Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита. Страница 13

— Я тоже совершенно обыкновенная и горжусь этим.

Иона выпрямилась, одеревенела.

— Ерунда, — отмахнулась Амбер и фыркнула. — Ничего ты не обыкновенная. По какой-то неведомой причине ты убеждаешь себя в этом, но Амбер не обманешь. Я тебя уверяю, он не твоя судьба, и ты только время теряешь. Помянешь ещё моё слово!

Койка неожиданно стала слишком жёсткой. Иона сползла на край, сложила руки на груди и скривилась. Пусть Амбер полюбуется, что Иона думает об её рассуждениях. Может, ей в телепаты податься, начать соединять судьбы ещё до того, как они друг друга узнают, пользуясь только «великим чутьём Амбер»? Как было бы здорово заранее знать, кто твой человек, и сразу тратить время только на него! Узнавание невозможно предугадать или подстроить. Оно не всегда появляется там, где ждёшь, и не подлежит логическому объяснению. Небеса мудрее и выше человеческого понимания, и уж точно они всё знают лучше, чем Амбер. Дарси может оказаться судьбой Ионы с такой же вероятностью, как и любой другой мужчина, не больше и не меньше.

А что до характера Дарси, так тот действительно крепко стоял обеими ногами на земле, ничем особым, кроме рыбалки, не увлекался, говорил по делу, честно работал водителем, отдыхал, гонял револтистов, — делал всё, что положено честному даскерийцу, одним словом. Что тут плохого? Пожалуй, он и в самом деле слишком пресный, если сравнивать его с Енсом. Но Енсу и судьба нужна такая, как Амбер, а ей, совершенно обычной Ионе, как раз подходит Дарси.

— Конечно, можешь мучиться и дальше, — смилостивилась Амбер. Она откинулась на стуле и стала смотреть в окно. Солнце осветило её лицо и волосы жёлтым светом, Амбер прищурилась. — В любом случае, узнавание хорошо, по большей части, только детьми. Все носятся с судьбами, но я не понимаю почему. Судьба, то есть мужик, никогда не будет твоим. Он независимое существо. Если захочет, может тебя обидеть, ударить. Может уйти, может никогда тебе не открыться, несмотря на всю хвалёную небесную связь. А ты будешь вечно привязана к нему одному, жестокому, невнимательному, замкнутому — любому. И женщины порой тоже изощряются в истязании судеб.

Иона даже рот открыла. Амбер посмотрела на неё в упор. Серые глаза в солнечном свете казались стеклянными, золотистыми и бездонными.

— Да-да, — Амбер улыбнулась, и Иону передёрнуло от того, настолько жёсткая и кривая вышла улыбка. — Мы в корпусе целителей видели много чего, и телепаты тоже рассказывают разное.

— Это чушь какая-то! — Иона стала задыхаться — так много возражений хотелось сказать. — Узнавание — дар небес, самое великое событие в жизни человека!

— Я не спорю, оно может быть и великим. Но бывает разное. Не бойся увидеть всю правду. Посмотри на все возможные варианты и тогда сделай вывод, хорошее это дело или плохое. Я вот сделала: узнавание разрешает целителю снять с женщины блокировку репродукции. Ты можешь завести детей, пусть даже от морального урода, и ребёнок будет по-настоящему твой. Это он будет безусловно любить тебя, и он тебя никогда не бросит. Не мужик. А ребёнок. Дети.

Амбер снова повернулась к окну, стала теребить серёжку, между белёсых бровей появилась глубокая складка.

Она говорит о судьбе, значит, подразумевает Енса, и так спокойно называет его каким-то мужиком, будто он неодушевлённый предмет. Нет, не может всё обстоять так, как видит Амбер. Она могла насмотреться на что-то на работе, но, наверняка, всё поняла неправильно. Может, на Талерии люди без свежего воздуха все умом тронулись? На Даскерии не существовало подобных узнаваний. Каждая семья делалась счастливой, потому что невозможно вредить другому, когда постоянно чувствуешь его в себе и понимаешь все его глубинные переживания.

Судьба становится вторым «я», даже первым. Счастье судьбы превращается в самую важную вещь на свете, а Амбер рассуждает так, словно Енс её интересует только как аппарат по производству детей.

Дети — всего лишь побочный продукт узнавания, новые люди, которые тоже смогут пережить узнавание и уйдут в свои семьи. Судьба же — твой человек, он навсегда останется с тобой, и в том, чтобы пережить единение с ним, и состоит смысл жизни.

