Невеста из мести (СИ) - Счастная Елена. Страница 15

Лекарь, который, оказывается, всё-таки пришёл, нещадно пичкал меня снадобьями, от которых, казалось, не было толку. Жар не спадал, и мне всё сильнее казалось, что Бездна поглощает меня. Сколько дней прошло, неизвестно: они слились в единое серое нечто, пересыпанное вспышками кашля и бреда.

Но однажды я очнулась от того, что чьи-то руки крепко держат меня. После в спину упёрся большой и необычайно тёплый, словно нагретый солнцем, камень. Я открыла глаза: вокруг стояли те самые дубы из недавнего видения, только спящие под снегом. И странное дело, зелёные светлячки здесь всё же витали в воздухе, хотя подобных букашек зимой никак не встретишь.

Финнавар, хмурый и чуть встёпанный, склонился надо мной, заметив, видно, что я открыла глаза.

— Всё будет хорошо, миледи. Я всё сделаю.

Его тяжёлая ладонь прошлась поверх тонкой сорочки, в которой меня и оставили, от плеча, по груди и животу до самых стоп. Тело пронизало горячими иглами. Герцог зашептал что-то на древнем языке друидов. Я поняла, что это он, хоть и не разбирала ни слова: ведьмам недоступны заклинания лесных магов.

Через несколько мгновений и тяжёлых вдохов, от которых хрипело в груди, Роща наполнилась едва ощутимым движением. Будто сотни ладоней подхватили меня и понесли куда-то, где было светло, где всегда царствовало лето. Острая боль отступала, и хотелось верить, что это не временное облегчение. Что всё закончилось.

Голос Финнавара оплетал паутиной, проникал сквозь кожу, вынимая недуг из тела. Никогда в жизни мне не было так хорошо. И никогда — так страшно. Казалось, я умираю, а герцог только хотел облегчить мне этот миг.

Он погрузился пальцы в мои волосы и обвел самыми кончиками голову. Словно пелена спала с глаз, и я увидела, насколько он измотан. Под глазами тёмные круги, а морщины проступили глубже. Сухие губы непрерывно шептали заклинания, а перстень на его правой руке, которого я раньше не замечала, светился тем же огоньком, что и светлячки в роще.

Его ладонь блуждала по моему телу, то еле ощутимо, то с нажимом останавливаясь на груди, где сосредоточилась вся боль. Но было не до стыда, хоть тонкая сорочка ни от чего не ограждала. С каждым его движением становилось легче. И совсем невероятное произошло, когда, убаюканная его голосом, я уснула.

Лишь на миг вынырнула, снова ощущая, как меня несут куда-то. Запах древесной коры, свежий, словно после дождя, казался почти сладким. Я с наслаждением вдохнула его: внутри аж щекотно стало — и обхватила руками шею герцога.

— Теперь вы поправитесь, миледи, — его губы шевельнулись очень близко от моего лица. Не удержавшись, я чуть повернула голову и прижалась к ним щекой, а после снова уснула.

И первым чувством после пробуждения был стыд за то, что я делала, одурманенная нахождением в священной роще и магией Финнавара, которая была сродни действию опия. Закрыв глаза ладонью, полежала немного, прислушиваясь: было тихо. Приподняла веки: в высоком, обитом мебельным бархатом кресле рядом с кроватью сидел герцог Дунфорт. Он спал, свесив голову на грудь. Непонятным образом почуяв, что я проснулась, он вскинулся и потёр глаза, тихо выругавшись.

Ах как нехорошо так выражаться высокородной особе.

— Как вы себя чувствуете, миледи? — он сел прямо и вымученно улыбнулся.

— Как заново родилась, — я глубоко вздохнула, радуясь, что теперь в грудь не впивается копьё боли. — Спасибо, Ваша Светлость.

Финнавар вдруг накрыл мою ладонь своей и коротко пожал.

— Отдыхайте.

Знакомое покалывание, словно по руке пробежала многоножка с острыми коготками, пронзило кожу. Но теперь ощущение было гораздо сильнее. Я постаралась ничем не выдать того, что почувствовала. Да и герцог не шелохнулся: просто отпустил меня и встал.

Тут же потянуло в сон. Я едва успела повернуть голову и проводить Финнавара взглядом, как уснула. На этот раз ни одно видение не тревожило. Лишь перед пробуждением показалось, что вокруг снова пахнет летом и цветами. Тёплый луч солнца лежал на лице, призывая просыпаться. Только одно неудобство: невыносимо хотелось пить.

