Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 72
— Не захотел бы — не женился.
— Ну-ну! Скажешь, и пари не было, да?
Тут их свидетель понял, что сболтнул лишнего и осекся, но поздно. Все уже услышали. Мирослав потемнел лицом.
— Какое… пари? — медленно повторила Ольга.
— Ой, — выдавил Калашников. — Кажется, мне пора.
— Завтра поговорим, — тяжело уронил Зимин.
Он взглянул на жену, но та молчала. Сидела с растерянным видом и, кажется, что-то хотела спросить, но промолчала.
— Слав? — поглядела она на него с надеждой.
Пусть он скажет, что это пьяный бред. Объяснит как-то сказанное. Если бы Михаил не смутился так явно, она бы не придала особого значения. Но тут есть что скрывать, и сразу делается страшно.
Он молчал.
— Не пора ли честь знать, гости дорогие? — вдруг влез Попов, бросая говорящие взгляды на присутствующих. — Ольга Борис-на, весьма раз был увидеть. Не будем мешать молодым. Все-таки медовый месяц.
— Да-да, нам уже пора, — встал с места Крагин. — Тоже был рад знакомству.
Он не кривил душой. При личной встрече жена начальника оказалась совсем не такой страдалицей, как в досье. Просто умная и обаятельная женщина, которую небо одарило какой-то вневременной красотой. Не пустышка.
Зимин сказал, что у него есть кое-что, но покажет завтра. Думай теперь, что он имел в виду. Гештальт не закрыт. Будет кофе пить и думать.
— Да, пора, — понял сигнал Бузин и встал.
Его жена вслед за ним. Федченко с супругой повторили маневр. Юрист и борец, недоумевая, тоже засобирались. С каждой минутой нарастало ощущение неправильности происходящего.
Люди поняли, что их присутствие здесь нежелательно.
Ольга опомнилась и снова вошла в роль хозяйки дома. Стала провожать. Она изо всех сил держала лицо, но в голове крутилась эта фраза: «Скажешь, и пари не было, да?»
На что, интересно, спорили?
Удастся ли ее уломать?
Трахнуть?
Что-то еще?
Что было наградой победителю?
Дверь захлопнулась, отсекая ее от гостей. Только отчаянный взгляд Надюшки через плечо — и все. Они остались с мужем наедине.
Она пошла на кухню, налила воды из кулера и выпила залпом. Потом услышала, как сзади подошел муж, но не стала оборачиваться.
— Тут такое дело, — начал он издалека. — Я накануне свадьбы поспорил с другом, что женюсь.
— И? При чем здесь это? — не поняла Ольга. — Твоя невеста же сбежала. Ты проспорил, получается.
Она не смотрела на него.
— Нет. Я женился. Не люблю проигрывать.
— Что?!
До нее наконец дошло, о чем он. Хотя бы честно. Значит, в споре не оговаривалось, на ком конкретно следует жениться. Все равно, кто. Ольга просто вовремя подвернулась под руку — такая же брошенная и одинокая.
Почему Зимин признался? Почему не наврал ей с три короба, как делают другие мужики? Она бы поверила и закрыла глаза, потому что слишком хотела ему верить. Почему именно сейчас, когда все было так хорошо? Господи! Впрочем, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Она развернулась и посмотрела мужу в глаза.
— Я думала, что понравилась тебе, — безжизненно прошептала она.
— Понравилась, — признал он, окинув ее взглядом. — Иначе бы не женился.
— А как же пари?
— Так получилось.
Ольга молчала, и с каждой минутой молчание становилось все более напряженным.
— На что хоть спорили? — поинтересовалась она.
— На лошадь.
Понятно. Причем не только ситуация, но и чувства мужа. Она бы тоже не отдала Глорию. Но и спорить на дорогое существо никогда бы не стала, в этом все отличие. Послала бы такого спорщика лесом.
Она пошла прочь. Зимин попытался обнять ее, но Ольга уклонилась и обожгла его злым взглядом. Так, идет в их совместную спальню.
— Ты куда? — спросил Зимин, увидев, что жена, забрав подушку, выходит обратно.
— Пойду в гостевую спальню.
— Да ладно тебе.
— Не ладно!
Сегодня точно не ладно. Надо успокоиться и все переварить, иначе она сорвется. Тушите свет, ищите пятый угол.
