Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон". Страница 68

Не думая, с размаху ударяю его в челюсть. Вряд ли так же сильно, как Майк, но костяшки пальцев противно саднит.

— Сучка! — шипит Патрик, сплёвывая кровь.

Папа с проклятьем кидается на него, отпуская Майка. Вдавливает в стену:

— Не зарывайся, Худ! Ни слова больше!

Майк рвётся за ним, а у Лиама не хватает сил удержать брата.

— Прекратите! — Голос Ирэн срывается на визг. — Прекратите сейчас же! Все!

В комнату вбегают какие-то люди. Кажется, те самые полицейские снизу и ещё несколько в штатском. Что-то говорят, оттаскивают в сторону моего отца, выводят в коридор Майка. Один из них подхватывает меня под руку, настойчиво ведёт за собой к лестнице и вниз по ступенькам. За моей спиной мама требует у кого-то срочно принести ей лёд.

Улица практически опустела, если не считать глазеющих на нас журналистов и голубоватых вспышек от их камер несмотря на яркое полуденное солнце. Удивительно, но они даже не раздражают. В голове — сумбур, на душе — тревога. По ощущениям — я уже сиганула в пропасть и лечу на скалы, мысленно готовясь разбиться.

Майка только что увезли в участок, Лиам поехал с ним. Отец пообещал, что предупредит остальных, и вернулся в дом — к маме и Ирэн. Патрик, кажется, тоже до сих пор там. Даёт показания. На лужайке стоим только мы: я и спокойный как удав полицейский из КККП в штатском. Очень высокий. Наверное даже выше Риджа. Я обращаю внимание сразу: когда говорю, мне приходится задирать голову, а учитывая мой немаленький рост, обычно делаю это редко. Вместо «красного мундира» — голубой галстук под цвет глаз и элегантный костюм-двойка тёмно-синего цвета.

Он перехватывает мой изучающий взгляд. Приветливо улыбается.

— Майка арестуют? — Не вижу смысла скрывать от него своё беспокойство.

— Ну… Придётся, если судья Худ выдвинет обвинения. Не похоже, что до этого дойдёт. Пока только допросят. Болит? — он выразительно косится на сбитые костяшки на моей правой руке.

— Жить буду. А… — силюсь вспомнить его имя. — Ты, наверное, уже представился. Извини, в тот момент мне было не до тебя.

— Сержант Невилстоун. Можешь звать меня просто Том, — невозмутимо отвечает он.

— Так я могу идти, просто Том? Или моя свобода тоже зависит от воли судьи Худа? — зачем-то ёрничаю, хотя дружелюбный парень не сделал мне ничего плохого. В конце концов, это его работа. Но меня бесит сама ситуация.

— Вообще-то… — он задумчиво вскидывает брови. Оглядывается по сторонам, смешно морща лоб и становясь похожим на жизнерадостного спаниеля. Вылитый Лаки, когда родители вручили его Мишель. Даже глаза такие же, как у щенка — лучистые и задорные. Явно косит под «доброго полицейского» из той парочки, которую прислали за нами. Бедному Майку опять не повезло — ему достался «злой». — Предлагаю где-нибудь перекусить. Время ланча, а я ещё даже не завтракал. Поедем на твоей? — он кивком указывает на стоящий у дома красный Вайпер Майка. — Подбросишь потом до участка. Тебе же всё равно забирать оттуда своего друга.

Я на мгновение теряюсь, не зная, как реагировать. Не то чтобы у меня есть возможность отказаться, но и отказываться как-то глупо. Ощущение, что меня только что пригласили не на допрос, а на обычный перекус закадычных друзей. С Логаном мы устраивали такие сотни, если не тысячи раз.

— Ключи с собой? — спрашивает Том, принимая молчание за согласие или просто пользуясь моим замешательством.

Я настороженно киваю. Лезу в задний карман джинсов, доставая оттуда связку. Только сейчас замечаю, что брелок с потускневшим бизоном на выцветшем гербе провинции — тот самый, что я купила для Майка в наш с ним последний отпуск в Манитобе. Надо же, он хранил его до сих пор. Не выкинул…

Сжимаю брелок в ладони. Мы выпутаемся, обязательно выпутаемся. Пусть упадём, но как кошки — на лапы. Ни за что не разобьёмся.

— Ладно, поехали в Тиммиз. Здесь недалеко. — Я решительно направляюсь к машине, отключая сигнализацию. — Спрашивай, что хотел, Том.

— Вот так сразу и в лоб? — улыбается он, приближаясь к Вайперу с другой стороны. — Я надеялся, ты сама всё расскажешь.

