Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 82

Сергей посматривал на них, но, к счастью, вопросов не задавал. Они вырулили на Челюскинцев, к дому брата. Тот вышел, обошел машину и, открыв дверцу, поцеловал Инну в щеку.

— Веди себя хорошо.

Сказал с намеком, типа, смотри у меня. И что прикажете делать? Куда смотреть, на что смотреть? Инна теперь видела только Сергея.

— Хорошо, — она стукнула кулачком его по плечу. — И ты.

— Что?!

— Ничего, — она уже закрыла дверцу и подняла стекло до конца. — Поехали?

— Ну, поехали, — согласился Серый.

Забавные ребята, что тут скажешь. У него самого братьев-сестер не было, и было интересно наблюдать, как это: иметь кого-то еще в семье. Это ближе, чем друг. В детстве он завидовал другу Денису, у которого было два брата. Они с Денисом пошли служить вместе и по интересному стечению обстоятельств попали в одну войсковую часть. И это он, приехав в увольнительную, раньше военкома сообщил семье друга, что у того был «самострел». Самый настоящий, никто не убивал, как это часто пишут в газетах. Просто парень хотел в госпиталь, но не рассчитал.

Не самые приятные воспоминания.

Инна вдруг чихнула, потом еще и еще. Она смущенно посмотрела на него и тихонько достала из кармана платок. Стрельнула глазами в его сторону, потом деликатно высморкалась и покраснела. Видно, что смущается, только вот чего? А то он простуды не видел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Серый, останавливая машину в переулке на обочине.

— Не очень, — тоскливо призналась Инна. — Извини.

— За что? — удивился он.

— Напрягаю своими проблемами.

— Ребенок, — сказал он. — Какой же ты еще ребенок.

Сначала пытается доказать свою независимость, а потом стесняется попросить о помощи и не хочет быть обузой. Все признаки налицо. И обижается по-детски на то, что ее назвали ребенком, это тоже видно. Заметно. Губу закусила, чуть не плачет. А вот это уже хуже. Серый на дух не переносил женских слез. Вдруг до него дошло. Все эти перепады настроения могли означать только одно.

— Инна. У тебя… — черт, как же спросить, ну и тема. — Месячные, что ли?

Пронесло или нет? Вот и узнает.

— Нет! — ответила она. — Но скоро будут.

Девушка мучительно покраснела, как свекла. Лицо просто пылало.

— Точно?

— Ну, вот прямо сейчас, — страшно смутилась она. — Сергей, ну, пожалуйста.

Пожалуйста, пусть не спрашивает. Иначе она провалится сквозь землю от стыда. Или умрет… ну, хотя бы от чихания. Ее опять пробило на чих. Еще заболел голова, только, как подозревала Инна, это имело больше отношения к простуде, чем к «тем самым» дням.

— Давай отвезу домой, — предложил мужчина.

Инна только подумала: а что, не домой вез? Наверное. Дом ее совсем в другой стороне. Она отвлеклась и не заметила, куда они едут. Точно срывается свидание.

— Прости, — она тронула его руку с благодарностью. — Да, пожалуй, домой. Что-то я совсем расклеилась.

Инна простыла. Она почувствовала себя плохо еще в машине, когда ехала домой. Потом поднялась температура, но, к счастью, не сильно. Просто насморк. Наверное, поэтому цикл сбился. Или это из-за полярной ночи? Такое уже бывало.

Брат закинул ей шипучих витаминов, масляных капель в нос, фруктов и еды. Сергей позванивал, но на пару дней пропал из виду. Сказал, дела.

Деньги за работу ей перевели. Почувствовав себя лучше, девушка рванула в аптеку и купила тест. Одна полоска — отлично! Какое облегчение. Значит, просто сбой цикла. Просто пропустит или сдвинется немножко.

Ну и ладно. И вовсе она не хотела живого пупса. Правда-правда. Вон, четыре щенка остается, надо воспитывать, куда их теперь девать?

— Лора, давай имена придумывать, — прогундосила она.

Собака разрешила ощупать щенков. Инна постелила на полу плед и, доставая по одному, выпускала туда щенков. Девушка хотела понаблюдать, как они себя ведут. Один оказался трусишкой, громко скулил и звал маму на помощь, удирал под тахту. Лора не выдержала, схватила чадо за шкирку и утащила обратно в коробку. Зато другой смелый, сразу полез знакомиться и дружить. И все пальцы обсосал, и в лицо лизнул, когда Инна его подняла.

