Единственный, или Семь принцев Анастасии (СИ) - Обская Ольга. Страница 55

И вдруг безумная догадка опалила мозг. Она была совершенно маловероятной, однако, окажись правдой, объясняла бы, почему Артёму было поручено найти именно Анастасию и Эсхепиада. Альвиан всё голову ломал, что может их связывать, а ответ, похоже, вот он — в его руках. Что если Эльвира через посредника разыскивает их обоих, потому что она их мать. Чисто теоретически такое возможно. Ведь королева могла быть беременной, когда попала на Землю. Просто Грифид об этом не знал.

Правда, тогда возникает вопрос: как Эсхепиад в итоге стал сыном Визарда? Неужели Визард выкрал ребёнка у матери? Может быть. Причём, скорее всего, сразу после рождения. Именно поэтому приметы второго объекта поиска, которые дали Артёму, были очень расплывчатыми. Возможно, мать имела счастье видеть своё дитя всего несколько дней, а то и часов. Но зачем похищение было нужно Визарду? Чтобы окончательно добить Эльвиру, заставить страдать? А заодно сделать из Эсхепиада оружие мести — воспитать в ненависти к Грифиду. Но почему дочь Визард просто разлучил с матерью, а сына забрал себе? Где логика? Догадка неожиданно озарила мозг: сын — наследник трона, будущий король огромного королевства. Вот она власть. Пусть опосредованная, через Эсхепиада, зато какие масштабы.

Из раздумий Альвиана вырвал стук в дверь. В следующее мгновение в комнату влетели сыщики и охрана.

— Приказ Его Благости обыскать покои Эсхепиада, — объяснил главный, и специалисты приступили к работе.

Альвиан немного удивился. Король независимо от него пришёл к тем же выводам? Но как? Принц хотя бы на портретик Эльвиры натолкнулся, а у Грифида этой подсказки не было.

Всё оказалось проще. Несколько минут назад, к королю явился доктор и доложил, что провёл несколько тщательных проверок препаратов и смог вычислить, что рецептура одного из них, горячо любимой королём настойки из гречишной травы, обманным путём была нарушена. Флор сам, не дожидаясь охраны, просто вытряс из аптекаря душу, и тот сознался, что подменял горькую синюю соль на другую субстанцию. Причём делал это по заказу Эсхепиада.

Грегор стоял за деревом и непрерывно следил за избушкой Тиберия. Ждал, когда выйдет Анастасия. Она провела со старцем уже больше часа. Интересно, о чём они беседуют? Какие советы даёт отшельник? Уж, наверняка, не Грегора пророчит ей в мужья. Впрочем, не важно. Анастасия не из тех, кто покорно выполнит чьё-то распоряжение. Эта женщина поступит так, как посчитает нужным. У неё достаточно мозгов, чтобы принять решение без чьей-то подсказки.

Да она его уже приняла. Разве Грегор не понял этого ещё утром? Тогда что он здесь делает? Хотел урвать немного времени с Анастасией наедине. Рассчитывал вернуться во дворец вместе в карете или даже соблазнить проехаться с ним верхом. Но что это даст? Что изменит этот час? Прогулявшись с Грегором, Анастасия выбросит из головы этого мальчишку и воспылает страстью к сорокалетнему? Кого он обманывает? Анастасия никогда не будет его, как бы сильно он того не желал. Грегор с досадой саданул по ни в чём не повинному дереву кулаком. И как так вышло, что принцесса стала его наваждением?

Он считал себя расчетливым циником. Он много повидал, успел пресытиться плотскими удовольствиями и чётко знал, чего хочет. Он уже давно заводил интрижки только ради достижения какой-то цели. Вернее, не какой-то. Целью была власть. Управлять державой — занятие интересное и достойное мужчины. Только в последнее время он забыл об этом. Забыл обо всём. Он засыпал и просыпался с мыслями об Анастасии. Грезил ей. Умирал от ревности, когда видел, как она улыбается другому. И умирал от удовольствия, когда она дарила улыбку ему. Грегор сам себе удивлялся. Не думал, что способен на такие сумасшедшие чувства. Не думал, что согласен будет отдать, что угодно, лишь бы эта женщина стала его. Только этого не случится никогда.

