Лабиринты Иссы (СИ) - Дружинин Руслан Валерьевич. Страница 13

— Каким же будет «непростой лабиринт»? — попыталась передразнить её девочка, но улыбнулась только она. Платформа под туфельками начала гаснуть. Пришлось поспешно свесить ноги над серебряной гладью, пока край площадки совсем не растворился. До стекла оставалось ещё полтора метра, значит, всё-таки придётся спрыгнуть, хотя чувство осторожности подсказывало ей не доверять хрупкости озера.

— Не погибну же я на первом шагу?.. — вслух подумала Исса, и, собравшись с духом, спрыгнула вниз. Тотчас её оглушил пронзительный треск. От туфелек во все стороны метнулись ветвистые трещины. Идеальная гладь зеркала за пару мгновений разделилась на крупные куски с изломанными краями. Прямоугольник не развалился, но почему-то стал отчасти прозрачным. То, что увидела Исса под ним, заставило её оцепенеть. Под поверхностью зеркала вращались мириады осколков. Озеро накрывало собой целую бурю из острых как бритва зеркалец.

Будто балансируя на канате, девочка подогнула коленки и развела руки в стороны. Она с опаской разглядывала ураган стекла под поверхностью. Не то что лишний шаг, а одно неправильное движение могло разрушить и без того растрескавшийся лабиринт.

— Эффективная цель направлена прежде всего на результат, а не на действие! — напомнила сфера. Её голос вырвал Иссу из оцепенения. Пока она стояла на месте, трещины под ногами продолжали расти. Исса сделала шаг, хотя была абсолютно уверена, что вот сейчас стекло окончательно треснет и она полетит в хрустальную пустоту. Но зеркало выдержало.

От правой туфельки разлился круг лазурного света. Сияющие кольца расходились как от брошенного в воду камня, угасая возле краёв осколка, который она проходила.

Было необходимо перейти на другой участок стекла, пока её часть не сломалась под человеческим весом. Но как выбрать следующий?.. Исса приподняла ногу, световой таймер немедленно растворился, будто утонувшая в воде капля краски. Но стоило ей сделать следующий шаг, и круги появились опять, хотя стали гораздо бледнее: из лазурных приобрели еле видимый цвет бирюзы.

— Нет, не верно… — шепнула Исса себе. Говорить в полный голос над треснувшим зеркалом не боялась одна только сфера.

— Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать! — продекламировала она, пролетая над озером. Исса даже не попыталась отыскать смысл в этих словах. Изречения сферы часто вовсе не подходили ни к месту, ни к времени. Она выбрала направление ведущее к другому осколку и с великой осторожностью сделала следующий шаг. Цветовой круг под ногами стал пульсировать чаще, цвет приобрёл более яркий оттенок, став насыщенно голубым. Исса впервые разобрала неторопливую музыку, звучавшую из-под стекла. С каждым проведённым на прежнем месте мгновением мелодия звучала отчётливее. Вначале она лишь касалась слуха приятным мотивом, но чем дольше Исса не шла, тем тревожнее музыка накатывалась на неё — так отсчитывалось время до разрушения стекла.

— Каждый ошибается — и дурак, и умный, но в отличие от первого, умный признаёт свои ошибки, — изрекла сфера. Исса сделала ещё один шаг. Тонкие трещины снова разбежались из-под подошвы. Зеркальная поверхность скрипела, стонала как морской левиафан, но продолжала держаться. Волны синего цвета стекали из-под туфельки вниз, но не исчезали в сверкающей глубине, а сгущались, формируя какой-то объект под стеклом. Как бы Исса не приглядывалась, сквозь метель из мелких осколков невозможно было разобрать, что именно формируется в глубине.

Ей потребовалось не менее пяти минут, чтобы добраться до границ большой трещины. В выбранном направлении она не сомневалась. Цвет таймера под ногами стал тёмно-синим. Ко времени, когда удалось ступить на следующую часть стекла, мелодия громко и диссонирующее завывала. Но стоило пересечь границу осколка, музыка стала почти неслышна. Цвет под ногами Иссы из синего превратился в лёгкий золотистый оттенок, но, что самое странное, и синий цвет не исчез. Он загустел под пройденной частью стекла, собрался в шар и ринулся вверх.