Я открыла глаза и испугалась, что снова брежу: вдоль кровати росли цветы. Но первый испуг прошёл, когда я разглядела, что они стоят на полу в корзинах. Огромные белоснежные лилии сияли в утреннем свете. Красноватая пыльца на их тычинках казалась бархатной.

— Их прислал вам Его Величество, миледи, — Дарана с совершенно счастливым лицом показалась передо мной, обведя рукой нежданную оранжерею. — Там и записка есть.

Она уверенно сунула руку в один из букетов и вынула маленький свёрнутый листок бумаги.

Не очень-то желая знать, что написал Анвира, я под любопытным взглядом служанки всё же развернула его и пробежалась глазами по ровным строчкам.

“Мне очень жаль, что с вами случилось столь неожиданное несчастье, дорогая Орли. И рад, что теперь вы вне опасности. Желаю вам скорейшего выздоровления и мечтаю снова увидеть вас такой же дивно сияющей и неотразимой, какой вы были на балу. Анвира”.

Просто Анвира. Будто давний знакомый, который прекрасно знает, что я обожаю лилии. Великодушный жест, отдающий дешёвой попыткой соблазнить и вызвать очередную порцию восторга. Годный разве что для служанок. Вон как Дарану развезло, того и гляди расплачется.

Я сунула записку обратно в корзину, мимоходом проведя пальцами по гладким прохладным лепесткам.

— Унеси их, — махнула рукой на дверь. — Терпеть не могу лилии, у меня от них раскалывается голова.

Дарана выпятила нижнюю губу, словно я нанесла ей личное оскорбление.

— Но это же подарок Его Величества…

Я ещё раз взглянула на прекрасные цветы. Нет. Если приму, то сомнение в душе начнёт разрастаться. Я стану как одна из остальных невест, кроме, пожалуй, баронессы Кэтлин Бирн, что тают от одного взгляда Анвиры.

Служанка вздохнула так тяжко, будто ей на казнь идти, но всё же взялась за ручку корзины. Тихо причитая, она перетаскала все цветы прочь из комнаты. После устало опустилась в кресло и посмотрела на меня с укором. Я сделала вид, что ничего не замечаю.

— Ах да, миледи! — воскликнула вдруг Дарана. — Хотела рассказать вам сразу после бала, но раз такое приключилось… Когда вы переоделись и ушли, я осмотрела порванное платье. Так вот нитки на нём были подпороты.

— Подпороты? — я даже привстала на локтях.

Интересно, кто же из невест так подло и мелко решил мне насолить? Первая мысль упала на графиню Фланаган. Вот уж кто меня терпеть не мог. Но, если задуматься, то сделать такое мог кто угодно из соперниц. Таких фальшивых улыбок при дворе ещё поискать.

— Да, — уверенно кивнула Дарана. — Уж я-то разбираюсь. И мастер Браун не сделал бы свою работу настолько плохо!

Наверное, это верно. Тот, кто дорожит репутацией лучшего портного, не сошьёт платье из рук вон. Вытрясти бы душонку из каждой леди, чтобы узнать правду. Да только как это сделаешь? Придётся наблюдать внимательнее и быть осторожнее.

— Спасибо, Дарана, — я улыбнулась, пытаясь унять её тревогу.

Девушка ещё раз вздохнула и улыбнулась в ответ.

— Жалко. Красивое платье было.

— Можешь зашить его и оставить себе.

Служанка махнула рукой.

— Да куда я в нём…

Дверь отворилась и вошла Полин с загадочным выражением лица. Увидев, что я бодрствую, одна подбежала, но остановилась у постели, смутившись.

— Вы пришли в себя! Ох, я так рада, миледи. Это был сущий кошмар, когда вы болели.

— Перестаньте уже причитать, — я села, прислушиваясь к ощущениям.

Оказывается, чувствовала себя вполне как обычно, словно не провалялась в лихорадке несколько дней.

— Так как же, миледи. Ей-ей, боялись, что вы помрёте, — голос девушки дрогнул.

— Вот уж спасибо… — проворчала я. — Который сейчас час?

— К завтраку успеете, — вновь расплылась Полин в улыбке. — Но меня тут просили, — она пошарила за корсажем и извлекла оттуда другую записку. — Вот. Тедора встретила. Просил вам срочно передать.

Я закатила глаза. Ещё одно послание. Как будто все только и ждали…