Деревенская сага. На круги своя, или под властью желания (СИ) - Воск Степанида. Страница 26

— А я скажу папе…, - начала Юля.

— А ты ничего папе не скажешь, — прервали ее на полуслове, — кроме как «до свидания, любимые родители, до скорой встречи». Поняла? — Расул был настроен серьезно.

— А я…

— Не знаю, что ты, а я скажу что тебя соблазнил и у нас будет ребенок, а ты его не хочешь.

— Да это же шантаж. За ребенка папа меня убьет. Вместе с мамой.

— Вот и я о том.

— Ты, гад! Гад-гадский! — воскликнула девушка, собираясь выцарапать глаза Расулу.

— Зато ты очень очаровательно выглядишь в гневе, — и парень ее поцеловал.

Юля сама не поняла как все произошло, но она сразу же успокоилась, стоило только губам Раса накрыть ее губы. Между ними словно искра пробежала и дико захотелось продолжения. Будто не было перерыва между ласками, вызванного появлением родителей. Внезапно окружающий мир просто перестал существовать.

Волшебство окутало девушку, а магия страсти уводила за собою в дальние дали.

И если еще секунду назад Юлия желала нанести парню повреждения несовместимые с жизнью, то теперь у нее были совершенно другие мысли. Вернее, мысли отсутствовали вообще, поскольку ускакали галопом в неизвестном направлении.

Руки девушки непонятно каким образом оказались в волосах Расула, которые она с удовольствием перебирала, доставляя и себе, и ему дополнительную радость от общения. Непонятно как долго бы длился поцелуй, если бы в дверь не постучали.

— Дети, идите кушать, — раздался голос Светланы Петровны.

С мутными от страсти глазами девушка еле-еле сфокусировала взгляд на Расуле.

— Что это было? — хрипло произнес парень.

— Мама, — срывающимся голосом ответила Юля.

— Да я не про то. Меня будто унесло куда-то вдаль, мерно покачивая на волнах.

Оказалось, что и Расул испытал нечто похожее на ощущения, возникшие с Юлией.

— Угу, — подтвердила девушка. — Со мной произошло тоже самое, — зарделась она, уткнувшись парню в плечо.

— Надо повторить, — резюмировал в ответ Рас, поглаживая Юлю по спине, медленно спускаясь к пышным ягодицам.

— Надо, — не задумываясь о своем ответе произнесла девушка, получая удовольствие от прикосновений. — Но не сейчас. Мама долго ждать не будет. На кухне она тиран.

— У меня точно такая же.

— Все мамы одинаковые.

— Это точно, — согласилась Юля. — Надо вставать, — девушка потянулась, упираясь руками в кровать.

— Надо, но так не хочется.

— А придется, — Расул не пускал, — лучше помог бы, а то влетит обоим.

— Я тебя защищу. Я же мужчина.

— От мамы с поварешкой тебя никакой бокс не спасет, — хохотнула девушка, умудрившись вырваться из объятий парня. — Давай руку, помогу.

— Вот еще. Я же не инвалид.

— Еще чего не хватало. Ты мужчина в самом расцвете сил, — ненароком польстила Юля Расулу. Тот даже загордился в душе от услышанного.

— А поцеловать напоследок? — парень думал, что ему откажут.

Но нет. Юля не стесняясь с удовольствием прикоснулась к его губам, нагнувшись над кроватью. Расул не растерялся и перехватил инициативу.

— Стоп. Хватит. Сейчас будет буря.

И точно, последовавший стук в притолоку двери был грозен и нетерпелив.

— Сколько можно ждать? — кажется, мама уже негодовала.

— Барби, спрячь язык. Ты всю обивку закапаешь. Барби, не крутись, — поучала собаку Юля по пути в город. — Шерсти натрясешь целый вагон. Мы не рассчитаемся за испорченный салон. Барби, сиди спокойно. Скоро приедем. Барби, Барби, нет. Барби, терпи. Барби! Расул, остановись. Ее укачивает!

Расул ударил по тормозам, в тот же миг машина вильнула на обочину под тихие ругательства парня, среди которых литературных выражений не было вообще:

— Тут остановка запрещена. Бабы, вы можете спокойно ехать? Всю дорогу одна то воет, то стонет, а другая, охает словно беременная, собирающаяся сию секунду рожать.

