Дороже золота (СИ) - Мун Эми. Страница 17

Все-таки он ее обнял. Привлек к себе, прижимаясь грудью к стройной спинке.

— Не всегда все здесь было красиво. Сад — мое детище. А я сам — поверь, ты бы брезгливо отвернулась от тощего сутулого юнца, у которого от голода и отцовских ударов не хватало половины зубов, а нос был и вовсе свернут на бок.

Девушка ахнула. Извернулась и пытливо посмотрела на его лицо.

— Целительская магия, пташка, — пояснил он отсутствие меток прошлого, — Я приполз сюда едва живым оборванцем, мечтающим обрести силу, чтобы своими руками убить деспотичного отца, отомстив тем самым за мать, — печально улыбнулся Рэйнард, — Почти успел. С удовольствием закрыл ему веки, когда это существо прекратило метаться в предсмертной лихорадке. А потом поджег лачугу вместе с телом и полчищем пустых бутылок.

Он не ждал ее жалости или сочувствия. Глядя в невероятные, алые омуты она видела там лишь желание стать ближе. Без утайки поведать о прошлом, надеясь, что пусть и неприглядная, но правда понравится ей больше, чем приторная сказка-ложь.

— Видно… нам обоим не повезло с отцами, — ее робкий шаг навстречу был встречен так же — не жалостью, а теплом понимая, — Один очень властный подонок заинтересовался красивой девушкой и вот, — Маршэль непроизвольно поморщилась, — А я ведь даже не знала ничего. Жила себе в нашем поселке и жила… Мама никогда не вспоминала об отце. На все вопросы отговаривалась. А один раз заплакала. И надо же! Вспомнил обо мне папаша. Чтоб его! Прости.

Нежные объятья стали крепче. Рэйнард деликатно заглянул в ее глаза.

— Это еще одна причина, почему я хотел бы договориться с духом источника. Возможность изменить Договор. Ты не представляешь, сколько раз сюда являлись девушки, чье рождение было предназначено лишь для одной цели. Один правитель прислал целых пять дочерей. И ни одна не была от его законной супруги.

Маршэль передернуло от отвращения.

— Ужасно!

— Да, когда власть попадает не в те руки — жди беды…

Длинный палец мягко коснулся ее щеки и скользнул к нижней губе. Рэйнард что-то говорил, но Маршэль уже его не слышала. Звонкая пустота просочилась в голову, а тело словно окунули в горячий источник. Ей бы ругать себя за слабоволие, вспомнить, что произошло в пещере, но все что она могла, безвольно тонуть в потемневших, до багровой тьмы глазах и наблюдать, как медленно вытягивается черный зрачок, обнажая вторую сущность этого удивительного мужчины.

— Позволь мне… Позволь поцеловать, — горячее, по настоящему драконье дыхание обожгло губы. Их лица застыли совсем близко. Она чувствовала, как быстро и тяжело бьется сильное сердце, но Рэйнард ждал. Давал ей тот выбор, которого не смог дать ранее.

Та ее часть, что осталась в ней от приличной девушки верещала в голос, что тут бы следовало залепить нахалу смачную пощечину, но этот крик был едва ли громче комариного писка. Маршэль еще раз обласкала взглядом манящий изгиб чувственных губ и без сожаления одним щелчком избавилась от нудной стыдливости. Один поцелуй. Подумаешь!

Сладкая, какая же она сладкая! Дракон ревел и бесновался, требуя сей же момент опрокинуть свою истинную на спинку и одним движением освободить желанное тело от ненужной тряпки, но Рэйнард лишь нежнее играл с робким, неумелым язычком девушки. У него было много женщин. Страстных и нежных, развратных и скромных, но ни одна не вызывала и сотой доли тех эмоций, что сейчас рвали на части его сердце и душу. Непослушные руки жили своей жизнью, лаская, изучая гибкое тело, а сам он не мог сдержать дрожи возбуждения, что огненными волнами неслась вдоль позвоночника и оседала в паху болезненно-ноющей тяжестью.

— Рэйнард… Рэй… М-м-м, это… быстро. Так нельзя…

О, Творец! Когда он успел добраться до корсажа ее платья?! И спустить его настолько, что нежная грудка была едва прикрыта?! Глядя на два упругих, мягких комочка плоти Рэйнард почувствовал, что все его обещания с оглушительным грохотом рассыпаются в пыль.