Она была сердита на него, и это мягко сказано. Значит, все это было просто пари на лошадь. А то, что все у них срослось, особенно в постели — просто удача и приятный бонус. Зимин действительно всегда получает то, что захочет.
А она нет.
Потому что, если все так, как он сказал… Все было обманом. Ее надежды на счастье, глупая влюбленность и невероятное притяжение, которое она приняла за нечто большее. В горле встал ком от невыплаканных слез. Потом пришла здоровая злость.
— Оль, хватит.
— Не подходи ко мне сегодня.
— Не буду.
Сказала «сегодня», значит, будет у них завтра. Утро вечера мудренее.
— А завтра? — вкрадчиво поинтересовался он.
Ольга легла на постель, свернувшись калачиком, и вдруг поняла, что машинально прихватила его подушку. Тот же запах вербены и его кожи.
— Господи… — уткнулась она в нее лицом. — Отстань!
Еще одно слово, и завтра тоже не захочет с ним общаться. Просто съедет обратно к себе на квартиру.
— Ну, я пошел.
Мужчина чувствовал, что стало легче от признания. Она теперь знает. Подумает и решит, что дальше. Между ними больше не стоял этот секрет.
Зимин вышел из спальни, тихонько прикрыв за собой дверь, и пошел на кухню варить кофе. Потыкал наугад в кофемашину и даже умудрился получить на выходе нормальный напиток. Надо было чуток протрезветь.
Сделал на двоих, потом зашел к ней и сказал:
— Кофе будешь?
— Уйди!
Он ушел, тихо стервенея от бабских заскоков. Потом пришел в себя: чем он лучше? Пусть перебесится там в тишине, а потом они поговорят. Не захочет — всегда можно пообщаться в спальне. Залюбит ее до бессознания, она и подобреет.
Ольга все-таки задремала, нарыдавшись всласть. Проснулась — все еще ночь. За окном темно и что-то мерцает. Потом дошло, что это зеркальные окна с той стороны двора, в которых отражается свет фонарей. В небе сияла луна.
Наверное, полнолуние на нее так повлияло. Или ПэЭмЭс. Настроение скачет. Еще недавно было на нуле, но сейчас выправилось. Хочется поговорить, все прояснить и даже извинится за свой «выброс» негатива, но будить Зимина не хочется.
Да и дома ли он? Может, в клубе или еще где.
Она тихо поднялась и скользнула в гостиную.
Зимин спал, по-царски развалившись на кровати во весь рост, как он обычно любил делать — лицом вниз, обняв подушку и вытянув вторую руку, словно искал кого-то рядом. Ольга постояла над ним, потом пошла и открыла окно на проветривание. Амбрэ — у-у-у… А чего она хотела?
Чтоб он в ногах валялся и извинялся? Потоптаться сверху для надежности? Так эта песня не про него.
Встала снова поутру, уже окончательно. Пошла умылась, переоделась в халат, а то спала в том же платье, что и вчера. Потом на кухню — кофе варить.
Чарли приподнялся на своей лежанке возле дивана и посмотрел на женщину. Потом понял, что еще не подошло время гулять. Наглый пес вчера обожрался, и ему было лениво вставать.
Ну, вот. Никому она не нужна сегодня. Опять хочется поплакать и… господи, что это с ней? Не включая свет на кухне, подходит к холодильнику, смотрит на остатки «наполеона» — и в панике закрывает дверцу. Снова открывает. Торт гипнотизирует ее и просит попробовать.
Запретное удовольствие, как и мороженое. Это все Зимин виноват! Но, если бы он предложил выпить кофе именно сейчас, она бы и торт попробовала. Хотя… Она немножко, да? Никто не узнает. И жирной от одной ложечки она не станет.
Вооружившись ложкой, женщина уселась у открытого холодильника, достала тортовницу и зачерпнула ложкой. Приторно, непривычно. Безумно вкусно. Подруга знает в этом толк, все-таки, кормит такую ораву.
— Ты чего не спишь? — услышала она голос мужа над головой.
Она от неожиданности чуть не выронила торт, но Зимин подхватил и поставил его на место.
— Извини. Я тебя разбудила?
Ольга теперь не знала, как с ним разговаривать.