На грани безумия (ЛП) - Саваж Шей. Страница 45

— У вас есть какие-нибудь предложения, босс?

Он посмотрел мне в лицо, его улыбка дрогнула и выражение лица изменилось. Оно превратилось в маску беспокойства. Он сделал мне знак рукой сесть в кресло напротив своего стола и попросил Марио подождать снаружи.

Я сел несколько неуверенно. Как только я оказался в кресле, мой мозг практически отключился, и это заставило меня понять, что я могу упасть. Я был уверен, что, если закрою глаза хоть на секунду, то свалюсь на пол. Проблема была в том, что я бы проснулся через десять минут – весь в поту и, может быть, даже с криком.

Мне нужно было немного поспать.

— Я тебе кое-что скажу, Эван, — произнес Ринальдо, откинувшись в кресле и сложив руки. — Я тут кое о чем пораздумывал.

— Пораздумывали, сэр?

— Моя дочь, Луиза.

Мои мышцы сильно напряглись, но я заставил себя оставаться неподвижным и спокойным. Что-то было не так – он не улыбался и не выглядел так, как если бы хотел предложить мне с ней встречаться, но он и не выглядел злым, как если бы думал, что я мог бы прикоснуться к ней без разрешения. Я не мог прочитать его мысли – нисколечко.

Мне определенно нужно немного поспать. Я был полностью выбит из колеи.

— Ваша дочь, сэр?

— Ты ее знаешь.

Это было заявление, не вопрос, но я все равно кивнул.

— У вас всего три года разницы в возрасте, — заметил он. — Она красивая девушка.

Я снова кивнул, внимательно наблюдая за ним, но он не выказал никаких других признаков, которые могли бы помочь мне понять, куда идет этот разговор. Руки стали влажными, и я ощутил, как в запястья отдается стук сердца.

— Я рассматривал твою кандидатуру для нее, — наконец-то сказал он, наклонился вперед и уперся локтями о стол, сложив руки под подбородком. — Я очень долгое время рассматривал твою кандидатуру.

Рассматривал – в прошедшем времени. Только рассматривал – не предлагал. Я сделал что-то не так, но понятия не имел, к чему он клонит. Это из-за моего косяка в прошлом году? Я думал, на данный момент все уже прощено. Обнаружили тело Эштона, и это вызвало какие-то вопросы? Вся информация в новостях говорила, что власти были в тупике.

Из-за того, что я убил гребаного сутенера?

Не то, чтобы я хотел Луизу. Она была красива и явно из очень влиятельной семьи, и это принесло бы целую кучу преимуществ, что я находил, без сомнений, интересным. Тем не менее, я не хотел ее больше, чем любую другую женщину в моей жизни.

Ну, разве что, кроме одной.

Я не знал, что сказать, поэтому просто смотрел на него и ждал. Я должен быть чертовски терпеливым.

— Во многих отношениях, ты – идеальный выбор, — сказал он тихо, когда, наконец, решил, что я достаточно потерпел. — У меня нет сына – поэтому все это – ее.

Ринальдо обвел рукой комнату, но, конечно, он не имел в виду офис или это здание – он имел в виду весь его бизнес. Я в удивлении приподнял брови, но был не настолько глуп, чтобы в этот момент спросить о Нике. Биологическое родство в сторону – он не собирался допускать незаконнорожденного ребенка так далеко на свою территорию. Он и так был достаточно снисходителен к этому парню.

— Луиза – сильная женщина, такая же, как ее мать, и она смогла бы позаботиться обо всем, но иметь такого мужчину, как ты, заботящимся о ней, было бы солидным бонусом. Это удержало бы тех, кто мог поверить, что в безвыходном положении она станет легкой мишенью. И некоторых из тех, кто считает, что женщина не должна восприниматься всерьез, и я доверил бы тебе позаботиться о тех, кто мог ее оскорбить.

— Спасибо, сэр.

Он на секунду замолчал.

— Я доверяю тебе свою жизнь, Эван, — сказал он. — Свою жизнь – жизнь моей дочери, управление любым из моих активов – я бы доверил тебе, потому что ты предан этой семье так же, как и любой, кто связан с ней кровными узами. Да, во многом ты был бы для нее идеальным выбором.

Его губы сжались в ниточку, а глаза сузились. Я почувствовал, что мои мышцы немного напряглись, потому что знал, что он скажет дальше. Его сосредоточенность на мне была острой и ощутимой.

