Гнездо там, где ты. Том I (СИ) - Краснова Алёна. Страница 22

Ведьма! Уже давно прошло то время, когда я вздрагивала от слова, которое для людей заменило моё имя. Живя отшельницей, я изредка принимала тех, кто потерял веру в своего бога и был готов продать душу дьяволу за возможность исцеления от неизлечимой хвори. Их человеческие эмоции — отчаяние, страх, уныние, растерянность, угасающая надежда, и нечто, что глупцы называли любовью — интриговали меня. Я получала истинное, отчасти изощренное удовольствие, наблюдая, как те, кто обрек сироту на гибель, сейчас пресмыкались предо мной, моля о помощи. Это было моим маленьким развлечением в однообразной жизни изгоя.

Из привычных размышлений меня вывело тихое поскуливание Севера, настойчиво требующего к себе внимания. Крупный волк северной породы, отчего и наречен мной Севером, был некогда брошен собственной стаей. Такой же изгой, как я. Возможно, именно поэтому он точно чувствовал мое настроение, порой забавным поведением развеивая печальные мысли. Его густая, пепельного цвета шерсть переливалась при солнечном свете, а желтые глаза превращались в янтарь.

Я отложила в сторону нож, которым разделывала тушку только что пойманного зайца, и тихо произнесла:

— Ну что, ты все понимаешь, правда? Славно сегодня поохотился, приятель! — слабо улыбнулась и, присев, небрежно потрепала волка за ухом, на что тот, пригнув передние лапы, потянулся и довольно рявкнул.

Я было вернулась к тушке зайца, как Север вдруг завыл, завертелся волчком, сел напротив меня, и наши взгляды скрестились, а в голове раздался знакомый, тихий голос отца:

— Алекса, придет чужак, принесет раненого. Вылечи воина — он нужен мне живым. Но будь осторожна и внимательна, дочь, у него иная сущность.

Контакт оборвался, Север лег на пол и опустил голову. Волк был проводником между мной и вновь обретенным отцом, и всякий раз после очередной связи, засыпал.

Про отца я могу думать часами. Этот загадочный человек, друид из древних кельтских народов, что обрел великий смысл магии и колдовства, часто занимал мои мысли. Первая встреча с ним была самым ярким пятном в моем замкнутом быте. Когда он появился на пороге хижины в образе старца, Север, уподобившись дворовому псу, бросился его встречать, радостно виляя хвостом, будто знали они друг друга целую вечность. Позже, отец признался, что волк был послан им в качестве посредника между нами и для моей же защиты. Ещё никто не опекал меня после смерти матери, и забота отца теплом проникла в очерствевшую душу, разрушая стену отчуждённости между нами.

Я сделала глубокий вдох, задумываясь над поручением отца в то время, как сердце тихонько нашептывало, что в моей жизни грядут серьезные перемены. Ведьма, по своей сути, я не могла видеть собственное будущее, поэтому училась слушать голос сердца. Но сейчас… мне нравилось размеренное постоянство жизни одинокой отшельницы, где я совершенствовала свои знания и была предоставлена только себе. О каких-либо переменах я и не помышляла.

— Нежданный гость хуже ворога, — досадливо взглянула я в крохотный оконный проем, провожая взглядом лучи уходящего солнца. Теперь, единственным кротким спутником света в моем жилище был затухающий очаг, языки пламени которого становились все меньше и меньше, меняя свой светло-синий оттенок на тускло-красный и практически сходя на нет.

Зачерпнув черпаком воды из ведра и утолив жажду, я подкинула несколько поленьев в огонь, и пламя весело продолжило игру многогранной палитрой огненных красок, облизывая жаркими языками поленья. В доме стало светло, а урчащий желудок со всей наглостью напомнил о себе. Задаваясь вопросом, чем раненый так важен отцу и о какой сущности идет речь, снедаемая любопытством, я вернулась к приготовлению ужина.

Посреди ночи меня разбудило глухое рычание Севера. Резко вскочив на ноги, я вздрогнула от черной ауры, исходившей от силуэта мужчины, что в видении сквозь ночной лес подходил к моей хижине. На плече он нес нечто объемное и тяжелое, но это нисколько не замедляло его шагов.

Накинув платье, я собрала волосы в тугой узел и, прикрикнув на Севера, едва распахнула настежь дверь, как темный силуэт материализовался предо мной. Не церемонясь, незнакомец оттеснил меня в сторону и, осмотрев хижину, направился к еще хранящей мое тепло кровати.

