жених же сейчас в командировке на Северном Кавказе. Кто же тогда лежит на кладбище, интересно знать.
— Они его убили, Слав.
— Кто убил?
— Летковы.
Ого! Как она их, по фамилии. Странно вдвойне, словно Ольга говорит не о родных, а о посторонних людях.
— Что они сделали?
— Повредили тормоза, — ответила она, глядя в потолок. — Это Изабелла. Все из-за нее.
— Твоя мать?
— Она мне не мать!!!
Наконец-то хоть что-то, а не эта апатия. Пусть лучше кричит на него. Как-нибудь разберется, не впервой. Ольга резко села. Злость придала ей сил.
— А кто? — стало ему интересно.
Если Изабелла Юрьевна не теща, то кем в таком случае она является? Ну, так, для сведения.
— Бабка.
— Дела…
Мирослав притянул жену к себе и сказал:
— Пойдем на кухню. У тебя еда есть? А то я не завтракал еще.
Он помог Ольге встать. Вообще-то было нехорошо ее напрягать, но надо было как-то отвлечь.
— Во сколько же ты лег?
— Поздно, — махнул он рукой.
Они до четырех утра гудели и перетирали с «братвой». Он от дел почти отошел, но исправно отстегивал в «общак» и связи поддерживал, мало ли что. Даже пригласил людей на бои в «октагоне», чтобы видели, что он не брезгует с ними общаться.
Зимин видел немало примеров, когда люди уходили в бизнес, резко рвали корни и не шли на контакт, словно стыдились своего криминального прошлого. Обычно это плохо кончалось. Не занесет кому-то вовремя, забашляет и не уважит после этого старых друзей — ну, все… Веры нет. И никто не поможет, если что. А на закон, ясное дело, надежды мало. Законы пишутся для чиновников, а не для бизнеса.
— Давай я сделаю омлет, — помедитировав перед открытым холодильником, предложила она.
Ольга вдруг поняла, что он поехал к ней сразу, как только поднялся. Примчался, чтобы помочь.
— Спасибо, — сказала она.
— За что?
— За все.
Она не смотрела на мужа. Просто шуршала у плиты, взбивая яйца и добавляя овощи, и вдруг почувствовала зверский, просто волчий аппетит. Перестало крутить и тошнить. Жизнь возвращалась.
Мирослав велел собираться, а сам заскочил к ней в душ. Заодно оценил новый бритвенный станок, купленный женой.
Ольга переоделась в черное вязаное платье и пошла варить кофе, а сама думала: куда собираться? Зачем одеваться? В квартире ремонт, значит, опять в отель?
— Однако!
Она, конечно же, не думала, что ему нужно «только это», но все равно считала, что муж лихо командует спустя всего десять дней семейной жизни. Что же будет дальше? Хотя он по жизни такой. Это было ясно при первой же встрече. Тут или грузиться на пустом месте, или принимать таким как есть.
У них в ЧОПе была одна заводная, очень общительная дама. Она вышла замуж за мужчину, который среди сослуживцев имел прозвище «рыб» за спокойствие и молчаливость. Потом начались семейные разборки. Жене хотелось посидеть с друзьями, куда-то пойти, а он после смены предпочитал побыть дома или поехать на рыбалку. Что интересно, женский коллектив единодушно принял сторону жены, зато Ольга про себя думала, что женщина знала, за кого шла замуж. Так чего теперь страдать?
— Ладно.
Пусть сегодня кто-то думает и решает за нее. Потому что она, если честно, уже ни на что не способна. Такое вот «ремня и на ручки». Пусть командует, ей не жалко. Пусть увезет ее и…
— Ох, — спохватилась она, быстро снимая кофе, который чуть не выкипел.
Так замечталась, что, оказывается, стояла у плиты и смотрела в никуда. А в голове мелькали, как фотоснимки, жаркие воспоминания.
Зимин вышел из ванной, встряхнулся, как большой зверь, и потряс головой.
— Ты чего? — спросила она. — Кофе будешь?
— Вода в ухо попала. Да, давай.
Ольга поставила перед ним чашку. Потом обошла, встала за спиной у мужчины и начала тихонько разминать ему плечи. Она заметила, что у него что-то со спиной. Наверное, спал на узком диванчике. Помнится, в клубе им было хоть и мягко, но тесно.
По щекам и шее пробежал жар от воспоминаний.
Мужчина не возражал, только поводил плечами, и было видно, что ему приятно. Ольга тихонько, чтобы он не заметил, нагнулась и вдохнула свежий запах вербены, который шел от его еще влажных волос.
Зимин допил и сказал:
— Не наелся. Поехали в ресторан.
— Ну, поехали.
Чарли понял, что люди куда-то идут, и воодушевился. Ольга пристегнула карабин на поводок и тоже скомандовала:
— Идем.
«Бабка за дедку, дедка за репку». Мы идем гулять. Спросила только:
— Ты меня берешь с возвратном или как?
— Или как.
Все ясно. Муж уже за нее все решил.
— Тогда минуточку.
Ольга сунула ему в руки катушку поводка, пошла и сложила в чехол с молнией костюм «на завтра». Прихватила туфли, шляпную коробку, любимый парфюм и футляр с ожерельем. Косметичку тоже взяла. Вроде, ничего не забыла.
— Что это? — спросил Зимин, когда она нагруженная вышла из гардеробной.
— Наряд на ипподром.
Женщина отобрала у него поводок и сунула ему в руки вещи.
— Идем.
Зимин улыбнулся, когда услышал, как она рулит. Вроде, жена пришла в себя. Все пучком, даже с продолжением! Он перекинул футляр через руку, подхватил поудобнее остальное барахло, и они пошли вниз.