Синяя сфера, подобно выпущенному из пушки ядру, разнесла тот осколок, по которому только что прошла Исса. Через получившуюся дыру с обломанными краями, вылетел гейзер зеркалец. Свистящий фонтан из осколков извергся высоко вверх, разряжая истомившуюся в заточении энергию. Звон оглушал. От испуга Исса прикрыла руками голову и пригнулась, и это было лучшее решение, потому как шар, унёсшийся в небо, вернулся. Он упал где-то в центре зеркального озера, почти выбив один из треснувших секторов, а затем отскочил прямо к Иссе. На её счастье шар угодил на пару осколков правее, полностью разгромив там островок между трещинами и исчез в небесно-серой дыре. Из-под стекла мгновенно вырвался ещё один гейзер острых зеркалец. Иссе некогда было любоваться его пугающей красотой, ведь сверху начался стеклопад. Осколки звонко стучали по поверхности озера, угрожая иссечь её тело, но, к счастью, ни один из них не попал.

Мелодия звучала слишком отчётливо. Несколько прошедших с момента выстрела синего шара секунд, Исса простояла на месте. Стекло под ней разукрасилось густой сетью трещин и грозило в любой момент проломиться.

— Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям! — громко огласила над озером сфера.

Исса выпрямилась и, не обращая внимания на свистящие рядом осколки, начала двигаться дальше. Следующая выбранная часть зеркального озера оказалась совсем небольшой по размерам, а значит времени на её прохождение отводилось немного. Музыка очень рано начала надрываться в диссонирующих нотах. Ориентируясь по золотому сиянию под ногами, Исса быстро нашла верный путь. Возле границы этой секции, волны света приобрели густой медный оттенок. Но ещё на половине пути стало видно, как под поверхностью формируется пирамида. Цветные волны проникали в фигуру, поглощались и увеличивали размер будущего снаряда. Жёлтое острее пирамиды уже нацелилось вверх.

— Ты притягиваешь к себе то, во что веришь и о чём думаешь!

Пирамида выстрелила, подняв за собой звенящую бурю. Фонтан осколков завыл, закружился, но выпущенная энергия продержалась недолго. Пирамида одним ударом протаранила сразу две части озера, а стеклянный дождь осыпался вниз, так и не зацепив Иссу.

Чем медленнее она пробиралась к двери, тем чаще поверхность зеркала покрывалось дырами и проломами. Синие сферы, зелёные цилиндры и жёлтые пирамиды восставали из бури, чтобы разбить стекло, если Исса недостаточно быстро проходила осколок. Найти верный шаг между «медленно» и «достаточно быстро» оказалось намного страшнее, чем увёртываться от летающих как снаряды фигур. Исса боялась провалиться под зеркало, ведь она не пролетит и двух метров, как её обдерёт до костей шторм зеркалец внизу. Но и позволить фигурам напитываться светом её шагов она тоже не могла допустить. Всё зеркало покрылось чёрными дырами! Из-за обстрела фигур путь пресекался, становился ненадёжнее и длиннее.

— Самое слабое место у человека — его чувства. Владеешь чувствами — владеешь собой, — мелькнула поблизости сфера. Неважно, что она имела в виду, но Исса ускорила шаг. Это было рискованной необходимостью. Продолжи она красться в том же медленном темпе и от озера не осталось бы ничего, кроме одной прямоугольной дыры.

Теперь фигуры под Иссой не всегда успевали формироваться. Пирамиды и шары не так часто ломали стекло, но ценой этому стал собственный страх, который вопил в душе при каждом треске стеклянной поверхности. Стекло не ломалось, мелодия не успевала разыграться до диссонирующих нот, но Исса не стала обманываться. Она знала, что стоит пойти ещё хоть чуть-чуть быстрее, и зеркало точно расколется.

— Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается! — с вдохновением прочла сфера.

Исса сцепила зубы от напряжения, даже не потрудившись взглянуть на неё. Всё внимание было сосредоточенно на зелёных кругах утекавшего цвета.

Совершенно неожиданно она разглядела под собой нечто новое, чего раньше не замечала. Среди цветных волн и сверкающих под поверхностью бликов ей виделось собственное отражение. Отражение это выглядело совсем не так как положено. Исса увидела саму себя, но почему-то с серебряными волосами и с болезненным выражением на лице, хотя сейчас её эмоции были скорее удивлёнными, чем страдальческими. Кажется, отражение было изранено и еле ползло.