— Почему? — как же невероятно тяжело было заставить себя поднять глаза! — Кто придумывает эти глупые правила? Будь моей… Любимая…

Кажется, последние слова он просто стонал. Или рычал. Платье соскользнуло вниз, а вместе с ним и все его благоразумие. Прижав девушку к себе, он с упоением исследовал нежную кожу губами и как голодный ловит монету, ловил ее тихие стоны и вздохи.

— Красавица… Моя любимая… Моя девочка…

Горячие пальцы солнечными лучами, гуляли по ее телу, рисуя на коже жаркие узоры. Шепчущие губы спускались все ниже, и Маршэль не смогла сдержать громкого вздоха, когда вокруг соска сомкнулся мягкий капкан. Позвоночник бесстыдно выгнулся, толкая ее навстречу жадному рту. Довольный мужской рык ознаменовал ее поражение, и ноющая от желания грудь подверглась новой атаке. Облизывая и посасывая то одну, то вторую чувствительную вершинку, Рэйнард не забывал и об остальных частях ее тела.

Маршэль только всхлипнула, когда обнаружила себя бесстыдно голой под согревающими лучами небесного светила. И Рэйнард был под стать ей.

Оседлав бедра мужчины, она плотно прижималась к внушительному, готовому к любовной схватке бугру плоти. Бедра сами терлись о горячую твёрдость, и Маршэль беззастенчиво любовалась напряженным, прекрасным в своей сладостной муке лицом сильного мужчины, что так терпеливо ласкал и целовал ее. Затуманенные желанием глаза блеснули двумя черно-алыми рубинами:

— Хочу тебя… До помешательства, хочу…

И новая судорога исказила строгие черты. Но он опять ждал.

— Ты так недавно обрел разум, — выдохнула она, жадно лаская взглядом крепкие плечи и широкую грудь, — Безумие тебе не к лицу, Рэй…

Лишь на миг его черты заострились, являя образ дракона, а в следующую секунду она уже давилась стоном, чувствуя, как медленно врезается в тело твердая плоть. Сладко-острый спазм скрутил низ живота. Такой большой! Но легкая боль, как изысканная приправа лишь сильнее отеняла наслаждение.

Бережным движением переплетя их пальцы, он двинулся первым, мягко подкидывая бедра ей навстречу. И Маршэль сама потеряла разум.

Светлое, гибкое тело в ожерелье из солнечных зайчиков и темных пятнышек теней. Томные движения вверх-вниз и влажные звуки соприкосновения их бедер. Тихие стоны из розовеющих, приоткрытых от наслаждения губок.

Легкий всплеск магии и вихрь из маленьких лепестков белоснежным дождем пощекотал бархатную кожу. Запутался в густых, каштановых локонах, лучше любых драгоценностей украшая его Принцессу. Да и возможно ли украсить золотом то, что несоизмеримо дороже?

Откинувшись на спину, он с удовольствием позволял милой наезднице двигаться в приятном ей ритме. Свободная и прекрасная, как владычица фей, девушка танцевала на его бедрах медленный, сводящий с ума танец. Он был так прост, но невероятно, безумно желанен. Капельки пота блестели в лучах солнца, аккуратная грудка чуть колыхалась, а он сгорал в сладостной агонии, из последних сил не позволяя себе сорваться в пропасть.

И его терпение было вознаграждено с избытком. Очень скоро ее движения стали резче, быстрее. Мышцы узкого, влажного лона еще больше напряглись. Одним широким движением приняв его до самого основания, девушка содрогнулась.

— Рэй!

Он даже не мог кричать. Горло схватило судорогой, и стон его наслаждения превратился в жалкий хрип. Мышцы живота напряглись и тугой комок возбуждения лопнул, наполняя все еще трепещущее лоно бурным потоком семени. Изможденная скачкой девушка рухнула в его объятья.

Бесстыдно раскинув ноги, обессиленная Маршэль лежала на тяжело вздымающейся груди. Плотной кольцо рук не давало ей пошевелиться, а между бедер все еще чувствовалась твердая, вздрагивающая плоть. И это было так правильно — ощущать его желание внутри себя. Она тихо млела, наслаждаясь прекраснейшим чувством единения. Как духовным, так и физическим.

— Моя милая пташка… Все же я безумен. Рядом с тобой, — сильные пальцы гладили ложбинку на затылке, щекотали позвонки шеи. Маршэль только счастливо жмурилась и тихо вздыхала, чувствуя, как от этой незамысловатой ласки, унявшийся пожар внизу живота снова набирает силу.