Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 89

В доме теперь кавардак, кругом расстелена клеенка и пеленки, все вещи приходится прятать. Постоянно уборка. Надо смотреть, чтобы ненароком не наступить на кого-то. Детеныши оккупировали все вокруг. Они уже не ползают, а бодро бегают, играют и резвятся. Гордая мамаша наблюдает за выводком. Или, как там говорят собаководы, за пометом.

— Вот же названьице!

А у кошек — окот. Хрен редьки не слаще. Интересно, а как у волков? А у бегемотов? У тюленей? Почему-то самые глупые мысли приходят в три часа ночи, как будто мозг вошел в крутое пике, и его не волнует, что давно пора спать.

Оказалось, что у них пять мальчиков и три девочки. Хорошо. Все обычно стремятся взять кобелей. Рекс, кстати говоря, был мальчиком, а вот Тошка — девчонкой. Остальных тоже назвали.

— Лора, ты же не будешь сильно скучать? — погладила Инна лобастую морду.

— Вуф, — начала ластиться собака.

Животные легко забывают. А до этого невероятно сильно, яростно любят. Жаль, у людей не так. Вот Егор до сих пор тоскует по родителям и бабушке. У нее все сердце кровью обливалось, когда она это видела. Пока живы были, наверное, не понимал своего счастья. Все у людей наоборот.

Но надо жить дальше.

Телефон звонит. Опять Сергей! Они теперь перезваниваются. Инна решила, ему там скучно. Предложила даже принести книжек и журналов, но он отказался. Сказал из дома без нужды не выходить.

— Алло!

— Привет.

— Привет, — радостно повторяет она. — Ты как? Не выписывают еще?

— Завтра как раз. И потом ходить на перевязки, — ответил он.

— Может, лучше остаться в больнице?

— Посмотрим. Зачем чужое место занимать?

Серому предлагали побыть еще, в больнице безопаснее. Но он отказался. Устал от этой казенщины. В больничных стенах поправляешься дольше, сама обстановка как бы располагает болеть. Еда еще его достала, безвкусная, почти без соли. «Передачки» от ребят медсестра отобрала, он даже слово сказать не успел. Да и не стал бы, глядя на эту дебелую, крепко сбитую тетку с фигурой борца и едва заметными усиками над верхней губой.

Ранение оказалось поверхностным, ничего страшного. Хотя крови он, конечно, много потерял. Придется теперь витамин B колоть и жрать гематоген. На перевязки мотаться, но это рядом с домом. Ничего.

Иванченко был у него за неделю еще два раза, но, опасаясь прослушки, не особо откровенничал. Еще один повод выписаться и пообщаться у себя без свидетелей.

— А у меня щенки тоже готовы, — похвасталась Инна. — Привиты. Уже едят корм. Можно показывать людям. Скоро буду раздавать.

— Хорошо, — ответил он. — Вот уладим дела, и приведу к тебе человека. Пусть он первым выберет.

Серый рассчитывал на хороший выбор. А то разберут нормальных щенков, выбирать из того, что останется, не с руки.

— Я его знаю? — спросила Инна.

— Видела на днях. Начальник мой.

— Понятно.

Девушка решила, что «медведю» она бы щенка доверила, и сразу успокоилась. Все-таки хочется, чтобы малыши попали в добрые руки. Что будет с щенком, если хозяина вдруг убьют, она старалась не думать.

— А когда вы… дела уладите? — не удержалась она от вопроса и пожаловалась. — Так надоело дома сидеть! Сил моих нет. Новый год скоро, пора подарки выбирать, а я сижу в четырех стенах.

— Потерпи. Всем спокойнее.

— Ладно… — она тоскливо вздохнула и услышала, как Сергей рассмеялся в трубку.

— Пока, — сказал он.

— Пока… — откликнулась она. — Береги себя.

Последние слова он уже не слышал.

Гринев, как обычно, сработал четко и даже изящно. Как всегда. Оказывается, он ко всем контейнерам и машине Мансурова прикрепил джи пи эс маячки, так что знал все их хаты и нычки.

Он сдал чеченов с потрохами особистам, действуя через третьих лиц и информаторов. Начались захваты. Кого-то спецназ положил при задержании, других арестовали. Но это были мелкие сошки, которые ничего не знали. Товар тоже захватили. Госнаркоконтроль, наверное, на ушах стоит от радости. Большая партия.

