Хищник цвета ночи (СИ) - Серганова Татьяна. Страница 61

В тот момент, когда я выходила из магазина отца, на другом конце города в престижном районе двуликих банда вооружённых отморозков громила и убивала хищников.

У меня сердце сжалось, когда я увидела снимки сгоревших домов, разгромленные и покорёженные машины и парочку тел, которые лежали на мостовых, прикрытые белыми тряпками.

Но на самом деле всё могло быть намного хуже, если бы у хитрого К’Аури не было своего человека у Морозова. Именно он сообщил о грядущем нападении. У двуликового было пару часов, чтобы подготовиться к осаде и срочно вывезти женщин и детей.

Это была настоящая бойня. Первое столь масштабное столкновение двух видов за всё существование договора.

То, что грозило затяжной войной и разрывом всех дипломатических соглашений.

О Нике было много информации. Закусив до боли губу, я рассматривала его фотографии в момент ареста, читала статьи и заметки.

Столичный мажор, перегрызший горло Морозову. Хищник, пытающийся спасти свою невесту, попавшую в руки маньяку. Половина его осуждали, другая возносила и славила как героя.

Удивительно, но моё имя нигде не упоминалось. Сомневаюсь, что журналисты не смогли его найти, скорее всего, им просто запретили.

Что ж, это шанс.

Зазвонивший мобильный, заставил меня подскочить на месте. Я и забыла о нём, полностью сосредоточившись на получении информации.

Схватив телефон, я некоторое время изучала незнакомый номер и только потом нажала приём.

- Виктория?

- Здравствуйте, господин Н’Ери, - произнесла я, услышав голос Дрэго.

- Как вы себя чувствуете? - поинтересовался он.

- Уже лучше.

- Мне передали, что вы хотите со мной поговорить.

- Да, хочу. Господин Н’Ери, мне нужна ваша помощь.

- Какого рода?

Я бросила взгляд на часы. Половина третьего.

- Это не телефонный разговор. Вы не могли приехать в больницу? Как можно быстрее. Меня, к сожалению, отсюда не выпускают.

Хищник некоторое время молчал, а потом ответил:

- Хорошо. Я сейчас в столице, так что буду примерно через час - полтора.

- Я буду ждать.

Дрэго Н’Ери приехал спустя два часа. Вошёл в мою палату и застыл в дверях, внимательно изучая меня. Слишком внимательно и пристально. Я даже передёрнула плечом, пытаясь унять возникшую непонятно откуда дрожь.

- Что-то не так? - немного резко просила у него.

- Да нет, - медленно произнёс хищник и вошёл внутрь, прикрывая за собой дверь. - Я рад, что вам уже лучше.

Мы расположились друг напротив друга. Я на кровати, сложив ноги по-турецки, Н’Ери - на стуле, закинув ногу на ногу.

- Вы видели Ника? - первым делом спросила у него.

- Я только что от него. С ним всё в порядке. Относительно.

- На самом деле всё плохо?

- Наши адвокаты работают над этим, - ушел от ответа мужчина, продолжая осматривать меня странным, непонятным взглядом.

- Я хочу помочь.

Светлая бровь поползла вверх.

- Помочь? Каким образом?

- Я изучала статьи, смотрела ролики. Ника ведь сейчас обвиняют в обороте и превышении норм самообороны? По остальным статьям вы смогли его вытащить.

Тот осторожно кивнул.

- В особняк Морозова-младшего он попал не один, - продолжила я. - Там ведь были хищники К’Аури, именно они сказали ему, где меня надо искать. Несмотря на все ужасы, которыми кормит нас СМИ, среди охранников-головорезов жертв нет. Переломы, раны и вывихи не в счет. Единственный, кто погиб в том доме, это Морозов-младший?

- Совершенно верно.

- Вы ведь понимаете, почему он не смог остановиться?

И снова этот внимательный взгляд, пронизывающий меня насквозь.

- Теперь особенно чётко.

- Здесь нет моего имени, - я указала на ноут, на экране которого была очередная статья о произошедшем.

- Это просьба Ника. Не трогать и не привлекать вас.

- И это надолго посадит его в тюрьму. Я прошу у вас устроить мне встречу с корреспондентом. Любым на ваш вкус. Вы ведь в них разбираетесь лучше.

- И что вы хотите им рассказать?

- Правду.

- А как же подписка о неразглашении? - напомнил Дрэго.

