Три ПВ (СИ) - "noslnosl". Страница 19

Отчасти подозрения о слежке со стороны КГБ подтвердились. Когда я вернулся в палату, старичков-соседей не оказалось на месте, вместо них две койки заняли парень лет двадцати пяти и мужчина примерно сорока лет.

— Привет, — добродушно произнёс русоволосый парень с худым лицом. — Ты, наверное, наш сосед по палате? Я Валера.

— Угу. Саша.

— Добрый день, — кивнул мужчина постарше с короткими светлыми волосами, — меня зовут Вячеслав. Рад знакомству.

Глупо… Мужик — ладно, но класть в палату, в которой проходят реабилитацию инсультники, молодого парня… Нет, конечно, в жизни разное случается, но чтобы всё вместе совпало… Не верю! Видимо, аналитики операцию не прорабатывали или это не контора.

— Саша, как тут вообще? — спросил Вячеслав.

— Извините, больно говорить. Зубы, — продемонстрировал я фиксирующие пластины.

Это нечто… Парочка чекистов (теперь у меня не оставалось сомнений, разве что молодой похож на неопытного стажёра), постоянно пытались со мной трепаться и как бы между делом желали выяснить что-либо о моём прошлом. Два дня, пока у меня во рту были пластины, отговаривался, что больно говорить, пожимал плечами или односложно отвечал, что почти ничего не помню.

На третий день пребывания в палате парочки чекистов и на шестой, как я оказался в больнице, у меня сняли скобы. Зубами уже можно было есть, нога не особо болела, я большую часть времени ходил с тростью скорее по привычке, уже мог обойтись без неё. Местная медицина восхищала. Но проблемой стало то, что больше от чекистов односложно отговориться было нельзя.

— Ты как? — спросил Вячеслав.

— Спасибо, что живой… Всё болит, но хотя бы уже жевать могу.

— Сань, тут жена мне новое бельё привезла, — продолжил он. — Носки, трусы, футболка — всё новое… Я видел, как ты мучаешься, стирая свои вещи. Если не брезгуешь, возьми. — Он положил на мою кровать свёрток с вещами.

— Спасибо, Слава, это действительно нужные вещи.

Несмотря на то, что я мило улыбался, бесило, что меня хотели купить трусами и носками. Хотя бесспорно — вещи очень нужные, свои-то оставил в рюкзаке.

— Пожалуйста, — спокойно произнёс Вячеслав.

— Слушай, как думаешь, получится куда-то устроиться на работу с моей дырявой памятью?

— Почему нет? Дворники всегда нужны. А если ты что-то умеешь, то можно и лучше работу найти. Есть же у тебя какие-то навыки?

— Не уверен, но думаю, что я сумел бы управлять автомобилем. Только правила дорожного движения надо будет изучить, а то я их забыл.

— Сейчас водители не нужны, — покачал головой Вячеслав. — Раньше в них была большая потребность. А сейчас весь транспорт переходит на систему автоматического управления. Ещё лет десять-пятнадцать, и профессия водителя уйдёт в небытие. В колониях постоянно требуются рабочие разных специальностей, там и льготы на получение жилья, повышенная ставка по заработной плате.

— А можно подробнее? Допустим, такой старик вроде меня, который сам не знает, что умеет, чего может добиться у папуасов?

— Там профессий много. Всегда требуются люди, например, курьеры, секретари, помощники, — начал просвещать Вячеслав. — А можно и вовсе небольшим начальником стать. К примеру, набирается в какую-то фирму неквалифицированный персонал из аборигенов: дворники, сборщики фруктов и так далее. Над ними нужен начальник. Обычно на такие должности нанимают наших людей без особых навыков. Поработаешь лет десять, получишь свою квартиру… Тебе сколько лет?

— Не знаю. Врачи записали в бумагах пятьдесят лет, но недавно в зеркало на лицо посмотрел, выгляжу намного моложе.

— Это из-за регенерационных препаратов, — пояснил Вячеслав, и я не стал его разубеждать. — Седина говорит за тебя. Тебе сейчас пятьдесят лет, поработаешь ещё лет двадцать-двадцать пять, выйдешь на пенсию.

