Зимняя сказка для плохой девочки (СИ) - Стрельникова Кира. Страница 4

— Я уже большая девочка, и достаточно испорченная, чтобы меня можно было чем-то удивить, — храбро ответила, отогнав робкую мыслишку, а вдруг это маньяк, маскирующийся под байкера.

Или, не приведи Господь, гей. Отбирают, понимаешь, лучший генофонд, можно сказать… Додумать не успела. В мгновение ока вокруг моей талии обвилась сильная рука, стиснула так, что я едва не пискнула, упёршись ладонями в грудь и ощущая под пальцами стальные мышцы. Он сам вообще походил на гранитную скалу, мощный, крепкий, сногсшибательно брутальный. Ходячая фабрика тестостерона, по-другому не сказать.

— Испорченная, значит? — низко пророкотал мужик, наклонившись к моим губам и легко удерживая меня одной рукой. — Ну тогда сама напросилась, плохая девочка.

Я говорила, что Антон хорошо целуется? Глупости и бред, заявляю со всей серьёзностью. Потому что этот персональный Дед Мороз для плохих девочек точно получил бы кубок на чемпионате по поцелуям. При этом, меня легко несли куда-то вперёд, не отрываясь от моих губ, покусывая их посасывая, дразня языком и не давая ни малейшего шанса остаться равнодушной. Вообще, я не бросаюсь первым встречным мужчинам на шею, и тем более, не позволяю им таких вольностей, но сегодня я решила, что мне всё можно. И гори все мои моральные принципы синим пламенем. Обняв руками за шею, я со всей страстью и нетерпеливостью отдалась упоительному процессу, с восторгом ощущая себя и вправду хрупкой и маленькой.

Поцелуй закончился неожиданно, когда я оказалась на ногах, прислонённая к стене около двери подъезда, а незнакомец навис надо мной, всё так же удерживая одной рукой, а второй нашаривая в кармане ключ.

— Последний шанс передумать, — хрипло выдохнул он, глядя на меня голодным взглядом. — Ещё шаг, и никуда не отпущу, — честно признался мужик, приводя в ещё больший восторг.

Мои гормоны объединились с эмоциями и сошли с ума от радости, что наконец-то их никто не тормозит.

— Для плохого Санты ты слишком воспитанный и много говоришь, — с сиплым смешком ответила я, вцепившись в его пальто, потому что собственные ноги не держали.

Пискнул домофон, мой незнакомец хмыкнул, глянул со странным предвкушением, и… У меня вырвался возглас, потому как в следующий момент я оказалась самым натуральным образом перекинута через плечо и внесена в пещеру. То есть, в тёмный подъезд. А чья-то наглая конечность удобно устроилась на моей пятой точке, по-хозяйски поглаживая.

— Сама напросилась, — многообещающе протянул мой похититель, легко взбегая по лестнице к лифту.

— А можно как-нибудь поаккуратнее?! — попыталась возмутиться я, упёршись ладонями в пояс и приподнявшись.

— Не-а, — радостно сообщили мне, несильно шлёпнув по попке, и доверительно пояснили. — Сама сказала, что плохая девочка, а таких надо наказывать, — и его пальцы медленно провели по бедру, чем вызвали сход лавины горячих мурашек по ногам до самых лодыжек.

Уф. Какой решительный мужчина, аж сердце растерянно заметалось в груди, всё в сомнениях, где же ему будет лучше, в пятках или, может, в животе всё-таки. А между тем, мы зашли в лифт, и меня наконец поставили на пол, но только для того, чтобы притиснуть к стене, сжать мои запястья и снова заткнуть рот обжигающим, жадным поцелуем. Колено настойчиво раздвинуло мои ноги, пальцы пробежались по бедру и одним движением закинули почти на пояс, задрав подол платья чуть не до талии. И плевать, что лифт может остановиться, и нас увидят… Если честно, я меньше всего сейчас думала об этом, потому что шустрая конечность уже добралась до стратегически важного места и заставила меня громко охнуть прямо в губы мужчине, прервав поцелуй и откинув голову. Настойчивый палец медленно с нажимом провёл по уже откровенно влажному белью, подарив целый взрыв ощущений, и даже то, что я нечаянно стукнулась об стену, вызвало лишь хриплый смешок.

Вторая ладонь незнакомца тут же скользнула на затылок, удерживая от повторных травм, и он выдохнул:

— Аккуратнее.

