Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита. Страница 3

Шутников никогда не смущали незначительные детали, например, что лица у двух «половин эксперимента», может, и вытянутые, зато у Ионы подбородок квадратный, а у Енса — более очерченный и вообще круглый. Да, носы у обоих с горбинкой, что означает потрясающее сходство, ведь все носы с горбинкой, конечно, одинаковые по форме и длине. А тёмную кожу Енс вообще имел от рождения, а не от загара. Просто обхохочешься.

Дарси помахал Ионе и подбежал, тряхнул головой, отчего чёлка взметнулась.

— Отряд готов, все ждут на улице, — сказал Дарси, вытер шею сзади платком, а потом утёр вздёрнутый нос и фыркнул. — Проследил, чтобы ничего не забыли, как ты велела.

— Если Згонд ещё хоть раз попытается забыть сеялку, я его прибью, — пообещала Иона, закручивая волосы в узел на затылке. — Согласись, он едет на работу, и думать должен о работе. Где он вечно витает? Это как с утра пораньше поехать за двадцать километров в центр ремонтировать машину, а инструменты дома забыть. Чем работать тогда? Пальцем? Это его личный инструмент. Ничего! Никто не будет отлынивать, пока я главная!

Дарси внимательно посмотрел на Иону, так долго, что ей пришлось улыбнуться, потому что он ждал. Дарси воспользовался всеобщей занятостью и ободряюще погладил Иону по плечам, но Иона остановила его руки. Лучше бы он поскорее ушёл заводить машину-перевозчик. Дарси, кажется, намёк понял, чмокнул Иону в щёку и двинулся обратно на солнцепёк.

Что там с рактом? Лючия всё ещё заряжала камень. От напряжения серая кожа полугэллонов покрывалась отвратительными белыми пятнами. Пальцы Ионы уже немели от покалывания. При созерцании процесса зарядки у неё возникало ощущение, будто разом затекают руки и ноги, и никак их не разомнёшь. По одному полугэллону корпело у ракта каждого отряда, но из всех людей подальше отошла, как обычно, одна Иона. Остальные шестеро старшин всегда оставались у машин и спокойно следили за тем, как полугэллоны присоединялись к камням. Как будто всю жизнь ездили на аккумуляторах, питаемых живой энергией, и не чувствовали никакой отвратительной вибрации в воздухе.

С уничтожением всех электростанций Даскерии люди стали испытывать крайнюю нужду в таких чудовищных мерах, но Иона не могла брать заряженный камень в руки, не чувствуя дурноты и отвращения. В рыжем камне Лючии, горячем и скользком, словно билось живое существо, испуганное, орущее, замурованное заживо.

Иона поёжилась, зажала непослушные пальцы в подмышках.

Боль долбила в висок всё сильнее. Через пару минут Ионе предстояло устанавливать «аккумулятор» в свой ракт. Она могла скидывать работу на полугэллона, как все остальные старшины — нужно было очень постараться, чтобы напутать что-то в установке камня. Но полугэллоны сразу после соединения с камнем сильно слабели, и Иона не хотела давать Лючии ни единого шанса хоть как-то навредить ей, случайно, а, может, и умышленно.

Кто знает, что на уме у полугэллонов на самом деле? Пока они сами никак не проявляют себя, а вышестоящее командование не спешит делиться знаниями о других расах. Но это не значит, что полугэллоны в самом деле ничего не замышляют. Ионе, как командиру, нужно предугадывать опасности наперёд, чтобы оберегать лагерь от любых бед.

Полугэллонка скривилась от боли, серая кожа потемнела, руки задрожали. Несмотря на жару в ангаре, по спине пробежал холодок, и Иона вздрогнула. Скорее бы закончилась энергетическая дребедень. Пора выехать в поле и заняться настоящим честным делом.

Наконец, Лючия выдохнула, тихо вскрикнула и в бессилии привалилась к ракту. Иона бросилась к полугэллонке, перехватила камень из её рук, чтобы тот вдруг не поцарапался или, не приведите небеса, не разбился. Ладони с новой силой закололо иголочками, Иона скривилась.

Камень определённо кричит о помощи, только как ему поможешь? От одного прикосновения кишки склеиваются в лепёшку.

