Красота - страшная сила - Агни Кэти. Страница 44

— Доволен? — прямо спросил Адам.

— Вне себя от восторга, — ответил Рики с сарказмом.

— Извини, но эти штуки очень тяжелые, а мне их надо поднять наверх. — Адам ждал, когда Рики отойдет с дороги, но тот стоял как столб.

— Рики, не будь козлом, пропусти человека, — вдруг сказала Люси, которой, очевидно, наскучила эта сцена.

Она направилась в сад, взмахнув своей золотой гривой. Бросив на Адама еще один ненавидящий взгляд, Рики, как послушный щенок, торопливо пошел за Люси. Меня раздражало, что он всегда слушался ее. Адам сочувственно улыбнулся мне, поднимаясь по лестнице со своим грузом. Он не сказал ни слова, но от этой улыбки хотелось провалиться сквозь землю. В саду Люси показала Рики хитроумное приспособление, подаренное ей Сноумэном. Эта штука аккуратно укладывала кокаин в тонкие полоски, так что не нужно было возиться с кредитными картами и банкнотами. Они оба подзарядились, а потом передали эту вещицу мне. Я обрадовалась возможности воспрянуть духом таким легким способом.

— Пойдем отсюда, — предложил Рики. — У меня в отеле небольшое сборище. Машина ждет на улице.

Я с ужасом обнаружила, что у дверей нас поджидали несколько журналистов.

— Лора, это ваш новый дом? — спросил тупица-репортер из желтой газетенки.

— Сколько вы за него заплатили? — задал вопрос корреспондент финансового издания.

— Вы любите украшать дом своими руками? — поинтересовалась девушка из журнала по дизайну и интерьеру.

Люси нацепила свою восхитительную улыбку. Рики принялся рычать, ворчать и хмуриться, как обычно. Я не поднимала глаз от земли и делала вид, что меня здесь вообще нет.

Мы проложили себе дорогу к машине и запрыгнули в черный «мерседес» с тонированными стеклами.

— Как, черт побери, им удалось так быстро найти тебя? — сердито спросил Рики, как только мы сели в машину.

— Не знаю, — ответила я, совершенно растерявшись. — Строители подписали договор о неразглашении, а кто еще остается? Только ты, Люси и Натали…

— Натали? — перебила меня Люси. — А она не могла рассказать?

— Что ты! — Я была уверена, что могу доверять Натали после нашего разговора в день покупки дома.

— Кто же еще знал? — спросила Люси.

Вдруг меня осенило.

— Может, Бекки, — грустно сказала я, — я оставила ей адрес, чтобы она пересылала мне почту.

— А потом ты с ней рассорилась, верно? — Люси покачала головой, ей все стало понятно.

— Думаю, виновник найден, — сказал Рики.

— А ведь я предупреждала тебя, Лора, — добавила Люси, — ты теперь никому не можешь доверять. Особенно старым друзьям: в конце концов они тебя и продадут.

Я с тоской смотрела в окно. Неужели Бекки могла так поступить со мной? Жаждала ли она отомстить мне? Кого еще я могла подозревать? Другого объяснения было не найти.

В отеле у Рики вечеринка, как всегда, была в полном разгаре. Ребята из группы были пьяны в стельку и вели себя как идиоты, а постоянно меняющаяся толпа поклонниц, едва достигших половой зрелости, смотрела на них с восторгом. Я выпила пару «Кровавых Мэри», еще нюхнула кокаина и стала ждать привычного кайфа, от которого у меня всегда поднималось настроение. Рики и Льюис возбужденно спорили о том, кто лучший гитарист всех времен и народов, а Люси и Моника оживленно беседовали о благотворном воздействии инъекций ботокса. Я равнодушно слушала оба разговора, не участвуя ни в одном из них. Как правило, после кокаина у меня рот не закрывался, но прошел час, а я по-прежнему была вялой.

— Ты сегодня что-то тихая, детка, — наконец заметил Рики, — все в порядке?

Я объяснила, что ссора с Бекки меня очень огорчила и я переживала из-за того, что она связалась с прессой. Более того, в моей семье все на меня сердились, даже младшая сестра разочаровалась во мне.

— Я хочу поехать домой, — проговорилась я, — в Эдинбург.

— Классно, — ответил Рики, — съездим как-нибудь.

— Ты это серьезно? — Я была потрясена тем, что Рики готов поехать со мной.

