Начало пути - Марчук Николай Петрович. Страница 17

- Хорошо, - потупив взор, ответил Сиротин. – А ты воевал?

- Да, - коротко ответил я. – У вас точно никакого огнестрельного оружия больше нет? – на всякий случай решил спросить я.

- Бать у меня есть ТеТешник прадеда, - неожиданно раздалось сзади.

- Ёпта, - подскочил Сиротин. У меня тоже от неожиданности екнуло под сердцем. – Гриша, что ты так пугаешь? Подожди, как это дедовский пистолет у тебя оказался? Мы ведь когда его хоронили, то в гроб, деда, в форме положили и даже пистолет тайком в кобуру засунули.

- Мне пистолет деда Коля дал на хранения, а ему прадед Миша. Он еще сказал, что оружие боевое, он из него трех фрицев – экипаж танка положил и ему нельзя в земле гнить, а в кобуру вырезанную из дерева игрушку засунули, ну, так деда Коля говорил. Я ж не знаю, меня еще не было.

- Дай сюда, - приказал отец.

- Не дам, у тебя правая рука в гипсе, как ты им управляться будешь? – возразил старший из сыновей. – Давай лучше он у меня останется.

- А ты сможешь в живого человека выстрелить, - спросил я.

- Смогу, - ничуть не медля с ответом, произнес парень.

- Неужели опыт есть?

- Ну…, - замялся с ответом парень. – Есть.

- Это когда мы по чуркам солью стреляли? – строго переспросил Иван.

- Ага, - слишком быстро и даже как-то с облегчением ответил Гриша.

- Гриня, когда вся эта хуйня закончиться, у меня с тобой будет серьезный разговор.

- Батя, спешу тебе напомнить, что здесь не только ты и ТВОЯ семья, но и мои дети, и моя жена. Так, что не надо меня стращать.

- Офигеть! – всплеснул руками Сиротин старший. – Сын против отца пошел.

- Сиротины, а вы можете потом решать свои проблемы «отцов и детей», - успокоил я обоих. – Давайте двигаться. Надо сварганить завтрак, поесть, проинструктировать всех остальных и подумать в какой из машин будет безопасней детям и женщинам.

- В «Соболе», - хором ответили отец и сын. Потом Иван уточнил: – Он бронированный, его купили у инкассаторов, банк обанкротился и имущество распродавал по дешевке, а бусик считай новый, без пробега.

- Да и у мамки есть еще «Оса», она точно её не отдала.

- О господи! – воскликнул Иван. – Похоже, в этой семье только я без оружия.

- Отлично, значит баб и детишек после завтрака в «Соболь» переводим. А как двинемся, посмотрим, как эти вражины ехать будут, тут судя по карте есть пару мест, где будут обрывы, может и правда, тараном скинем их в обрыв, а там добьем как кутят.

Пока Сиротины выполняли мои указания, я решил поглазеть, что находилось за забором, где ночевали вояки. Оказалось, что это стоянка для ночевок, и скорее всего, вояки могли и нас пустить внутрь, но видимо им не захотели. Кусок земли, примерно сорок на сорок метров, огороженный забором из профнастила, набитого на столбы из бревен, и жердины вместо перемычек.

Ворота сейчас распахнуты, вояки не потрудились их закрыть. По углам периметра, некое подобие вышек-насестов, чтобы караульные могли по ночам нести службу, еще внутри было несколько навесов, пару «туалетов-скворечников», от которых дерьмом разило уже с приличного расстояния и пустая поленница. Вот и все.

Получалось, что вояки просто приехали сюда, чтобы забрать своих и вернуться назад, ну, или куда они там направлялись? А нас, вроде с самого начала, должны были конвоировать – охранять, четверка злодеев на «Нивах». Ладно, я – одиночка, но как Сиротины могли на такую сомнительную охрану согласиться, да еще и свое оружие им отдать?! Ну, а с другой стороны, чего это я все вояки, да вояки? Какие они на фиг военные? Скорее всего ЧВК какого-нибудь прииска или рудника, а здесь забирали своих геологов или разведчиков.

Ох! Что же делать?

Наши псевдоохранники проснулись и принялись готовить себе завтрак: развели костер под котелком, повешенном на треноге, рядом примостили на железках закопченный чайник. В нашу сторону, бросают частые взгляды, то один, то второй, о чем-то переговариваются, шутят, часто смеются. Сейчас у костра двое, один отошел чуть в сторонку и курит. У него за спиной висит «калаш» с оптикой. Нарезной или гладкий отсюда не видно. У тех, двоих, что готовят завтрак, «длинного» оружия с собой нет, только пистолеты висят на поясных ремнях. Четвертый сидит в машине, судя по внешнему виду – это главный, как там его? Баста! Что за погремуха такая? Вроде рэпер такой есть? Завтрак готовят как раз Чебурашка и Санек, этих двоих оболтусов, я сразу определил.

