Алмаз Светлых (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 59

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и совершенно зря. В Страндхилле сёрфинг может быть не зависим от сезона, если вы не боитесь холодной январской водички с температурой семь градусов. Кэйли я нынче не потащу в воду, потому что для этой теплолюбивой особы уже точно холодновато, вода градусов шестнадцать. Сентябрь, всё же.

Кэйли опять переживала, как же там Пух один, да когда мы приедем, да котик будет скучать… Пришлось пресечь её страдания и напомнить, что в качестве временной мамы для уже подросшего кота снова будет Брэйт. На робкий вопрос о том, не подкинуть ли малыша миледи Пантисилее, я только покачал головой. Не в этот раз. Не думаю, что в сложившихся обстоятельствах Эрик будет рад меня видеть в Кэслин Эльдендааль. Голубые глаза смотрели на меня с укором, но я выдержал. В конце концов, Пуху, кажется, уже четыре месяца. Не такой уж он малыш!

Оставшееся от трудовой недели время прошло в рабочей текучке, без особых прорывов в расследовании. Разве что ценным можно было считать тот факт, что у одной из преподавательниц Мивин, находящейся с девчонкой в довольно дружеских отношениях, пять с половиной лет назад был синий «Фольксваген», проданный три года спустя. Преподаватель истории — Тёмная эльфийка, и судя по информации, собранной моими сотрудниками, периодически она выстреливала радикальными высказываниями. Какого рода высказывания?.. Несколько феминистического толка, о том, как было хорошо до Переворота, под властью матрон. Как там было в реальности, училка знать не могла, потому что родилась за пятьдесят лет до Сопряжения.

Естественно, теперь она проходила по делу Мивин как свидетель, но предъявить ей какие — то реальные обвинения не представлялось возможным. В Италии не была. С Маб-Армлоном связей нет. Непонятное совпадение цвета автомобиля с тем, из которого некто следил за Пэнти Мун в Дублине?.. Таких автомобилей десятки. Ностальгическая болтовня о матриархате — сейчас не прошлый век, не наказуемо… Наблюдение установлено, контакты прорабатываются. Вот и всё.

В пятницу вечером человеческая полиция объявила об исчезновении двух туристок из Норвегии. Биометрические камеры со сканерами сетчатки глаза засекли крупный план лиц обеих в районе О'Коннел-стрит, а после этого девушки как в воду канули. По секретным внутренним каналам на мой запрос пришло всё то же сообщение: у обеих были в друзьях Тёмные эльфы. Оба дроу очень молоды, их возраст сопоставим с человеческим, — моложе тридцати лет. Это уже невозможно было скрыть от прессы.

Встал вопрос об усиленном патрулировании полицией туристических зон, и даже о комендантском часе. С последним вопросом пока тянуло Правительство Ирландии, не решаясь признать факт, что события выходят из — под контроля. Невольно я подумал, что имплантант слежения у Кэйли — не такая уж плохая для неё идея. В Дублин я её точно не отпущу одну, — ни под каким видом, а в Корке пока что всё спокойно.

В конце концов, она тоже девушка, у которой какая — никакая связь с дроу, пусть и не добровольная. Я не думаю, что у кого — то хватит наглости посягнуть на то, что принадлежит мне (в данном случае, кого), но лишняя предосторожность не помешает. Если какой — то урод взялся физически устранять Светлых эльфиек и женщин, заводящих интрижки с мужчинами — дроу, то ни одна из них не может чувствовать себя в безопасности.

— Вообще от меня ни на шаг, Lеаnbh. Считай это распоряжение одним из проявлений самодурства и деспотизма.

— У моей подруги из Дублина скоро день рождения… — попробовала пискнуть Кэйли.

— Ты попадёшь в Дублин только в том случае, если у меня там будут дела, и мне будет удобно взять тебя с собой. — Отрезал я. — Хватит с меня беспокойства с катастрофой парома, когда ты поехала к бабушке. Возражения?

— Нет, милорд. Самодурство и деспотизм, говорите?

Взорвётся сейчас или нет, просто интересно? Судя по подёргиванию ноздрей точёного носика, на грани взрыва.

— Настаиваю.

Короткий вздох, молчание. Умница, не спорь со старшими!