— И что, я на пенсии останусь жить среди папуасов?

— А что плохого? Тепло, жильё есть, инфраструктура в колониях не хуже нашей.

— Слав, как жить дальше? Вот завтра-послезавтра меня выпишут из больницы. Денег нет, документов нет, ничего не помню. Куда идти, что делать? Не бродягой же становиться.

— Получишь у медиков справку, с ней пойдёшь в ближайшее отделение милиции, тебя проверят на полиграфе, получишь у них справку, а потом есть два варианта. В первом случае приходишь на вербовочный пункт набора добровольцев для работы в колониях. Тебя поселят в общежитие, дадут пластиковую карточку на трёхразовое питание в ближайшей столовой, сделают документы, а через неделю уже отправишься куда-нибудь в Африку. Во втором варианте можешь попытаться обратиться в паспортный стол, но тогда у тебя не будет ни питания, ни жилья, и выдача документов может растянуться на пару месяцев, за которые ты даже не сумеешь устроиться на работу. А кушать всё равно будешь хотеть. Если же будешь заниматься попрошайничеством или по помойкам побираться, тебя задержит милиция и вышлет в колонии без права возврата. А там ссыльным на нормальную работу устроиться проблематично. А если воровать будешь, то в тюрьму отправишься.

Звучит довольно привлекательно. Понятно, что раз у местных подобное отношение к бездомным, если их высылают не за сто первый километр, а в далёкие колонии, то и крайне подозрительного типа вроде меня вряд ли оставят в стране. А вот отправить гражданина в колонию, чтобы работал на безопасной должности подальше от секретов, даже если я какой-нибудь шпион — это вполне разумно. Я всё равно собирался в Африку в своём мире, правда, подумывал устроиться наёмником-инструктором, чтобы обучать чернокожих правильно держать автоматы. С моей хромотой иные варианты были перечёркнуты. А тут почти полностью вылечили, лишь седина и едва заметные шрамы остались. Тут технологии и медицина развиты лучше, чем на родине. Почему бы не поработать маленьким начальником в саду у папуасов? Тем более по документам меня оформят на пятнадцать лет старше, так что на пенсию выйду раньше. Хоть в чём-то пригодились седина и потрёпанный внешний вид.

Только разум всё время цепляется за слово «полиграф». Конечно, есть способы обмануть детектор лжи, нас даже им обучали, но тут надо знать примерные вопросы и особым образом себя настроить, произвести самовнушение. Я же не знаю, какие будут вопросы. В армии на особых заданиях нас заставляли прорабатывать легенду, которую составляли аналитики. А как быть сейчас? Я нормальную легенду не состряпаю, поскольку не обучен такому, ко всем вопросам вряд ли смогу подготовиться…

К обеду молодой сосед по палате пропал, вроде как выписался. А вечером ко мне подошёл Вячеслав.

— Саша, сегодня меня выписывают. Я заметил, что у тебя нет нормальной одежды, а в военных штанах и обуви ты будешь привлекать повышенное внимание постовых. — Он выложил мне на кровать пакет. — Вот, тут одежда и обувь, я из них вырос, а тебе будет как раз.

— Спасибо, Вячеслав.

Внутри пакета оказались пара летних туфлей, голубая рубашка с длинными рукавами и с крупными пуговицами, а также льняной летний костюм: светлые брюки и пиджак. К штанам прилагался ремень с крупной бляхой.

Паранойя подсказывала — тут явно что-то нечисто. Вещи выглядели как новые, но мне презентовали их как подержанные. С одной стороны хотелось верить в человеческую доброту, в то, что я ошибся, а соседи по палате вовсе не сотрудники КГБ, а обычные больные. Ведь бывает так, люди дарят что-то, а чтобы не обидеть гордость человека, говорят, что вещь ему уже не нужна, что она старая. Бывало, и сам так несколько раз поступал. Но с другой стороны — я в другом мире, мутные и внешне здоровые парни лежали в одной со мной палате, постоянно пытались выведать информацию о прошлом, а теперь один из них подгоняет одежду.