— Не поверишь, я бы с удовольствием это сделала, — я забираюсь на водительское сидение, захлопываю дверцу, — если бы что-нибудь знала. Но меня не было в городе много лет. — Завожу двигатель, снимая машину с ручника. — Я практически ни с кем здесь не общалась. Кроме семьи и Логана.

Провожаю глазами пёструю толпу журналистов. Их заметно прибавилось. Наверняка уже пронюхали про драку.

На секунду среди десятка лиц мелькает знакомое — Майка. Но как?.. Его же увезли на допрос. Я удивлённо оборачиваюсь, вглядываясь внимательней. Нет, просто показалось. Нервы…

Милые выйдут заголовки. «Нападение на мирового судью в доме мэра». Или «Убитый горем вдовец избил своего отчима за роман с убитой». Или что-нибудь похлеще. И это, если они до сих пор не в курсе о находках в доме Майка. Зато в качестве иллюстрации я усаживаю ведущего расследование следователя в машину бывшего жениха. Красочно, цинично, оригинально. Лучше не придумаешь.

— Тогда расскажи мне про отца Майка, — предлагает Том, как только мы отъезжаем от дома родителей.

Я внимательно окидываю его взглядом, но нет, кажется, он вовсе не шутит.

— Про Райана Бэка?

— Ага.

Я молчу, сосредоточенно обдумывая не сам вопрос, а возможную причину, почему его задали. Ответ напрашивается сам собой.

— Вы что-нибудь обнаружили в коробках брата? — Слышу, как от волнения дрожит мой голос: — Это был не несчастный случай? Райана тоже убили?

— Пока не знаю, — уклончиво отвечает Том. Отворачивается, делая вид, что изучает пейзаж. А может, правда, изучает.

Вряд ли он местный или из Альберты. Обычно для громких дел в КККП приглашают следователей из Онтарио. Это нормально. А вот то, что он делится со мной хоть какими-то деталями и размышлениями, как минимум неожиданно. На моём не таком уж скудном опыте общения с полицией это впервые.

— Мы только начали изучать документы. Спасибо твоей сестре, сразу же сообщила нам. Но меня настораживает сам факт: почему их хранили вместе. По идее, оба дела — гибель шерифа и авария мэра — никак не связаны между собой. Или мы чего-то не знаем. Вы же там были?

Я не могу отделаться от странного ощущения, что Том на что-то намекает.

— Там — это где? — осторожно уточняю, сворачивая на шоссе. — И кто — мы?

— В доме Майка, когда обнаружили коробки. Ты и он.

— Вообще-то, их нашёл Лиам. С моей подачи.

Разнообразия ради решаю рассказать Тому правду. Эми права. Всё зашло слишком далеко и стало слишком опасным. Пусть убийц ищет полиция. Мы с Майком — не убийцы. Значит, нам нечего скрывать. И незачем.

— Мишель настаивала на разговоре со мной. Ещё на свадьбе. Но я опоздала, а её… — Молчу, глотая вставшие в горле комом слёзы.

— Она успела что-то рассказать? Важное, на твой взгляд?

— Упомянула, что нашла какие-то старые дела моего брата. Что якобы среди них есть какая-то очень важная информация, которую я обязательно должна узнать. Вот их мы и искали с Лиамом. Решили проверить в её комнате. А они оказались внизу.

— Не возражаешь, если я послушаю это сообщение?

Я удивлённо смотрю на него. Они в КККП все такие обходительные или сержант Невилстоун — особый случай? Лински бы на его месте уже давно отобрал у меня сотовый.

Тянет отказать просто, чтобы посмотреть, что же будет дальше. Но это глупо. И неуместно.

— Когда приедем, ладно? — Я не рискую отдавать Тому мобильник в машине, пока я за рулём. Мало ли, Логан или сёстры прислали смски. Или Майк. Про Риджа даже вспоминать не желаю, потому что сразу же начинаю злиться.

— У тебя есть предположения, зачем твой брат хранил документы у себя?

— Из-за аварии мэра. Роберта Логана и его жены. Тебе наверняка уже рассказали эту жуткую историю?

Том коротко кивает. На мгновение в его глазах мелькает сочувствие. Или мне очень хочется его там видеть.

— Знаешь, я столько раз проговариваю и вспоминаю её, что кажется будто и не про нас вовсе, — я с грустью улыбаюсь. — Но, к сожалению, это всего лишь иллюзия. Потому что мы все… Я, Майк, Мишель… считали… считаем до сих пор… себя виноватыми в их смерти. Особенно я. Потому что выскочила на дорогу. А Стив утверждал, что дело не в нас. Что авария сама по себе — очень странная. Моя мать, кстати, считала так же. Но расследование не обнаружило ничего подозрительного.