Три грани круга (СИ) - Воск Степанида. Страница 49

— Зачем? — испуг прокрался в мое сердце.

— Чтобы получить все ответы на вопросы.

Мы вместе с доктором поднялись на лифте этажом выше, где нас уже встречали. Мне опять пришлось раздеться, но теперь только до пояса. Меня стали рассматривать и брать анализы лишь с одной стороны тела, отчего я смущалась и краснела, хотя меня отделяла от женщины — доктора ширма.

Врачи о чем-то шептались, поглядывая на диаграммы, которые выводил компьютер. Что-то сравнивали. Доказывали друг другу какие-то вещи. Я ничего в том не понимала. Однако знала наверняка, что готова на любой подвиг ради моих малышей.

Наконец, не выдержала и заявила:

— Если вы сейчас мне не скажете что не так с моими детьми, то я пойду и найду того, кто мне это пояснит. Я желала немедленно поставить все точки над «и».

— Илина Кариман, тут такое дело… Понимаете…, -замялся доктор. — То что утверждает компьютер не может быть правдой. Мы начинаем сомневаться в том, что он исправен.

Скорее всего придется еще раз пройти все тесты, что бы точно установить…

— Да что установить? Объясните немедленно, — повысила голос на мужчину. Меня начала выводить из себя эта неопределенность. А незнание ситуации заставило еще больше нервничать.

— У ваших детей разный набор хромосом, — подала голос женщина, имени которой я так и не запомнила.

— Что это значит? — растерянно спросила.

— А это значит, что отцы ваших детей различны, — лина смотрела на меня так, словно я была диковинной зверюшкой.

— Правильно. Их же несколько, — произнесла очевидную истину. Вот же удивятся Гевор и Азарий когда узнают о своем отцовстве. Или может быть не стоит их ставить в известность?

О том надо непременно подумать чуть позже.

— Илина Кариман, помимо разницы в развитии плодов мы обнаружили, в чем очень сомневаемся, но приборы это утверждают, — теперь в разговор вступил уже мужчина.

— Объясняйте скорее, — поторопила. Неизвестность меня раздражала.

— У одного из плодов только лишь один отец, — это женщина врач подала голос.

— А у второго? — я замерла, переваривая услышанное.

— Все как обычно. Два.

Подождите, я не поняла. Вы в самом начале сказали, что у одного из плодов один отец? Я все правильно расслышала? — мне следовало все разложить строго по полочкам.

— Мы сами в шоке, — услышала я сквозь некую пелену, охватившую мое сознание.

Я выпрямилась в специальном кресле, впитывая информацию и пытаясь воспринять ее.

— Это точно? — заерзала на месте.

— Если приборы не лгут, — сообщил врач, к которому я обратилась в самом начале при посещении медучреждения.

— Значит, у него получилось, — произнесла рассеянно вслух.

— Простите, что вы сказали? — спросила у меня женщина.

— А! Нет. Ничего, — то, что я узнала следовало хорошенько обдумать и уж ни в коем случае не рубить с плеча, посвящая окружающих в информацию, которая была известна пока только мне одной.

Само по себе рождения двойни являлось огромным событием, а уж рождение ребенка от одного мужчины являлось чем-то из разряда фантастики. Я сама работала в исследовательской лаборатории и прекрасно осознавала что именно мне грозит в будущем.

Стать подопытным экземпляром, который будут разглядывать все кому не лень. И хорошо если только разглядывать, а не ставить опыты.

— Наверное, ваш прибор сломался, — произнесла я после некоторого замешательства. На обдумывание ситуации у меня ушло всего несколько серт, в течение которых я приняла решение.

— У нас есть еще один. Вас надо непременно на нем проверить, чтобы сделать точное заключение. Ведь это такой прорыв. Такая новость. Как только эти сведения станут достоянием общественности у многих появится возможность повторить вашу судьбу. Надо лишь сдать все анализы и выяснить как такое вообще могло случиться, — с воодушевлением произнесла лина.

Я же собралась, словно меня ударили в живот. Вот только этого мне не хватало. Становиться подопытным животным я не собиралась.