— Но ты никогда бы ее не полюбил, — продолжил он, — так ведь?

Я пару раз моргнул в недоумении.

— Что, сэр?

— Ты никогда не полюбил бы мою дочь, — повторил он. — Даже эту проститутку, ради которой ты совершил убийство, у тебя нет к ней никаких чувств, не так ли?

— Я... я не понимаю.

— Если бы ты вернулся в свою квартиру, нашел бы от нее письмо, в котором говорилось, что она уехала из города, и ты ее никогда больше не увидишь, тебе было бы безразлично?

Я даже не знал, что ответить.

— Я так и понял, — сказал Ринальдо. — Вот почему ты никогда не прикоснешься к моей дочери. Надеюсь, ты всегда будешь рядом, чтобы защитить ее, если я не смогу сделать это сам.

— Конечно, — ответил я сразу.

— Чтобы ты понял, — заметил он. — Убить, чтобы защитить – ты знаешь, что нужно для этого сделать. Но что касается сердца? Тут тебе многого не хватает, сынок.

Мою грудь скрутило, и я не знал, что должен сказать. На шее выступил холодный пот и начал стекать между лопаток. Все тело полностью сжалось прежде, чем я смог это остановить. Я почувствовал песок на задней стенке горла, но, когда попытался сглотнуть, чтобы это ощущение прошло, у меня ничего не вышло.

— Ты на самом деле даже не понимаешь, о чем я? — спросил он. — Ты никому не позволяешь поселиться в своей голове достаточно надолго, чтобы самому понять их или позволить им понять тебя.

— У меня есть психиатр, — услышал я сам себя.

— Знаю, — ответил Ринальдо. — Я все знаю, Эван. Ты ведь не думаешь, что бы я позволил, чтобы твое прошлое не стало моей главной заботой?

— Я...я никогда не задумывался об этом, — я на самом деле не думал об этом, и теперь моя сонливость пропала, так как вместо этого я почувствовал себя полным дураком.

— Ты пережил больше, чем многие люди, — тихо сказал Ринальдо. — Тебе пришлось тяжелее, чем даже тем, кого ты убивал. Они умерли быстро и легко. Ты умираешь с тех пор, как тебя привезли домой с той войны.

Я с трудом заставил себя проглотить ком и понял, что, все это время, не отрываясь, смотрел в его лицо.

— Однажды ты сломаешься, не так ли, лейтенант?

Мои глаза сверкнули на Ринальдо, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Гневу, кипящему внутри меня, некуда было деваться, и я был опасно близок к тому, чтобы выпустить его на человека, которого я никак не хотел обидеть.

Если бы Марио находился в комнате, он бы это заметил. Он бы увидел, насколько я был близок к срыву, и, вероятно, пристрелил бы меня. Ринальдо только медленно кивнул и снова сел.

— Если наступит время, когда мне нужно будет тебя прикончить, я это сделаю, — сказал он. — Если придет время, когда ты сам захочешь, чтобы я тебя пристрелил, дашь мне знать. Можешь идти, сынок.

Я встал, пытаясь не позволять дрожать моим коленям. Повернулся и вышел из комнаты так быстро, как только мог, пытаясь не вдумываться в то, что только что сказал мне Ринальдо Моретти.

* * *

Я не мог думать.

Я едва мог дышать.

Несмотря на то, что весна была в полном разгаре, температура упала, и ветер пробирал до костей. Я упал на скамейку на площадке для выгула собак и отстегнул поводок О́дина от ошейника, чтобы он мог побегать и обнюхать других соседских собак. Мне нужно было подумать – моя голова была слишком забита всей последней информацией, но каждый раз, когда я пытался понять, что со мной происходит, она начинала болеть и это напоминало мне, как долго я не спал.

Хорошо, в некотором роде напомнило. Я на самом деле не помнил, как давно это было. Больше не мог сосредоточиться – это то, что я знал. Я хватался за любую гребаную возможность, как и в больнице после того, как меня привезли с Ближнего Востока. Прошло много лет с тех пор, как я чувствовал такую же паранойю, и даже не был уверен, как начать с ней справляться.

Что пошло не так?

Без всякого предупреждения, лицо Лиа каждый раз всплывало в моих мыслях, и однажды я просто позволил этому случиться.