Сейчас я стоял возле капота «ГАЗона», внутри которого Гриша старательно изображал ремонт «поломки века». Минут через сорок, когда у нас ужин был уже готов, к нам подошел Санек.

- Чё-то с машиной не так? - спросил он.

- Ага, термостат звездой накрылся, - не вылезая из-под капота, ответил Гриша.

- И, чо? Ехать то сможете?

- Да, но не быстро, километров двадцать - тридцать в час, не больше, и часто останавливаться, чтобы машина остыла. Далеко, ехать то?

- Не особо, меньше сотни, - ответил Санек, и тут же отошел к своим, чтобы передать им новость.

Бандиты о чем-то пошептались, главный их, связался по рации с кем-то, потом Санек вновь подошел к нам.

- Слышь, чё, старший то предлагает. Грузите баб и детишек в «Баргузина», и дуйте за одной из «Нив», а вторая, так уж и быть будет плестись вместе с вашим кончалыжным «ГАЗоном». Бабы с детьми быстрее до места доберутся и отдохнут нормально, че им плестись по жарюке? Нормально? – предложил Санек Сиротину старшему.

- Нормальный вариант, - согласился Сиротин. Мы заранее договорились, не провоцировать бандитов и выведать их дальнейшие планы. - Только давай вначале так попробуем, сейчас утром еще холодно и дети только от сна, машина сперва быстро будет ехать, а ближе к обеду можно будет и разделиться.

Санек, кажется, был слегка удивлен таким скорым согласием и довольный убежал к своим. Там он все рассказал старшему, тот вначале хотел отослать Санька снова к нам, но видимо передумал и вновь достал тангенту радиопередатчика.

- Ну, что мы позавтракали, ты есть будешь? – спросил Иван, протягивая мне тарелку с кашей.

- А у вас бензин есть и огнетушитель? – спросил я у Сиротина, принимая тарелку из его рук. В голове у меня созрела одна задумка. Хулиганская, наглая и неожиданная.

- Есть двадцатилитровая канистра. Так, у нас обе машины на соляре, а бензик нужен для генератора. А огнетушителя три, два побольше, один маленький.

- Значит, слушай новый план, - проговорил я, размешивая кашу в тарелке. – «ГАЗон» сдает назад, чтобы он кунгом перекрыл «Соболя», детишек, баб и собак внутрь. Скажи жене, чтобы была готова сразу же в случае опасности гнать машину прочь отсюда. Гриша налей мне бензина в ведерко, литров пять – семь. Как только наши сопровождающие закончат завтрак и будут готовы к отъезду, я подхожу к ним и обливаю их бензином. Гриша и Иван тут же бегом ко мне, только смотрите не мешайте друг другу и мне. Гриша твоя главная цель тот из злодеев, который стоит немного в стороне, вон, видишь, - я взглядом показал на стоящего чуть поодаль парня с калашем в руках. – Можешь открыть по нему огонь, как только полыхнет бензин. Иван ты хватай дубью и за мной, бандиты будут кататься по земле, и тебе надо будет самое время их глушить. Последним бежит Витька и тащит оба больших огнетушителя, а то там может и машина загореться. А оно нам не надо! Примерно уяснили?

Витька – это младший сын Сиротина, верткий парень девятнадцати лет, который категорично заявил, что тоже будет участвовать в битве и ни за что не полезет в машину к матери и сестре. Честно говоря, больше никому миссию с огнетушителями поручить и не было. А тушить катающегося в огне и вопящего, как свинья человека – удовольствие малоприятное, можно от увиденного не только в обморок упасть, но и обосраться по полной.

- Так нам сразу же за тобой идти или как? – переспросил Иван.

- Нет, не сразу, если пойдем втроем, это броситься в глаза, и может насторожить противника. Я пойду один, типа водички им несу в ведре, чтобы они свой костер залили. А ты Ваня бежишь ко мне, как только полыхнет пламя или я начну стрелять. Гришина главная цель – охранник, стоящий в стороне, в него тоже надо начинать стрелять только после того, как я начну. Понятно? – еще раз спросил я. – Только, Гришаня обязательно смотри КУДА стреляешь, а то, не дай бог, мне в спине пару лишних дырок насверлишь.