— А что? Посетим Шотландию. Что в этом плохого? — пожал он плечами.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЛЕТО

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лето было длинное, жаркое и разгульное. Уже к концу июля я побывала в таких местах и встретилась с такими людьми, о каких совсем недавно и мечтать не могла. Тем не менее мой мир стал более замкнутым. Где бы я ни оказалась — в Каннах, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке или в VIP-зоне в Гластонбери — всюду меня окружали одни и те же люди. Все они говорили об одном и том же и развлекались одинаково. Неделя сменяла другую, и только лишь названия городов менялись. И хотя эта жизнь не была однообразной, порой мне казалось, что я, как герой «Дня сурка», застряла в одном дне. Я постоянно ловила себя на мысли, что все это уже когда-то было. Иногда я не могла понять, на каком континенте я оказалась, ведь все гостиничные номера на одно лицо. Я давно спутала день и ночь, рабочие дни и выходные слились в один поток удовольствий, и каждое утро солнце начинало отсчет еще одному жаркому, липкому дню. Каждый день я просыпалась в зловонном похмелье, чувствуя признаки начинающейся ломки.

Моя карьера на телевидении была на взлете. Все меня хвалили. Мне это ужасно льстило, но в глубине души я считала себя обманщицей. Я не видела ничего трудного в своей работе. За что мне так много платили? И почему люди твердили, что у меня талант? Моя работа не требовала никаких особых умений. В июне Джаз сообщила, что «Скорпион ТВ» предложило мне вести летом свою собственную программу. Мне нужно было ходить на фестивали, брать интервью у музыкантов, болтать с диджеями и, конечно, летать в Лос-Анджелес и Нью-Йорк, чтобы не пропустить последних новостей из жизни звезд по другую сторону Атлантики. Конечно, я была в восторге.

Само собой, торчать на работе с девяти до пяти вечера не требовалось. Я никогда не знала, увижу ли восход солнца, потому что или оставалась до утра на вечеринке, или же снимала в пять утра свою утреннюю программу, которая называлась просто — «Лора с вами». Честно говоря, порой мне так не хотелось пропускать вечеринку, что после бессонной ночи я шла прямо в студию и, взвинченная алкоголем и наркотиком, представала перед пробуждающейся страной. Оказывается, мне было достаточно чашки кофе и порции кокаина, чтобы прийти в себя и начать работать перед камерой. Никто не обвинял меня в непрофессиональном поведении. Я бойко тараторила, улыбалась и выглядела безупречно — этого было достаточно, чтобы каждый раз после программы Джаз, сияя, радостно восклицала: «Молодец, Лора!». Все было просто. Теперь я знала, как удается звездам сохранять блеск в глазах даже после бессонной ночи. Лучше всего маскирует последствия ночного разгула косметика фирмы «Ив Сен Лоран». Гример закрашивал мне мешки под глазами и накладывал псевдо-натуральный румянец, оттеняя щеки бронзовым тоном. И вуаля: я — красавица. Нервная дрожь, нападавшая во времена первых выступлений, больше меня не беспокоила: перешла, очевидно, к менее ярким звездам. Теперь я раскованно кокетничала и хихикала на протяжении часовой программы. Камера меня ни капельки не смущала — почему-то на экране я всегда выглядела привлекательнее, чем в реальной жизни, — и даже мои одурманенные мозги были способны справиться с телесуфлером. Обычно я приглашала на интервью своих друзей и потому никогда не волновалась. Конечно, среди моих гостей были Люси, Рики и Билли Джо. Нередко мы приезжали вместе на лимузине с очередной вечеринки, тепленькие или же вполне трезвые. А бедняжке Джеку, который всегда рано ложился спать, постоянно штудировал книги о тонкостях работы в средствах массовой информации и не пил ничего, кроме пяти литров минеральной воды в день, так и не предложили сделать свою программу. Время от времени он появлялся в моей программе с информацией о второстепенных событиях и знаменитостях. Он, наверно, ненавидел меня, но никогда этого не показывал. Джек всегда был тут как тут со своей улыбкой в миллион ватт и вызубренным текстом, так что автосуфлер ему был ни к чему. Случалось, что мне нужно было обязательно поспать, но из-за сильного возбуждения я не могла заснуть. И здесь мне помог Сноумэн, снабдив меня еще одним волшебным снадобьем. Он называл его «желе». Наверно, это был темазепам, но я так никогда не удосужилась расспросить Джима об этом. Благодаря таблеткам я могла перехватить несколько часов сна. Этого было достаточно, чтобы набраться сил для следующей вечеринки, а остальное не имело значения.