Мучительные мысли не отпускали. Хотя Грегор ещё несколько раз стукнул по стволу, рискуя привлечь внимание охраны. Благоразумно решил оставить дерево в покое и вновь уставился на избушку. И вдруг увидел, как из окна вылазит Эсхепиад. Это было настолько неожиданно, что в первую секунду Грегор не поверил глазам. А стихоплёт-то здесь что делает? Принц оторвался от дерева и кинулся ему наперерез, однако неприятная догадка заставила резко изменить направление. Графоман подождёт, надо проверить, что происходит внутри обители. Ведь неспроста Эсхепиад спасается бегством — возможно, случилось что-то нехорошее.

Грегор подбежал к окну и заглянул внутрь. Кровь застыла в жилах. Оба: и Тиберий, и Анастасия были без чувств. Принцесса сидела на стуле, безвольно свесив руки и уронив голову на стол. Грегору не часто приходилось видеть такие картины, но всё же жизненного опыта было достаточно, чтобы понять — Анастасию отравили. Принц действовал стремительно: пролез в окно, подскочил к Насте, подхватил на руки и бросился к двери. Нужно было срочно вынести принцессу на свет и свежий воздух. Он пинком распахнул дверь, проскочил мимо охраны и аккуратно опустил Анастасию на траву.

Стражники бросились к нему, но он перенаправил их окриком:

— За домом Эсхепиад. Может успеть скрыться. Срочно арестуйте.

Решительность в голосе заставила охрану послушаться приказа. Они бросились в погоню.

Грегор одной рукой поддерживал голову Анастасии, другой пытался нащупать пульс. Она была так бледна, что надежды найти бьющуюся под кожей жилку почти не оставалось. Он с тоской смотрел на лицо принцессы. Совершенно неподвижное, но всё равно божественно красивое. Господи! Как же он её любил! Эту женщину, которая никогда не будет его. Эту женщину, которая никогда не будет ничьей…

Нет!!! Грегор не заметил, выкрикнул ли это слово вслух, или оно беззвучно разорвало мозг. Нет! Нет! Нет! Всё что угодно, только она должна жить. Пусть просто живёт. Пусть принадлежит другому. Грегору будет достаточно просто видеть её иногда, слышать её голос. Грегору будет достаточно его фантазий. Только пусть живёт.

Разговор охранников доносился до принца как будто из-за глухой стены.

— Нужно срочно вести её во дворец.

— Не успеем. Да и что во дворце? Пока доктор определит, чем её отравили, пока найдёт противоядие…

— Что же тогда делать?

Грегор знал, что делать. Он сел на траву, привалился спиной к дереву, прижал Анастасию к себе и накрыл своими ладонями её руки. Отрешился от всего. Через секунду кончики пальцев начало покалывать. Он умел быстро концентрировать энергию. Сейчас она начнёт медленно перетекать с его пальцев в пальцы Анастасии. Только так можно её спасти — стать для неё энергетическим донором.

Мгновения складывались в секунды, секунды в минуты. Начала кружиться голова и картинка расплывалась перед глазами. Но вдруг Грегор ощутил, как Настя сделала вдох. В этот момент он испытал самое острое чувство, какое когда-либо доводилось ощущать. Названия ему не знал. Но это больше, чем эйфория, сложнее, чем радость, глубже, чем восторг.

Он уже довольно сильно ослаб, но теперь можно было попробовать понемногу снижать поток энергии. Однако не вышло. Как только принц это сделал, Анастасия вновь начала уплывать в небытие. Видимо, слишком много яда попало в её организм. Ничего. У Грегора ещё оставалась энергия. Если понадобится, он отдаст её всю. Пусть только Анастасия живёт. Просто живёт. Смерть, ради спасения любимой женщины, достойная для мужчины.

Реальность почти растворилась. Ни звуков, ни ощущений. Единственное, что Грегор чувствовал — это дыхание Насти. Оно становилось всё ровнее и увереннее. А больше ему ничего и не надо. Он был счастлив…

Альвиан боялся не успеть. Когда картинка происходящего сложилась полностью, то сомнений не осталось — в планах Эсхепиада причинить Насте вред. Дракон, на спине которого принц мчался к хижине Тиберия, делал мощные взмахи крыльями, выжимал максимальную скорость, на какую только способен. Но Альвиану всё равно казалось, что заветная поляна приближается слишком медленно. Он судорожно сжимал в руке сосуд с противоядием. Аптекарь, который травил короля препаратом собственного изобретения, разработал и сыворотку. Она нейтрализует действие яда. Только бы успеть.