— Мансурова кончили, — доложил начальник службы безопасности. — Вместе со свитой. Отстреливался.

— Отлично, — обрадовался Иванченко. — Так бы на сделку пошел со следствием.

— Не факт, Иван Сергеевич, — ответил Гринев. — Его бы раньше свои кончили еще в СИЗО.

— Ну, добро. Ступай.

Одной проблемой меньше. Мертвые молчат. Зимин велел Панина кончать, но сначала понаблюдать и взять на заметку всех, с кем тот общался. Гринев пока прикрепил к московским гостям наружное наблюдение. Топтуны следили день и ночь, телефоны слушали, распечатки мобильных операторов смотрели. Девке одной еще велели установить «жучки» на хате. В общем, скоро начальник службы безопасности положит доклад на стол.

Серый под самый Новый год вышел на работу. Иваченко обрисовал ему задачу. В первый раз, что ли? Ладно. Значит, недолго ему осталось терпеть рыжего. Все-таки он доверял своей интуиции и чувствовал, что Панин с гнильцой.

— На тебе как на собаке все заживает, — пошутил тот, осведомившись в тот день о его самочувствии. — А? Так, Серый?

— Как на волке, — отшутился тот.

Ему правда было весело. Теперь он знал, что перед ним сидит заведомо покойник, и как-то расслабился. Ну, пусть напоследок еще покуражится.

— А что, правда, что ли, в Корее собак едят? — влез, подначивая, Рябов.

— Может, и едят, — пробасил Иванченко. — Бощитан. В Москве кое-где варят, но в меню его нет. Места знать надо.

Мда. Лучше уж горький взбитый зеленый чай, решил Серый. Собачатину есть, тоже мне придумали!

Вот ведь странность какая. Убийство его не смущало, если оно, конечно, оправдано необходимостью. А вот собачий суп — очень даже. Может быть, потому, что собак он любил и никогда бы не стал стрелять. Они лучше людей.

Инна открыла дверь, и Сергей с начальником вошли внутрь. Сергей поморщился, когда поднял руку, чтобы повесить куртку, но больше ничего не выдало, что он был ранен. Иванченко не стал помогать, так что девушка убедилась в своей догадке.

— Вуф-вуф!!! — выскочила Лора и подала голос.

Незнакомец в доме! Тревога! Хозяйка, ты чего? А, свои? Тогда ладно. Друг Вожака — наш друг. Но обнюхать и порычать для порядка надо.

— Какая псяка боевая, — рассмеялся Иванченко. — Правда, Серый? И щенки, наверное, такие же.

— Разные, — улыбнулась Инна и открыла дверь в ванну, намекая, что надо помыть руки.

После этого гости прошли в комнату, и начались смотрины. В итоге активный, непоседливый Рекс приглянулся мужику и обрел новый дом. Девушка заранее решила, что так и будет.

— Ой, может, не будете прямо сейчас забирать? — забеспокоилась Инна. — Через пару недель. Вы же человек занятой, а его надо часто кормить.

— Есть кому присмотреть, — довольно улыбнулся новый хозяин щенка. — Давай. Переноску я уже приготовил.

Чаю еще попили, и гость уехал. А Сергей остался у нее.

Господи, наконец-то! Как же она соскучилась.

— Ты где Новый год отмечаешь? — спросил он.

— Пока нигде. Дома, наверное. Брат еще придет после своего корпоратива.

— А у тебя?

— Что у меня? — удивилась она.

— Ну, одноклассники, художники, туда-сюда.

Инна рассмеялась, но как-то невесело. По всему выходило, что ей не с кем и некуда пойти. Союз художников гуляет только со своими, при званиях и регалиях. Не с Ником же ей собираться, в самом деле? И не с дядей Мишей. Что касается ребят, то следующая встреча будет не раньше, чем через пять лет. С братом ненадолго пересекутся, но у того смена выпадает как раз на тридцать первое. Заранее отметят или уже потом.

— А ты как отмечаешь? — задала девушка встречный вопрос.

— Никак.

Много лет никак. Обычный день. Все нажираются водкой и шампанским, объедаются, один он как дурак сидит трезвый, смотрит на это стадо и ест мандарины. Пиво же не предлагают. А эту шипучку он терпеть не может. Вечно он вне социума. Спать ложится вовремя, рано встает. И желание никогда под куранты никогда не загадывает.