Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 13

— Вэриан?! Хм… любопытно. Ты знаешь, что носишь имя очень отважного человека, Вэриан? — наблюдая за размеренным бегом волн, инкуб глубоко дышал, усмиряя в себе тьму. Он не видел, как ребёнок удивленно вскинул глазёнки, но уверенный, что слушает, продолжил:

— Мне о нём как-то рассказывал один мой приятель с большими ушами, — хмыкнул Фиен, и паренёк на удивление точно сымитировал этот жест. — Давно на далёкой отсюда земле жило гордое племя лузитанов. Это были сильные воины, но жили мирно, занимались земледелием, скотоводством, охотой. В общем, как все. Пришёл день, приглянулись их богатые на золото земли Риму. Тогда послал цезарь легионы воинов истребить племя непокорных варваров. Много в той войне погибло лузитан. Рим был очень близок к полной победе и полному уничтожению племени, когда объявился некий обыкновенный пастух, имя которому было Вэриан. Воины Рима истребили его деревню и убили семью, пленили его в рабство, но он чудом спасся, бежав от них. Сплотил лузитанин всех оставшихся в живых соплеменников, прятался с ними от армии в лесах. Они обучились защищаться и потихоньку стали даже нападать на легионеров. От года в год численность войска Вэриана только увеличивалась, потому как стали к нему присоединяться и другие местные племена. Так вот, рыжий Вэриан, — посмотрел Фиен на пацанёнка, который с открытым ртом слушал рассказ, — наступил момент, когда твой прославленный тёзка разбил тысячные легионы Рима и прогнал захватчиков с лузитанских земель. Правда… добился он этого не тогда, когда трусливо дрожал и ревел, прячась за камнем, а лишь после того, как сумел наступить на горло своим страхам и научился мужеству.

— Ты думаешь, я смогу также, как он? — прозвучал вопрос воодушевлённого рассказом рыжего мальчишки.

— Хм… а не маловат ли ты, чтобы с легионами сражаться? — задумчиво почесал вождь затылок, мальчишка же прыснул со смеху. Лицо Фиена стало серьёзным:

— Послушай, Вэриан! Ты ведь не побоялся справиться со своим страхом и прийти в Данноттар ради спасения матери. Попробуй ещё раз. Что ж я за вождь буду без своей госпожи, хм? Возможно, твой рассказ и не поможет её найти, но я должен знать, что здесь, на этом самом месте, было.

Опустив глаза, Вэриан молчал. Фиен опасался, что парень не скажет и слова, а по-плохому вытягивать из пацана информацию крайне бы не хотелось, ибо детёныш ему нравился. Но вот рыжий заёрзал, будто сидел не на гладком камне, а колючем чертополохе, покосился назад, перевернулся на живот и полез рукой за валун.

— Хорошо, господин, я расскажу, что видел, но сперва… — что-то пытаясь вытащить из-под камня, Вэриан по-детски комично покряхтывал от усердия. Наконец, развернулся, и на открытых и перепачканных землёй ладошках ребёнка Фиен увидел родовой кинжал эльфийки, который и не рассчитывал найти, уверенный, что он вместе с Лайнеф сгинул в бушующем море:

— А это поможет найти госпожу?

— Парень! — изумрудные глаза вождя вспыхнули восхищением. — Да ты — находка, каких поискать! Поедешь в Килхурн, дам наказ Алистару, чтоб на обучение тебя взял. Толк из тебя выйдет несомненно, тёзка великого Вэриана, — усмехнувшись, потрепал по голове Фиен мальчонку и взял в руки клинок.

Фиен улыбался до той минуты, пока Вэриан не начал свой рассказ…

Демон узнал всё, что хотел. Знал роль каждого из троих в развернувшейся на глазах рыжего мальчишки жуткой сцене. Собственное любопытство сыграло с малым Вэрианом злую шутку. Ночью тот вышел из конюшни по нужде, и в тумане белое платье госпожи, крадущейся к мысу, привлекло его внимание. Проследовав за ней, мальчишка, заслышав голос Сегорна, спрятался за камнем. Он видел, как демон напал на тёмную, как та нанесла удар эльфийским клинком, а позже старейшина сорвался и полетел вниз. Но перед этим малец видел и слышал ублюдка Эйблихира, вонзившего в спину Лайнеф меч, а затем… пытавшегося её изнасиловать.

— Ну, падаль, ты у меня яйца свои жрать будешь! — цедил сквозь зубы Фиен, спихнув рыжего заботам кухарок. Лелея отмщение, инкуб медленно шёл к дому Эйблихира. Сейчас даже неудержимая, разрушительная ярость, присущая звериной сути, притихла и подчинилась его воле, не смея оспаривать того, что быстрая смерть для выродка будет милостью.

