Гнездо там, где ты. Том I (СИ) - Краснова Алёна. Страница 85

— Канительно это, за ней приглядывать, — нарочито завздыхал Даллас. — Никогда не думал, что в эльфах столько запала. Чистый порох, только искру поднеси. Ты часом не полукровка, Лайнеф? Не затесалась ли в твоей родословной когда-либо кровь демона?

Сама не почувствовала, как оскалилась, а из горла против воли раздался угрожающий рык:

— Думай, демон, что говоришь!

— Вот о чём и толкую, — заворчал он и в знак примирения поднял ладони. — Будет, тёмная. Всего лишь шутка. Кайар, продолжай.

— А что продолжать-то… Прочесали, знамо быть, парни все казармы, жилища, все сараи и даже конюшни со свинарниками. Много чего интересного сыскали, только всё не по нашему делу. Рабы вон перепуганы. Снег давно сошёл, земля посева требует, а они из амбаров выходить боятся. Приходится охранять. Так теперь и вольный народ работать отказывается без должной охраны. В общем тем мы и заняты, что денно и нощно в карауле ходим, да только пустое всё, под утро новые трупаки. Демоны настолько обозлены, что, коли выловим, сами готовы душегубца растерзать. Эх… Фиен здесь нынче нужен, а не в Килхурне, либо Алистар.

— А чем бы они помогли? — насторожилась я.

— Вождь щадить не станет. «В своей стае не гадят» — гласит один из наших законов, так что душегубцу положена казнь от руки вожака. А советник… у него что чуйка какая непонятная, сытого демона после доброй охоты раскусит в момент.

— А ты, ушастая, сможешь? — хитро прищурившись, встрял Сегорн.

— Увы, нет, — неопределённо пожала я плечами. — Магия мне недоступна, уж не знаю причин, отчего.

Загоревшиеся было надеждой демонические взгляды вмиг потухли. Разочарованно старейшины уперли взоры в стол.

— Странно как, — подал голос один из них. — Эльфы от роду обладают этой дрянью — чёртовым волшебством.

— Тогда возрадуйтесь. Вы лицезрите неправильного эльфа, — усмехнулась я, скрывая горечь.

Собственная бездарность в этом вопросе ещё в Темном мире набила оскомину. Уж что только отец не предпринимал, каких только мудрецов, учителей и даже лекарей не приглашал. Когда же всё было перепробовано, а эффект остался нулевым, расстроенный, он изрёк: «Что не дано изменить, остаётся принять». Я была уверена, он разочарован и, чувствуя вину, в запальчивости предложила отречься от меня, чем вызвала редкую, но извечно печальную улыбку на его устах: — «Я не разочарован, Лайнеф, серьёзно обеспокоен. Эльфийская магия, что звезды во вселенной, одни яркие, другие едва заметны, но свет их постоянен и виден всем. Твоё магическое светило не вспыхнет, пока не накопит силы. Оно есть, но сокрыто так глубоко, что ни чародеи, ни ты, его обладательница, не способны его узреть. Я опасаюсь представить, как ярко возгорится твоя звезда в назначенный час и не сожжет ли она тебя саму». Но он ошибся. При всех потугах обнаружить в себе хоть искорку того света, что пророчил отец, магия оставалась мне недоступной.

— Гонца за Алистаром послали? — вернулась я к нынешнему.

— Ишь, шустрая какая! Всё встречи с эльфом ищешь? — заподозрил Даллас уловку, я же поджала губы, — Не стоит наперекор вождю идти. Кстати, гонца к нему и отправили, ещё вчера после второго случая.

Наш разговор был прерван сигналом горна, разнёсшимся по Данноттару. Несколько темных кинулись к оконным проёмам, выходящим на материк. Я поспешила следом.

По грунтовой дороге в сторону утеса едва двигалась горстка людей. В основном женщины и дети. Даже отсюда бросалось в глаза, насколько они измождены. Старая кобылка с ввалившимися боками, казалось, из последних сил тянула простенький обоз, в котором, насколько я могла судить, неподвижно лежали два человека.

— Что это? — спросила, наблюдая за убогой процессией.

— Беженцев из разорённого поселения сразу приметить можно, — раздался глубокий баритон за моей спиной. — Видать, напали где-то на деревню, а эти успели схорониться в лесу. Куда ж им ещё податься за защитой, как не в клан? Вот и прутся в Данноттар.