Как она может так думать о Енсе, удивительном человеке, который достался именно ей? Неужели она не будет заботиться о нём, когда они соединятся, и ему будет с ней плохо?

Амбер пожала плечами, принялась покусывать губу и перекладывать выкройки по столу. Иона вцепилась в край медицинской койки и разве что зубами не заскрежетала. Ладони и подмышки вспотели, сердце забилось чаще.

Амбер слишком много времени провела на Талерии, вот что. Порой Иона забывала о том, как далеки от них талерийцы, потому что с приходом револтистов, полугэллонов и гэллонов они стали почти что своими людьми. Однако различия никуда не делись, о чём не преминула напомнить Амбер.

Талерийцы сидят в своих квартирах под облаками, в душных коробках, ездят на поездах с подвешенными в воздухе рельсами и даже не ходят по земле. Они холодные, замкнутые и надменные, считают, что все им должны и обязаны, а сами забыли, как выглядят деревья и реки. Чтобы увидеть воду, им нужно ехать куда-то на пляжи, а чтобы потрогать землю или дерево — в специально отгороженные парки. Огромный город живёт в бешеном темпе, мечется, ревёт. Из одного региона в другой можно добираться неделю.

Как можно выжить в таких условиях и не съехать с катушек хотя бы немного?

Иона с трудом вдохнула. Что осталось в нынешней Амбер от прежней? Сможет ли целительница, несмотря на весь талерийский мусор в голове, стать ей хорошей напарницей? Иона изначально настаивала только на помощнике-даскерийце, а уж когда узнала, что Амбер собирается приехать, отхватила её себе с руками и ногами. Только вот не ошиблась ли Иона в выборе? Даскерия могла остаться слишком далеко позади и затеряться во всех приключениях подруги на Талерии.

Под окнами раздались крики одного из старшин, Иона и Амбер вздрогнули и посмотрели друг на друга. Они так заговорились, что не заметили, как подошло время начинать работу в поле. Глаза Амбер остались далёкими и холодными, но она по-доброму и чуть печально улыбнулась Ионе.

— Иди, тебе пора. Не бери в голову то, что я сказала. Только относись к себе лучше. С твоей любовью к узнаванию оно, конечно, будет чудесным, даже если вдруг и с Дарси. Будешь счастливой Ионой О’Брайен.

Амбер решила взять слова назад, чтобы оставить лучшие впечатления от разговора. Хороший жест, но он не смог стереть из памяти ни едкие слова, ни чувства, что Иона успела испытать.

— Надеюсь, мы сможем улучшить работу нашего лагеря, — с нажимом проговорила Иона, встала и одернула джинсовые шорты.

— Конечно, — Амбер напоследок схватила Иону за запястье тёплой маленькой ручкой. Ионе стало так паршиво, словно в живот залили нагретого машинного масла, и оно запросилось обратно. — У нас всё получится. Теперь тут начнётся совсем другая жизнь.

Глава 5

— Хватит уже трясти, кидай!

Кубики с шумом покатились, а потом раздался дружный недовольный возглас и смех. Иона улыбнулась и поправила подушку под спиной. Соседнюю кровать освободили от постельного белья, и на ней закипели нешуточные страсти: бесконечное состязание скрасило не один вечер ребятам из лагеря. Парнишка из другого отряда обругал Дарси, Ситара засмеялась. Иона тоже хмыкнула.

Ребята частенько отвлекали её шумом. Однако в те вечера, когда Иона играла с ними, она сама кричала не тише, поэтому не ругалась на них.

Сегодня Иона не смогла составить игрокам компанию. Данные, обещанные Главой, оказались в её руках. Иона решила, что прочитает все бумаги до того, как окончательно стемнеет. Она уже добралась через множество бесполезной вводной ерунды к самому главному, к процессу зарядки «аккумуляторов». Согласно бумагам, полугэллоны быстро освоили подобный тип работы. Судя по показателям, они вообще всему обучались быстро, но взаимодействию с камнями — особенно.

Полугэллоны производили энергию, аналогичную постоянному и переменному току, получаемому из более привычных источников электричества. Полугэллоны каким-то образом сонастраивались с камнями и внедряли в них «кусочки своих душ». Пока такой «кусочек» находился в камне, полугэллоны могли отправлять туда свою энергию, которая, умноженная и преобразованная структурой самого камня, превращала его в аккумулятор.