— Вождь! — на полпути к цели в помыслы инкуба вторгся голос Кайара. — Могу я с тобой потолковать?

— Не сейчас, — Фиен обжог демона тяжёлым взглядом. — Сейчас дело важнее. Даллас где?

— Мм… — промычал Кайар, но опасаясь попасть под горячую руку вожака, собрался с духом и отрапортовал: — Только-только приволокли в дом. Свои пятьдесят плетей он сегодня уже получил. Над ним Гретхен хлопочет.

— Не хрена ему бока отлёживать. Тащи шаромыжника сюда. Со мной пойдёте.

— Как скажешь, вождь, — пустил втихушку Кайар струю дыма и поторопился к дому Далласа, сожалея, что не находится сейчас где-нибудь, пусть хоть у южной границы Каледонии, но подальше от разгневанного вожака.

Инкуб сжимал рукоять драгоценного кинжала. Вэриан, хоть и наивный, смышлён не по годам оказался — инстинкт подсказал детёнышу, что оружие госпожи единственное способно защитить его жизнь, поэтому парень припрятал его под камнем. Сколько себя помнил, Фиен впервые был рад видеть исходящее от клинка голубое сияние. Не слишком яркое, но ровное и устойчивое, оно отрицало смерть своей госпожи. Она жива! Чтобы не говорил Даллас, как бы не лепетал, что её забрало море, ушастая бестия оказалась не по зубам даже Смерти. Фиену остаётся найти и вернуть беглянку, что не составит труда, ибо клинок всегда стремится к своей хозяйке. Сейчас же… Эйблихир!

— Где их черти носят? — Мактавеш не терпел промедления. В действительности, подмога Фиену была без надобности — один на один с мерзкой гнидой поквитается. Вожаку требовались свидетели, чтобы каждый хищник в стае во веки веков запомнил, чем грозит посягательство на принадлежавшую ему женщину. А уж исповедь свою Эйблихир пропоёт. Ещё как пропоёт, соловьём заливаться будет! В этом Фиен ему поможет.

Наконец, Мактавеш завидел спешащих к нему демонов. Даллас с вымученным лицом — видать, спина ещё даёт о себе знать — шёл позади Кайара. Однако, на этом их маленькая процессия не заканчивалась, ибо поодаль от них на расстоянии двадцати шагов бежала взволнованная Гретхен.

— Ты звал? — без особого оптимизма Даллас взглянул на вождя.

— Бабу свою убери. Ни к чему ей видеть то, что будет.

Наряду со стаей, Фиен принимал, но не понимал отношений этой пары. Время от времени посмеивался над заботой друга о Гретхен, порой не стесняясь отпускать остроты в его адрес. Но сейчас, наблюдая за ними, ему вдруг подумалось, каково это ощутить, как его женщина вот также смотрит полными теплоты глазами на него, своего господина, согласно кивает, но в тревоге за жизнь возлюбленного не трогается с места. При всём воображении он не мог такого себе представить.

— Женщина, я не трону твоего господина. Ступай прочь! — в раздражении рыкнул глава клана, и только тогда Гретхен поспешила уйти.

Как старейшина клана Эйблихир имел право на отдельное, вне казарменных ангаров, жильё. Стоящий на отшибе утёса каменный брох был жилищем закоренелого холостяка, и, судя по развязному хохоту, печаль по Сегорну хозяин дома предпочёл скрасить в компании данноттарских рабынь.

— Вот об этом, вождь, и хотел я с тобой говорить. Он не просыхает с той ночи, — неопределённо покачал Кайар головой.

— Ничего, сейчас просохнет. Сегодня день покаяния Иуды перед карой праведной, — мефистофельская улыбка преобразила лицо Фиена в жестокую маску. Даллас, наконец, встрепенулся, а Кайар, уразумев, что дело чрезвычайно серьёзное, убрал трубку и с готовностью распахнул перед вожаком дверь в жилище Эйблихира.

Глава клана зашёл в душное, освещенное огнём очага помещение, насквозь провонявшее пойлом. Эйблихир, вальяжно развалившись на шкурах, потягивал из позолоченного кубка вино и масленым взором чёрных демонических очей глазел на двух обнажённых девиц, в эротическом танце зазывно виляющих бёдрами. Время от времени он швырял им монеты, и, как только серебро падало к ногам одной из них, та наклонялась, демонстрируя аппетитный зад и женское естество демону, подбирала и проглатывала металл, что вызывало его неудержимый хохот.