— Где им угрожает намного большая опасность, — вставила я резонное замечание и обернулась к говорившему. Это был Эйблихир, тот самый черноглазый демон.

— Разумеется. Мы ж тут исключительно человеческими душами и питаемся. Когда только плодиться успевают, не понятно, — насмешливо подтвердил он, скрестив руки на груди, — Странно, что чёртов мирок их как стоял на своих грёбанных китах, так и стоит.

— Пора бы уже знать, что земля круглая, — съязвила я, но вознамерившись бить наверняка, мерзавец предпочёл использовать проверенное оружие — ослепительная белозубая улыбка, такая, что у баб дух захватывает, засияла на его лице, но мне она отчего-то казалась омерзительным оскалом. Игнорируя его, я молча ретировалась, предпочтя присоединиться к остальным.

— Пойдёмте! Нужно выяснить, кто такие и откуда пришли, — позвал Кайар.

После исчезновения инкуба, не приспособленная к ведению хозяйских дел (что уж греха таить, все бытовые заботы я без зазрения совести всегда спихивала на Иллиам), до сего дня я изнывала от скуки. Сейчас же, пусть и невесёлыми новостями, я получала компенсацию и, признаться, по поводу ночных происшествий у меня уже были кое-какие мысли. Но вот беда, из-за взаимного недоверия делиться ими было не с кем.

По той же винтовой лестнице мы спустились во двор и, следуя за демонами, я направилась к центральной площади с намерением самой услышать рассказ прибывших. Однако, меня остановил Даллас:

— Лайнеф, уговор был иной, — недовольно приподнял он бровь.

— Что, прямо сейчас? — возмутилась я.

— Именно сейчас. Ты идёшь в замок и остаёшься там, пока опасность не минует. Днём тебя будут охранять караульные, а по ночам в дополнение к ним и я, — он махнул рукой двум стражникам демонам, и те направились к нам. — Отведите госпожу в палату вождя и охраняйте возле двери. Если начнёт брыкаться, разрешаю поселить её в камере. Надеюсь, Фиен мне это простит. Впускать можете только мою жену, более никого.

— Может мне ещё и гобелены с ней засесть вышивать? Знаешь, Даллас, по вашим меркам вы умело растворились среди людей и смогли с ними ужиться, но как по мне, вы всё те же омерзительные наглые твари, что и сотню лет назад. Презорством и тиранией от вас так и смердит, особенно от вашего вождя, — в сердцах выплюнула я слова, развернулась и направилась к замку.

— Оно и видно, что неравнодушна ты к тирану нашему, — полетел мне вдогонку короткий хохот.

Я замерла, будто вкопанная, не веря собственным ушам. Пару глубоких вдохов, сжатые кулаки, усмешки стражников по касательной. Не имея представления, что ответить, я медленно повернулась к Далласу с единственно верным намерением испепелить его взглядом, но того и след простыл.

— Так продолжаться больше не может! — всё шептала и шептала я, убирая с потного, горящего лица пряди волос. Задыхаясь под тяжестью шкуры красного оленя, я дернула её с себя и уселась в изголовье на ложе, прислушиваясь к шуму разбивающихся о скалы волн. Лунные блики лениво разгоняли ночные тени в просторной палате, замок давно погрузился в ночной холод, а меня трясло, будто в лихорадке. Влажное ночное платье противно липло к телу, причиняя дискомфорт. Все признаки простуды, но… если бы это было так, считай, что легко отделалась…

О, нет! Не узнавая себя, я изнывала от совершенно иного заболевания. Такого постыдного, извращённого, что в период обострения оно выбивало почву из-под ног, и в здравомыслии отказывал рассудок. Наивная, когда-то я надеялась излечиться от него, но хворь эта оказалась слишком сильна. Никакими средствами, никакими противоядиями её не вывести. Мёртвой хваткой она вонзила в меня свои клешни, и ныне я убедилась, что к ней возможно лишь только привыкнуть, принять и сжиться, как если бы она была частью меня самой. Я просила богов, но, глухие, они не услышали моих молитв, отвернулись и предали. Что дальше? Заложить душу дьяволу? Так на что она ему, коли капля по капле истекает неутолённой жаждою по зеленоглазому его порождению? Стоит закрыть глаза, и вот он… тут же… рядом… огненным пламенем губ выжигает на паточном моём теле бессрочные клейма принадлежности ему. Это уже не вожделение — это необходимость… как дышать.