Север, вопреки моему призыву, глухо рыча, демонстрировал оскал белоснежных клыков, тут же прижимая уши — верный признак, что хищник чувствует исходящую угрозу от более сильного зверя.

Воспользовавшись тем, что чужак не обращает на меня внимания, я бесшумно прокралась к столу, незаметно схватила нож и, сжав в руке, спрятала за спиной.

— Убери игрушку! — металлический скрежет его голоса неприятно резанул слух. Швыряя раненого на кровать, мужчина добавил: — Твоя жизнь не нужна мне, но ты залатаешь его тело!

Он подошел вплотную ко мне, и тусклый свет почти затухшего очага позволил рассмотреть худощавое непроницаемое лицо, обезображенное шрамом, проходящим через пустую глазницу. Единственный живой глаз впился в меня, ледяным холодом проникнув под кожу:

— Ты ведь исцелишь его, красотка? — лицо чужака расплылось в похотливой улыбке, холодные пальцы коснулись моей щеки и, подобно мерзкой гадюке, медленно поползли по шее к груди.

Я дернулась назад, прижатая к столу, а готовый вонзить клыки в плоть чужака, волк медленно приблизился к нам.

— Даже темным чревато возжелать ведьму, — процедила я сквозь зубы, с вызовом взирая на одноглазого, и со всей силы отпихнула его от себя.

Я была уверена, что с его стороны последует ответное действие, однако, либо одноглазый был слишком умен, либо безумен, но то, что сумел меня удивить — несомненно: неожиданно, он громко расхохотался, но смех его прервался так же внезапно, как и начался. Единственный глаз сальным взглядом пробежался по моей фигуре, после чего чужак развернулся, в два шага пересек комнату и растворился на пороге хижины.

Дрожащими руками я захлопнула за незваным гостем дверь, откинула с лица выбившиеся пряди волос, приблизилась к кровати и, все еще сжимая в руке нож, присмотрелась к раненому.

Передо мной лежало нечто в одежде римского легионера, облик которого отдаленно напоминал человеческий. Страшное, изборожденное жилами лицо, обтянуто серой, почти прозрачной кожей, короткие слипшиеся волосы испачканы черном веществом, по запаху напоминающим кровь, а одежда, покрытая слоем грязи и порвана во многих местах.

Сущность этого воина была мне неизвестна, что разжигало мое природное любопытство. С опаской я ткнула его пальцем в плечо и услышала слабый стон, осмелев, ножом разрезала окровавленные лохмотья. Глубокая зияющая рана, окаймленная черной, теперь, как я уже убедилась, кровью, располагалась в дюйме от сердца.

— О, … да ты парень с сюрпризом! Удивительно, как ты до сих пор жив! — воскликнула я в предвкушении решения интересной задачи потирая руки, но, к моей досаде, вмешался Север — волк, нутром чуя нечеловеческую сущность раненного, потянул меня за подол платья назад, оберегая от мнимой опасности. Обернувшись, я успокаивающе потрепала его по холке:

— Здесь нет никакой угрозы, серый, он безобиднее младенца сейчас. Но от тебя мне нужна помощь — нам необходимо много крови, поэтому тебе придется потрудиться и раздобыть ее, — я открыла дверь хижины, на что волк недовольно рыкнул и неспешно засеменил в лес.

— И без добычи не возвращайся! Поживей! — крикнула ему вдогонку.

Я подбросила поленья в очаг и, очистив рану воина от запекшейся крови, приготовила настой из редких трав, целебное действие которых всегда приносило неоспоримый эффект, напоила им и обработала рану. Но в этот раз все было иначе, и даже кровь оленя, принесенная волком, не возымела должного действия.

— Непростая, видимо, рана досталась тебе… — вздохнула я, уже понимая, что без магии здесь не обошлось. А противодействием магии может быть только более сильная магия, азам которой меня когда-то обучил отец.

Подойдя к небольшому сундуку, в котором хранились древние свитки, я искала книгу в толстом кожаном переплете, потрескавшемся от времени, оставленную некогда на хранение один темным, с которым меня столкнула судьба лет десять назад. В итоге, на самом дне сундука, нашла ее. Несколько ремней сдерживали посеревшие страницы, не давая им выпасть и перемешаться со свитками, сохраняя четкий порядок знаний. Эту книгу я ни разу не доставала, да и не собиралась, ведь все раны и болезни, которые мне довелось лечить до этого, не были связаны с чем-то похожим на ранения незнакомца.