— Рекс! — нарекла она щенка.

У него даже особая примета была, темная «звездочка» на лбу. Не спутаешь с другими щенятами. А трус стал Тошкой. Достав других, Инна пронаблюдала умильную картинку. Щенки игриво покусывали друг друга. Началась куча-мала. Один начал «охотиться», хватая брата или сестру за хвост.

— Ой, мама!

Инна же не знает, кто здесь мальчик, а кто девочка. Надо ветеринара спросить и потом уже давать имена. А то вдруг окажется, что Рекс — девочка. Будет конфуз.

— Ладно, наигрались, — по полу сквозило. — Идите обратно.

Игорь Панин и Серый сильно повздорили. Камнем преткновения послужило дело в порту. Серый интеллигентно послал Панина, тот уперся — не царское это дело.

В итоге Рябов, который приехал с москвичами, предложил хитрую комбинацию. Они заносят деньги депутату, а тот — кому надо в порту. Он как раз курировал эти вопросы в облдуме.

— Не нравится мне это, — сказал Иванченко. — Ой, не нравится. Депутату нельзя столько знать. Кроме того, он сейчас нервный, беда у него приключилась, сын пропал.

— Да вроде нашелся, — хмыкнул начальник службы безопасности, и все трое переглянулись.

Уже все знали. Следствие установило, что пассажиром в сгоревшей машине был Михай Морошану. Ладно, посмотрим, может, депутат справится.

Накануне мероприятия Адам Мансуров лично заехал к ним в офис и привез чемоданчик. В черном кейсе, наполовину заполненном тугими пачками денег, лежали списки с судами, отправителями и грузами. Все это должно было беспрепятственно пересечь госграницу и пройти таможню, не вызывая лишних вопросов.

— Ознакомишься? — улыбнулся чечен, указывая рукой на содержимое.

Серый этой радушной улыбке не поверил ни на грош. Мужик был обрусевший, жил не по их законам, сразу видно. Бороду бреет, курит, следом змеится легкий запах коньяка, хотя он за рулем. Одет прилично и больше похож на бизнесмена средней руки. Обманчивая внешность. Именно такие, кто отринул свою суть — самые опасные. Они легко переступают через писаные и неписаные законы. И вообще фамилия у него как у дага. Непонятно.

Воевать с ним? Нет уж, если что — валить его сразу. И сразу после этого валить отсюда подальше.

— Ай, дорогой, — улыбнулся Иванченко гостю. — Обижаешь. Это дела ваших и московских ребят. Начальству виднее. Меньше знаешь — крепче спишь. Пересчитывать не буду. Уверен, там все правильно. Мы же друг другу доверяем, да?

— Конечно.

Панин весь извелся, слушая их. Наверное, заранее хотел все проверить и пересчитать, чтобы не нарваться, а теперь нельзя, иначе будет смертная обида.

— Серый, зря ты так, — сказал он весело. — Может, еще передумаешь?

— Сказал же, нет.

Чуйка просто взвыла. Нет, в порту ему делать нечего.

— На нет и, — развел рыжий руками, — суда нет. Ха-ха-ха…

Очень смешно. «Хорошая» шутка. А, главное, новая, оригинальная. Только скажите, в каком месте смеяться. Стоишь, терпишь, минуты считаешь, чтобы не сорваться и не за**еначить кое-кому в морду.

Ему было непонятно, почему нельзя арендовать ячейку в банке или в камере хранения. Неужели настолько крупная сумма? Почему надо передать лично из рук в руки? Просто ради призрачного доверия и круговой поруки? Не стыкуется что-то. Странное поставили условие.

Ему казалось, что все слишком по писаному. Так не бывает. Будто подстроено все. С другой стороны, что мешает спецназу всех их взять прямо сейчас в офисе? Если их пасут, то знают, что тут и гость восточный, и деньги, и документы. Значит, больше хотят прижать чеченов или кого-то в порту. Или людей в Москве, а это уже хуже.

— Иван Сергеевич, — отозвал он главного, когда чечен уехал, а москвичи ушли на обед. — Дело есть.

Серый поделился с начальством своими мыслями.

— Думаешь, подготовили спецоперацию? — нахмурился Иванченко, выслушав зама. — Копают под наших?