— Я обращусь в Службу Репродукции, — заявила в ответ на тираду лины. — У них там более современное оборудование. Думаю, что именно они должны курировать мой случай. Как вы считаете? — своим вопросом я ставила в тупик рядовую служащую. Ведь уровни организаций совершенно разные, это было и ребенку понятно.

— Вы правильно решили, — скрепя сердце ответила лина. А седовласый врач как-то подозрительно на меня посмотрел, однако ничего не сказал, чему я была несказанно рада.

Отсутствие благ цивилизации меня сильно раздражало, но при этом заставляло не сидеть сложа руки, а действовать. Если бы мне кто-нибудь еще совершенно недавно сказал, что я совершу то, что сделала, то я бы обозвала этого лина безумцем. Хотя, несомненно, безумной была я. Иначе нельзя назвать женщину, которая будучи беременной сбежит куда глаза глядят с тем лишь условием, чтобы ее не нашли. Может быть и не совсем, но хотя бы на определенный период времени.

Убежать в другую страну, бросить все, оставить понятный уклад жизни, работу, друзей, сложившуюся триа, могла только лина находящаяся не в своем уме. И судя по всему эта лина я.

Тряпка с противным чмоком опустилась в ведро. Теперь ее следовало пополоскать, вытащить, отжать. И все для того чтобы начать ею возить по полу. Именно так в этой забытой триединым местности проводили уборку жилища. Ни о каких силовых уборщиках тут не слышали. Тут вообще не слышали о силовых потоках, потому как в эту местность их никто не собирался тянуть. Там где я жила в последнее время всю работу делали вручную или практически вручную. Правда, к огромному моему удивлению электричество тут было, но только получали его кустарным способом, путем сжигания жидкого топлива.

Я бы может быть вообще забралась куда-нибудь подальше от линов, но боязнь за малышей, что росли у меня под сердцем, была гораздо сильнее. Вот и пришлось мне поступиться если не всем, то многим.

В первую очередь я все же не ушла жить отшельницей на край света, а постаралась разместиться так, чтобы при необходимости мне могли помочь посторонние лины. Конечно, было бы гораздо лучше, чтобы за моим самочувствием всю беременность наблюдали квалифицированные врачи из Центра Репродукции, но подобную роскошь я не могла себе позволить. Выбирая из двух зол я выбрала меньшую. Лучше помощь лекарей самоучек, чем оказаться подопытным материалом и подвергнуть еще большему риску еще не рожденных малышей.

На новом месте я начала жизнь с чистого листа, выдумав историю, в которую сама же и поверила. Якобы я бежала от общества, желая жить как можно ближе к природе, без давления условностей и внедряемой морали. Как оказалось таких же тихих бунтарей, не желающих быть послушными марионетками, оказалось очень много. Стоило мне только шире взглянуть на мир, как он оказался гораздо больше, чем я думала изначально.

Собственная зашоренность поражала. Как я могла не видеть очевидного? Общество давно изжило насильно внедряемые устои.

В забытых триединым поселениях лины жили совершенно иначе, нежели мы в мегаполисах.

Они не развивали бурную деятельность по обмену партнеров из триа. Здесь триа складывались самостоятельно без чьего-либо указания. Каким-то образом без специальных устройств и супермегаумных компьютеров некоторые лины могли определять совместимость триа. Или же мне, как чужой, недавно поселившейся на окраине поселения, не рассказывали всей правды? В последнее время я стала подвергать критике и сомнению любое услышанное слово.

— Ой, — вскрикнула, когда почувствовала нестерпимую боль в районе печени.

Малыши уже значительно подросли и им было тесно у меня в животе, вот они и пытались расширить обитаемую территорию, а страдала от этого я, получая чувствительные тычки и пинки от своих крошек.

Я почему-то была уверена, что поступила правильно, сбежав куда глаза глядят. Доверившись собственному инстинкту, толкнувшему на необдуманный поступок, я поставила все на кон.

Не знаю, что там сотворил Стефан и как добился того, что я смогла забеременеть от него одного, но я была ему благодарна за предоставленную возможность. Каждый прожитый день приближал меня к осуществлению мечты. Я считала дни до предполагаемого срока, когда малыши должны были появиться на свет.