— Мы тебе не бабы. Мы очень даже приличные девушки, — поправила ни на миг не обидевшаяся Юля, понимая чем вызвано раздражение Расула.

Выяснилось, что у Барби морская болезнь и при постоянных троганьях и торможениях ее начинало мутить, отчего бедная псинка места себе не находила. На въезде в город оказалось большая многокилометровая пробка, которая и поспособствовала нездоровью собаки. Юле пришлось пересесть назад и хоть как-то скрашивать мучения страдалицы, стонущей и жалобно повизгивающей.

При отъезде из дома собака не давала девушке прохода, буквально укладываясь поперек дороги и не пуская в салон автомобиля. Она преданно заглядывала в глаза, падала на брюхо, задирала лапки, прикидывалась сдохшей и чуть ли не разложившейся на части, чем оттягивала на себя все внимание отъезжающих и хозяев дома.

Любые попытки утянуть ее во двор и привязать были обречены на провал ибо Барби начинала выть, скулить, визжать, не даваясь никому в руки. Маленькая собачка превратилась в злобного монстра, не желая никого к себе подпускать. Хозяева уже стали задумываться, а не спятило ли животное и не требуется ли его усыпить от греха подальше, так лечить психические расстройства у собак никто в деревне не практиковал.

Решение задачи нашел Расул, пожалевший псинку и позвавший к себе. Он в это время сидел в машине и наблюдал весь тот цирк устроенный собакой. Каково же было удивление остальных присутствующих, когда они поняли чего добивается Барби. А добивалась она поездки вместе с Расулом на его черной пантере — так он прозвал свой автомобиль.

Дело было в том, что Барби просто влюбилась в машину и даже не представляла, что та уедет без нее. Для чего и был устроен все это представление с заламывание лап и скукоживанием в сушеный финик собачьей морды.

— Юля, да давай мы ее возьмем с собой, — эти слова стали спусковым механизмом для Барби, пулей влетевшей в салон автомобиля и усевшейся королевой на заднее сиденье. Надо было видеть Барби с достоинством взирающей на окружающих ее людей.

Так было вначале.

Псинка тихо сидела мраморным изваянием сзади в салоне автомобиля, улыбаясь на все свои сорок два зуба… а потом началась пробка. И вот тогда началось настоящее веселье по спасению Барби от морской болезни. Юля причитала, Расул матерился, а собака … падала с лап, представляя из себя жалкую картинку страдающей животинки.

— И как я только докатился до жизни такой? — Расул смотрел на Юлю в зеркало заднего обзора.

— А я откуда знаю? — отозвалась девушка, подставляя под пасть Барби чистый пакет. — Рас, ты не знаешь, а собак тошнит?

— Юлька, ты серьезно? Не смейте загадить мне машину, а еще лучше выметайтесь. Обе.

— Что-о? — взвизгнула Юля. — Это ты сам выметайся, а мы с Барбушкой сейчас передохнем и дальше поедем.

— И каким образом вы поедите без меня? — с превосходством спросил Рас.

— Каким-каким? Обыкновенным.

— Да у тебя прав нет, — с явным скепсисом в голосе заявил парень, оборачиваясь назад.

— А вот и ошибаешься. Категории «А», «В» и «С» — как с куста, а еще у меня есть удостоверение тракториста-машиниста широкого профиля, — похвалилась Юля, с тревогой взирая на притихшую Барби. — Кажется она заснула.

— Кто?

— Страдалица наша. Барбушка, — ласково произнесла девушка, с нежностью смотря на свою несуразную собаку.

— Что? Правда есть? — удивился Расул.

Юля встрепенулась.

— Ты о чем?

— Я про водительское удостоверение.

— А! Ну да. Зачем мне врать? — в голосе Юли проскользнула обида.

— Покажи, — не поверил Расул, поскольку у самого открытой была лишь категория «В». — Только не говори, что дома забыла.

— Вот еще. На. Смотри, — девушка порылась в сумочке и достала требуемое.

— Да ты, крутышка.

— А то. Круче только яйца, — Юля перевела взгляд за окно автомобиля. — Вот только машины нет. Да и трактора тоже нет, — усмехнулась она.

— Какие твои годы? — обнадежил Расул.

— Я у тебя жить не буду, — Юля стояла у машины, являя собой фурию во плоти. — Там твои родители.