- Я не собираюсь раскрывать им тайны следствия.

- И что же вы хотите сообщить миру?

- Нашу историю, - ответила ему. - Вы живете очень закрыто, молчите о правилах и традициях.

- А вы хотите их раскрыть?

- Я хочу спасти Ника. Да, я собираюсь рассказать о шаери, о тех чувствах, которые вызывает зверь.

- Вы уже сообщили об этом следствию.

Я скривила губы в ухмылке и покачала головой:

- Следствию. Вы серьёзно? Это дело имеет такой резонанс, что ваши же главы похоронят эту информацию, не дав просочиться. Нам нужна шумиха. Чтобы здесь, - я снова указала на ноут, - девяносто процентов людей, именно людей, встали на нашу сторону. Толпа может сделать много. И вы это знаете.

Он слушал меня очень внимательно и потом молчал секунд тридцать, во время которых я едва не задохнулась от отчаянья. Неужели не выйдет? Неужели откажет?

- Вы любите его, Виктория?

- Почему вы спрашиваете? - настороженно поинтересовалась у мужчины.

- Я думал таком варианте, но сын запретил. Ник очень переживает за вас и всеми способами пытается отгородить. То, что вы сейчас предлагаете, может помочь, но у всего есть последствия. Готова ли вы принять их, Виктория?

- О каких последствиях идёт речь? - уточнила у него, заправляя за ухо выбившуюся прядь.

- Вы создадите образ идеальной пары, несчастных влюблённых, которые готовы на всё ради друг друга. Такие союзы нельзя будет разрушить. Никогда.

Я вздрогнула. В его устах это звучало жутковато.

- Этим вы повяжете себя с моим сыном, - продолжил двуликий. - И пути назад не будет.

- Вы, кажется, не поняли, господин Н’Ери, - спокойно ответила ему. - Мы уже повязаны.

Пристальный взгляд и непонятная искра в глубине светло-карих глаз.

- Мне нужно было ваше решение. Об интервью я договорюсь. Поверьте, желающих будет много, но мы остановимся на парочке самых авторитетных каналов. Завтра утром вас устроит?

- Да. Чем быстрее, тем лучше.

- Отлично, - произнёс мужчина, поднимаясь. - Сбросьте мне сообщением вашу электронку, ближе к вечеру я перекину вам список вопросов.

- Хорошо, - кивнула я, поднимаясь следом. - Спасибо вам.

- Меня благодарить не за что. Скорее наоборот. Я рад, что это оказались вы.

Я прошла за ним до двери, провожая, задав напоследок последний вопрос:

- А как ваш брат?

Н’Ери старший замер на мгновение, глянул на меня и ответил:

- Кирк вчера умер.

- Мне… жаль.

- Спасибо, - он снова посмотрел на меня. - Знаете, что интересно, Берт всё никак не может найти его завещание.

- Удивительно, - пробормотала в ответ.

- Вот я и говорю, удивительно. Все знают о том, что оно есть, но найти не могут.

- Удачи с поиском, - произнесла я, пытаясь вспомнить, куда дела ту бумажку с телефоном, которую дал мне З’Ерн. Кажется, оставила её у родителей.

Вопросов было много. Парочку я удалила, кое-какие поменяла, два-три добавила. Мама пару раз зашла, спрашивала о самочувствии и почти сразу убегала. Приходила и психолог. Мне даже показалось, что она радовалась моей бурной деятельности.

Какие-то странные у неё представления о нормальности.

За вопросами я просидела полночи, пытаясь найти нужные слова, выразить мысль и не расплакаться самой. Нужна была искренность, честность и правда. Мне предстояло открыться самой и раскрыть чужие души.

Никакой фальши, лишь искренние чувства.

Интервью было назначено на десять утра. В восемь к больнице подъехал фургончик с лейблом федерального канала. Журналиста я знала, столько раз видела по телевизору, список шишек, у которых он был интервьюером, исчислялся десятком. И теперь среди них была я.

Гример, макияж, приветствие и любопытные взгляды.

Нам выделили отдельный кабинет, и я даже приоделась для этого случая, сменив спортивки, майку и тапочки, на джинсы и кофту. Думала о водолазке, но мне посоветовали выставить синяки на показ. Так я и сидела бледная, сосредоточенная с сине-зелёными синяками на лице, которые даже гримёр не смог спрятать, и с чёрными отпечатками на шее.