Лючия подалась вперёд, едва не толкнула Иону, схватилась за голову. На глянцевой коже рук полугэллонки вспыхнули красно-рыжие пятна — отражение волос Ионы. Словно кто-то запотевшим зеркалом в нос ткнул. Иона отпрянула, обошла полугэллонку и открыла заднюю створку ракта. Торопливо приладила камень к соединителям за сидением двумя пластинками сверху и снизу, проверила крепление и захлопнула дверцу. Лючия более-менее овладела собой, но щека у неё задёргалась, крошечные крылья тонкого горбатого носа стали раздуваться и с усилием втягивать воздух. Полугэллонка тяжело поводила по ангару чёрными мутными глазами в попытках сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Сегодня она пережила соединение с камнем ещё хуже, чем вчера.

А ведь для полугэллонов работа только начиналась. Им предстояло ещё весь день трудиться и издалека подпитывать энергией ракты.

Амбер поможет. Она превосходный целитель, и с её приездом у всех обитателей лагеря начнётся другая жизнь. Амбер поддержит в работниках силы, отчего продуктивность повысится, а усталость уменьшится. За прошедшие семь недель все порядком выбились из сил — и полугэллоны, и люди.

Удивительно, как они до сих пор жили без Амбер. Как Иона жила без Амбер.

— Можешь идти, — сказала Иона Лючии. Та ответила лишь кратким усталым взглядом и привычным молчанием.

Иона стянула отцовский комбинезон и аккуратно повесила его на крючок. Осталась в джинсовых шортах и майке без рукавов, промокнула ею пот на спине. Взялась за внутреннюю ручку на двери ракта, подтянулась и залезла в кабину.

Иона просигналила остальным старшинам, что скоро выезжает. Лючия добрела до соседнего ракта, прильнула к машине и стала ждать собратьев. Один полугэллон, с волосами цвета ржавчины и длинным прямым носом, что-то сказал старшине отряда на прощание, но Лючия, как обычно, прикрикнула на него. Разговор завершился, так и не начавшись. Само собой, ведь старшина — человек, а полугэллоны с людьми только молчат.

Остальные полугэллоны в молчании подошли к Лючии. Только последний, черноволосый, с самой дальней от Ионы машины, ещё не добрался до сотоварищей — бледный и испуганный, он споткнулся раз десять, не пройдя и пары метров. Лючия бросилась к нему, дала на себя опереться. Иногда глянешь — вылитые люди, если не считать серой кожи, а как возьмётся один другого на плече тащить, так сразу видно, что чужаки тонкие и хлипкие, как гэллоны, даже мышц толком не разглядишь, ноги разве что не разъезжаются, как у котят. Лючия едва не рухнула под весом товарища, пока довела его до остальных. Успокаивая друг друга, маленькая группка чужаков убрела из ангара.

Интересно, помогают им эти утешения? Самое трудное в их работе ещё впереди.

Иона нажала на кнопку и включила ракт. Тот бодро загудел, когда энергия полугэллонки побежала по его соединениям.

— Наконец-то работа, — приговаривала Иона, выезжая из дверей ангара. — Наконец-то работа.

Она щурилась от яркого солнечного света, пока въезжала в кузов перевозчика по щербатому пандусу, потом почти вслепую в полутьме выбиралась из кабины ракта. Подчинённые уже сидели на скамейках в глубине кузова. Денёк всех ждал, по обыкновению, трудный, зато оканчивался он приездом Амбер. Так Иона успокаивала себя, пока глаза привыкали к полумраку, и перед командиром во всей красе проявлялись осунувшиеся и обгоревшие на солнце лица членов отряда.

Работники из города сегодня отсели от жителей клоаки ещё дальше. Резкие приторные духи горожанки по обыкновению повисли в воздухе кирпичом, но всё равно не смогли перебить кислый резкий запах револтистов — тех было больше. Последними на борт, низко урча, зашли трое гэллонов — тонкие шеи втянуты в плечи, чёрные блестящие глазищи на пол-лица не знают, на что глядеть и чего пугаться первым. Гэллоны не пропустили ни одного рабочего дня, но до сих пор входили в перевозчик с ужасом, будто рисковали не выйти. Серокожие ребята в пляжных шортах под цвет городских неоновых вывесок сгрудились на полу перед выходом и продолжили с тревогой урчать, во все глаза глядя на людей из-за ракта. Гэллоны добавили к местным ароматам свой — запах сахарной ваты, — и окончательно сделали воздух в кузове пригодным для дыхания только с зажатым носом.