Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 63

Инна не понимала, что с ней творится. От того, что он сделал с нею, появилось странное ощущение беспомощности и уязвимости. Она была открыта, но почему-то не боялась. Бедра наливались истомой, и хотелось, чтобы он уже… И еще сладко сводило все внутри, просто скручивалось в узел от желания. Только он мог дать ей то, что она хочет.

— Сергей?

— Да?

— Ну, Сергей…

Это вызвало у него улыбку.

— Что? — переспросил он.

Инна просто изнывала от нетерпения.

— Пожалуйста, — жалобно сказала она.

— Если женщина просит.

Сергей вдруг оказался у нее между бедер, овладевая ею. Наконец-то! Он медленно вошел и замер на мгновение, давая ей привыкнуть. Их глаза встретились. Мужчина снова начал целовать ее, сминая нежные губы. Даже это было приятно. Инна сжала мужчину ногами, побуждая сделать первое движение, и он услышал ее безмолвную мольбу.

Она впилась пальцами в его спину, а потом ее ладони скользнули ниже, вжали в себя. Да, вот так! Сильнее. Пожалуйста… Будь со мной, владей, сделай своей. Движения стали чаще. Еще!

— О-о…

Тонкое девичье тело содрогнулось от наслаждения. Серый последовал за ней. Очнулся — она здесь, рядом. Оба потные, усталые, но довольные. Хочется лежать так целую вечность, и не только лежать. Просто быть рядом. Он приподнялся, перехватил ее руку, и их пальцы переплелись. Уткнулся лбом в простыни рядом с ее плечом, потерся щекой лениво.

Господи, хорошо-то как! Инна отдышалась и посмотрела на него.

— Надо носами, — сказала она почти беззвучно.

Расслабишься, и сразу всякие глупости лезут в голову.

— Носами?

— Как эскимосы, — Инна потянулась к нему и показала, как. Потерлась носом, а потом чмокнула его в губы.

Поцелуй стал серьезнее. Не хотелось останавливаться. Серый вдруг понял, что никому ее не отдаст, ни сейчас, ни потом. Глотку порвет, умрет, но не отдаст.

"Хорошим парням" ничего не светит.

Утром не хотелось просыпаться. Поваляться бы еще немножко с ним. Ох! Инна, оказывается, обнимала вместо мужчины подушку. Она подскочила и огляделась. Одежды на стуле тоже не было. На телефоне время почти полдень. Наверное, Сергей встал, а ее будить не стал, а это значит…

— Завтрак-завтрак!

Наверняка, он приготовил, как в прошлый раз. Хотелось петь, танцевать, обнять весь мир. И кушать тоже. Постельные дела, как оказалось, здорово подстегивали аппетит. Раньше утром Инна ограничивалась чашкой кофе с печенькой.

Она порылась в своей сумке, переоделась в чистое белье и натянула теплый свитер с легинсами. Однако вопрос чистоты встал ребром. В самом деле, не холодной же водой обливаться во дворе? Умывание взбодрило. На плите стоял чайник, накрытый полотенцем. Инна потрогала: еще не остыл. Откуда-то тянуло березой, но она не поняла, где скрывается источник запаха. В кастрюльке опять овсянка. Бутерброд она себе сделала сама. После завтрака пошла на разведку.

— Сергей?

Тишина. Никого ни в гостиной, ни во дворе. Все как вымерло. За окнами круг света от одинокого фонаря и тускло-серое муаровое мерцание, заменявшее дневной свет. И снежок. Наверное, за ночь нападал. От дверей до калитки вела колея, и широкая лопата валялась рядом. Значит, Сергей успел почистить двор, как и свою машину, от налипшего снега. Но самого мужчины нигде не было видно.

Инна оделась, натянула поглубже на уши шапку и замоталась в шарф. Дверь открывала с опаской. Вообще морозец приударил. С реки дул ветер.

— Сергей? Ау-у!!! — позвала она, чувствуя себя очень глупо.

Ну, где же он? Сначала подумалось страшное, а потом вдруг все опасения перекрыл самый главный кошмар: другая женщина. Что, если Сергей пошел к Ней? И с Ней сейчас, и как тут быть, и узнать охота, и не хочется ничего знать, только засунуть голову в песок, тьфу ты, в снег, как страус. Господи, что делать? Так! Срочно взять себя в руки. Не паниковать. Сейчас он вернется, наверное, отошел куда-то по делу.

Инна подошла к ограде и пригляделась. За калиткой виднелась такая же расчищенная колея от сторожки до спуска к реке. И большие мужские следы. Значит, здесь тоже почистил. Почему же обратно не вернулся?

В ответ на ее мысли на склоне возник силуэт. Фигура увеличивалась, и она узнала Сергея. Хотела позвать, но горло перехватило от эмоций. Хотелось его обнять и прижаться крепко-крепко, и чтобы он всегда был рядом.

Серый подошел и посмотрел на нее, замерев с другой стороны покачивающейся на ветру калитки.

— Инна? Встала уже?

Девушка кивнула.

— Я тут баню затопил, — сказал он. — Ты как? Нормально переносишь?

Идея, которая несколько часов назад казалась прекрасной, вдруг вызвала сомнения, так странно на него смотрела эта девчонка. Словно обидел чем.

— Все в порядке? — уточнил Серый.

— Да.

Опять отвечает односложно, хандрит без причины. Ладно, в баньке попарится — сразу настроение появится. Анализировать перестанет свою жизнь.

— Собери там все в баню, — велел он, заходя во двор. — Пошли, вместе быстрее.

В хозяйском шкафу, в вакуумных мешках прятались от сырости полотенца и прочий текстиль. На кухне, оказывается, давно запарен веник. Серый поднял крышку на ведре, потрогал — самое то. А то кожа у девчонки нежная, не повредить бы. Или пусть сама.

Сделали чаю с сахаром, приготовили смену одежды и пошли. Инна все удивлялась. Последний раз она ходила в баню, когда еще была жива баба Аля. Они на даче парились у соседки. Очень ей это дело нравилось, хотя жар она переносила с трудом, через пять минут выбегала окатиться холодной водой. И опять, и снова. И потом пить душистый травяной чай с малиновым вареньем. Сразу нахлынули воспоминания.

— Ну, чего опять? — проворчал Серый, а она крепче сжала его руку.

Они уже прошли половину пути до склона, когда сзади раздалось:

— Привет, Сережа.

Инна с Серым обернулись. За ними шла женщина. Она была в ярко-красной норвежской куртке-парке, белой шапочке с меховым кантом и таких же белых с мехом сапожках. Серый просканировал сверху донизу: умело накрашена, хоть и за городом, еще и надушена. Когда Светлана подошла вплотную, нагнав их, его окутал знакомый тяжелый аромат Жадор. Даже на морозе ощущалось и портило утреннюю свежесть.

Инна прижалась к Сергею и смотрела во все глаза, как эти двое сближаются, словно спутник и планета. Женщина казалась инородным телом и не вписывалась в окружающий мир. Она была такой яркой и броской, что опять кольнуло сердце. Есть же такие! Умеют себя подать, не то, что она.