Дома, в целях укрепления дисциплины мисс Хьюз, я запер ночью дверь своей спальни. Около часа добросовестно пытался заснуть, слыша снаружи требовательное мяуканье Пуха. Вот же настырное существо!.. Около полуночи я перебрался в постель к Кэйли, где кое — кто, не просыпаясь и сладко сопя, сгрузил на меня свои нижние лапки. Кот с размаху плюхнулся сверху на одеяло, провалившись между мной и Кэйли. Как можно спать в таких условиях?! Мне приходилось засыпать с двумя девушками, но если в постели присутствует дуэт «девушка — кот», то задача усложняется…

Итак, в субботу нам нужно было проехать примерно двести миль [94] до деревушки под названием Страндхилл.

Выезд состоялся в шесть утра, и мне стоило большого труда поднять Кэйли так рано с помощью чередования ласк и угроз выпороть. Не знаю, что сработало, но после наполовину сонных сборов (пусть радуется, что ей разрешили надеть джинсы с кроссовками), девушка оказалась на заднем сидении «Валькирии» в обнимку с подушкой, и признаков жизни не подавала. Пусть спит, разбужу в Голуэе волшебным словом «устрицы».

Кенхельм, естественно, собрался в положенное время, ожидая меня у дверей служебной гостиницы на территории Административного центра. Не сомневаюсь, что он тоже был рад на время отказаться от строгого костюма и переодеться в относительный «кэжуал».

Конечно, я видел, как он периодически поглядывает в зеркало заднего вида на сладко дремлющую Кэйли, но… смотреть и восхищаться не возбраняется. Главное, никаких фиалок в вазе на столе. Правда, там завелись маргаритки, но мне думается, что Файнон это сделал из чистого хулиганства.

Люди называют «Туманным Альбионом» Англию. Между прочим, по моим наблюдениям, настоящая страна туманов — Ирландия. Есть даже отдельные дни, когда понятие «Изумрудный остров» воспринимается туристами с недоумением, потому что из — за тумана цвет этого острова просто не разглядеть. Туман околдовывает, пугает, восхищает и — подстёгивает фантазию, заставляя ваш мозг дорисовывать картинки, скрытые в молочной дымке.

Это утро было именно таким, и мне пришлось включить противотуманные фары. Мисс Хьюз простительно было проспать все туманные красоты, она местная, а вот Одхан смотрел во все глаза, признавая необычную красоту пейзажей.

— Может, всё же расскажешь, для чего мы едем в Страндхилл? — Задал он вопрос на автомобильной заправке по пути в Лимерик.

— Помимо сёрфинга, я и сам толком не знаю. Самый старый в Ирландии дроу, по совместительству — самый старый дроу вообще, — отказался сообщить мне цель визита на расстоянии. Я уверен, что это нечто важное и стоящее.

— Мне уже любопытно. Самый старый Тёмный?..

— Да. А кто является самым старым среди Светлых?

— Хеддвин. Фамилии нет, как ты можешь догадаться… Четыре тысячи семьсот с чем — то лет, если подсчёт вели верно. В настоящее время перебрался на собственный остров в Индийском океане, полностью устранившись от общения и каких — либо контактов. Не считая красивых девушек, составивших ему компанию на этом острове. — Помолчав, Одхан вздохнул и добавил. — Иногда я думаю, может, к лучшему, раз нам уже не суждено дожить до таких лет. По крайней мере, избежим артрита, маразма и импотенции…

— Простите, господа, что вмешиваюсь… — прорезался сонный серебряный колокольчик с заднего сидения, — гены голых землекопов вполне смогут вас защитить от двух из этих признаков возраста…

— Каких? — Живо спросил я.

— Кто такие «голые землекопы»?! — Не менее живо спросил Кенхельм. — Доброе утро, мисс Хьюз.

— И вам тоже, милорд… К вашей радости, милорд Морни, это будут артрит и импотенция. Вы сможете с прежней энергией бороться… с антиэльфийскими настроениями в женской среде. Насчёт старческого маразма я не знаю, не исключено, что он уже мог начать прогрессировать. А землекопы…

Светлому пришлось выслушать лекцию о саблезубых мышах. Кстати, он также оказался ярым противником признания родства эльфов с этими странными существами. Кэйли намерена была отстаивать свою позицию, в связи с чем медленно убивала милорда Одхана набором научных аргументов. В генетике гость из России не соображал почти ничего (у меня — то хоть есть фармацевтическое образование, я хоть что-то помню), а потому, как говорят, «поплыл», полностью проиграв дискуссию. Мне даже стало жаль беднягу… Вступиться, что ли, из мужской солидарности?