После чего опять прижался к моим губам, выключая способность здраво мыслить и оставляя на растерзание инстинктам. Как мы приехали, убей, не помню, просто краем сознания отметила, что меня куда-то несут, вновь и вновь отнимая дыхание жадными губами и заставляя дышать одним с ним воздухом. Звон ключей, едва слышный скрип открывшейся двери, и мы уже в квартире, только рассмотреть её толком тоже не удалось. Меня усадили на тумбочку, всё так же не давая глотнуть воздуха и не отрываясь от моего рта, и, кажется, сапоги мой Бэд Мороз снимал с меня на ощупь. Довольно ловко, признаюсь, даже ничего не порвал и затяжек не наставил. Спустя несколько секунд обувь с глухим стуком упала на пол, мужик отстранился, давая мне возможность перевести дыхание, и строго произнёс, опёршись ладонью о тумбочку рядом с моей ногой:

— Сиди спокойно.

Да я, в общем-то, и не собиралась никуда дёргаться, вряд ли получится сдвинуть с места хозяина этой квартиры. Ну и, поскольку свет не горел, в темноте куда-то пробираться в незнакомом месте — верх глупости. Я лучше подожду, пока меня отнесут. Вцепившись в края тумбочки и стараясь сделать дыхание глубоким и равномерным, я напряжённо прислушивалась к шороху, подозревая, что мужик скорее всего, разувается, и тоже, видимо, свет ему для этого не нужен. Спустя всего несколько минут меня легко подхватили на руки и куда-то понесли, как я и подозревала. Хата оказалась внушительной, прямо-таки огромной, как успела разглядеть в густом сумраке, да ещё и двухуровневой, к моему слабому удивлению. Слабому, потому что всё моё внимание и ощущения сосредоточились на мужчине, имени которого, кстати, я так до сих пор и не знала. Может, и к лучшему — зачем, если это всего лишь мой маленький кусочек чуда? Подарок в уходящем году, и лучше обойтись без имён.

Обхватив шею, я уткнулась носом в изгиб, чувствуя, как тяжело и неровно колотится его сердце, и радуясь, что обошлось без задушевных разговоров. Лишние они сейчас. Ещё несколько мгновений, и следующая комната, уже определённо спальня — в темноте угадывались очертания широкой, низкой кровати, на которую меня и уронили. Весьма аккуратно, правда, надо отметить. Горячие ладони стремительно скользнули вдоль ног, поднимая платье, и тёмный силуэт навис надо мной, сверкнув улыбкой.

— Попалась, плохая девочка, — низким, бархатистым голосом проговорил мой Бэд Мороз на эту ночь.

Не дожидаясь моего ответа, он наклонился и прижался губами к животику, оставив обжигающий след от поцелуя, отчего я выдохнула и нервно захихикала, вцепившись в волосы незнакомца. Когда и куда делась бандана, понятия не имею. Меня это уже мало заботило. А вот то, как ловко меня избавили от колготок, попутно нежно приласкав пальцами лодыжки, ямочку под косточкой, пощекотав чувствительное местечко под коленками… Тело превратилось в податливый воск под уверенными и чуткими прикосновениями, в крови разгорался настоящий пожар, с рёвом несясь по венам. Внизу живота закручивалась огненная воронка, утягивая за собой, и если где-то в глубине души и оставались сомнения, они благополучно сгорели в ней и в океане желания, затопившем с головой.

Трусики с меня стянули далеко не сразу. Сначала подушечки медленно провели по животу над резинкой, заставив нервно хихикнуть и стиснуть покрывало, потом скользнули между моих раздвинутых ног, отодвинули откровенно мокрое кружево…

— Вкусно пахнешь, — хрипло пробормотал незнакомец, и я невольно замерла, напряжённо ожидая продолжения и едва не ёрзая нетерпеливо.

И оно последовало. Пальцы неторопливо раздвинули мягкие складочки, и я непроизвольно выгнулась в безмолвном приглашении, запрокинув голову и крепко зажмурившись в предвкушении. А потом жадные губы прижались к чувствительному местечку, язык прикоснулся, даря первую вспышку обжигающего удовольствия, и я не удержала тягучего стона, ухнув в ощущения и почти отключившись от реальности. В какой именно момент трусиков на мне всё же не оказалось, не признаюсь и под пытками, я стремительно улетала к звёздному небу, извиваясь и тихо вскрикивая от нежных, откровенных ласк. Каждый поцелуй приближал к фееричному взрыву ещё на шаг, и я задыхалась от эмоций, беззвучно шепча пересохшими губами и бесстыдно прижимаясь к жаркому рту моего незнакомца: