Начало пути - Марчук Николай Петрович. Страница 39

Ого, мне показалось или Лиза со мной заигрывает, глазки то у неё заблестели, кожа на лице порозовела. Может пригласить её сегодня вечером на рюмку текилы в трейлер. Ах, зараза, Глебыч, он же все приличное в баре выхлебал, там осталась только водка и пиво.

Я только хотел было спросить, где у них в поселке есть продуктовый магазин, как неожиданно слева в груди обожгло огнем.

- Что с вами? – с тревогой в голосе, спросила девушка.

- Ничего страшного, - морщась от боли, ответил я. – Раны еще не затянулись, повернулся неудачно, вот и прострелило!

- Вас ранило, когда вы убивали бандитов, хотевших на нас напасть?

- Да, - «по геройски» ответил я. – Но, это тайна, потому что я сейчас на задании и никто не должен знать, что мы ищем злодея, спрятавшегося среди нас.

Судя по нежному и трогательному взгляду девушки, которым она меня одарила, в ответ на мои слова – я попал в цель, наверное, такой герой, коим я сейчас себя выставлял её и снился в её девичьих снах. Рыбка надежно захватила наживку, заглотнув крючок целиком. К вечеру, кровь из носа надо найти шампанское или вино, на худой конец подойдет и ликер.

Боль в груди прошла так же быстро, как и возникла. Поскольку я сидел лицом к входу, контролируя всех входящих, то вошедший сейчас в дверь мужик сразу же привлек мое внимание. Это был тот же самый «алкаш» с которым мы чуть было не столкнулись на дорожке. Вот только сейчас взгляд у него был не затуманенный и мутный, а вполне осознанный и ищущий. Видел я такие взгляды раньше и не чем хорошим они не заканчивались, стоящий при входе долговязый мужик искал жертву. Стоял он сейчас немного вполоборота к нам, одной рукой придерживая что-то под курткой.

Что там? Топор, нож, обрез?

Долговязый оглядел весь зал, повернулся к нам, наши взгляды встретились, и я понял, что ищет он меня. Действовать мы начали одновременно, я вскочил со своего места, сделал шаг в сторону, схватил Лизу за шиворот и как маленького котенка отбросил на пол себе за спину, и только потом полез за пистолетом. Долговязый не терял времени на всякую ерунду, типа заботы и безопасности девушек, он распахнул куртку, выдернул из-под неё обрез двустволки.

БАХ! Бам! Бам! Бам! – дуплет двустволки и выстрелы из моего ПээМа слились воедино. Удар в грудь отбросил меня на стол, огнем обожгло левый бок.

Бух! Бух! – раздались еще два выстрела из ружья.

Сознания не потерял, морщась от боли, вскочил на ноги, держа пистолет перед собой. Долговязый лежал на полу в луже крови, рука с зажатым в ладони обрезом валялась отдельно от тела. В дверном проеме стоял Витек с дробовиком наперевес.

- С проема уйди, на фиг! – крикнул я Витьку. – Перезарядись!

Витька тут же прыгнул в строну, выдергивая на ходу патроны из патронташа и запихивая их в трубчатый магазин ремингтона.

- Всем спокойно! – крикнул я в зал. – Все под контролем!

Находящиеся в зале люди только сейчас осознали, что произошло, все задвигалось, кто-то начал кричать, кто-то запоздало плюхнулся в обморок, кого-то вырвало.

- Дядь Жень, кто это? – спросил Витек.

- В душе не гребу! – эмоционально ответил я. – Видимо, тот самый гаденыш, которого мы искали.

- Так он, вроде, ни на одного из них не похож, - справедливо заметил парень.

- Согласен. Ладно, потом разберемся, кто он такой, - ответил я пацану.

Стянул с ближайшего стола скатерть и накинул её на тело. Потом отправил на кухню Витька, чтобы он притащил кусок брезента или еще чего-нибудь, чтобы можно было вытащить тело снаружи. Нашлись деревянные носилки. Замотали тело в несколько скатертей, погрузили на носилки и вынесли наружу, запихав его в багажник «Нивы». Витек погнал машину к моему трейлеру, а я вернулся обратно.

Вначале успокаивал общественность, которая негодовала и требовала разъяснений, пришлось наорать на всех и выгнать прочь, угрожая немедленным закрытием на трое суток, для выяснения обстоятельств происшедшего, разъяснив им, что каждый из них может оказаться сообщником стрелявшего. Потом приводил в чувство работников общепита – трех толстых теток, которые закрылись на кухне и не хотели оттуда выходить. Уговорил, тетки морщась и кривясь, принялись за уборку помещения.

И только после всего этого, обратил внимания на увещевания Лизы, которая бегала за мной и требовала, чтобы я немедленно шел к доктору. Из-за чего бежать к врачу? Из-за небольшой царапины на боку, которая сейчас уже перестала кровить или из-за очередного синяка во всю бочину? Переживем. Мне в бронник прилетело несколько дробинок, бронежилет выдержал, только одна из «горошин» пробила кевлар, уйдя по касательной, оставив после себя царапину. Сняв бронежилет, с удивлением отметил, что за те двадцать минут, что я бегал по залу, выгоняя одних и упрашивая других, след от дроби перестал кровоточить и как будто даже немного затянулась, покрывшись жесткой корочкой. Странно, на мне действительно все заживает как на собаке, раньше такого не замечал за собой?! Климат, наверное, в этом мире такой, всезаживляющий!

Прибежал старик Глебыч, который тут же принялся ворчать, что меня надо побыстрее выгнать из поселка, а то я воду тут мучу и житья нормального людям не даю. Осмотрел мою рану, снова многозначительно хмыкнул, обработав синяк и затянувшуюся царапину йодом, а потом принялся орать на поварих, чтобы они быстрее шевелили булками, а то сейчас приедет первая партия строителей, а у них тут свинарник.

- И чтобы мне тут ни одна собака лишнего не болтала, язык за зубами держать! – погрозив кулаком на прощание поварихам, выкрикнул вредный дед. – А ты за мной, пошли разбираться с твоим стрелком! – это уже он ко мне.

Вышли мы вместе с Лизой, втроем дошли до моего трейлера, где я передал девушку Витьку, приказав отвести её домой, напоить чаем и успокоить. За руль «Нивы» сел доктор и мы куда-то покатили, оказалось дед привез меня в свою епархию – медпункт, который был совмещен с небольшим моргом. Тело затащили внутрь, уложили на кафельный пол, дед разрезал ножом одежду, стянув её. Я выпотрошил карманы, ничего ценного не нашел, только какие-то смятые бумажки, промокшие от крови, несколько мятных конфет и два патрона 12 калибра, снаряженных дробью. Доктор обмыл тело, выплеснув на него ведро воды.

- Ну, что скажешь? – спросил доктор, указывая на синяки и ожоги на теле застреленного. – Не очень они и старые, несколько недель прошло, как кто-то его пытал, избивая и прижигая сигаретой, - резюмировал Дед.

- Ты знаешь, как его зовут? – спросил в свою очередь я.

- Нет, - ответил дед. – А у тебя есть какие-то соображения?

- Никаких, - честно ответил я. – У меня было два подозреваемых, но он, ни одного на них не похож, - я показал деду ксерокопии.

- А вот этот, разве не он? – спросил дед, тыча пальцем в фото Афанасьева. – Вроде похож.

Я посмотрел на фото, потом на лицо трупа, потом снова на фото и опять на лицо застреленного стрелка. Действительно похож, форма носа, разрез глаз и губы были как Афанасьева, но судя по анкете, ему должно быть двадцать пять лет, а застреленному на вид не меньше сорока – сорока пяти.

- Да, вроде похож, - согласился я. – Но только Афанасьеву двадцать пять лет, а этот явно старше почти в два раза.

- Не скажи, - не согласился со мной доктор. – У него просто лицо старое, а тело вполне молодое, посмотри на кожный покров и мышцы, - дед принялся тыкать пальцем в живот и плечи трупа.

- Думаешь это он? Только состарившиеся?

- Очень даже может быть, если его пытали и мучили, то это вполне могло сказаться на его внешности, - предположил медик.

- Надо найти его непосредственного начальника, который принимал его на работу или коллег, с которыми он трудился, если они подтвердят, что это Афанасьев Павел Георгиевич, то все сойдется, как нельзя лучше. Дед, а может, ты поможешь нам? Давай ты с Витьком займешься этим вопросом, а я поеду на лесопилку и найду второго – Потапова, - попросил я деда.

- Договорились, но с тебя пузырь армянского коньку.