Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 53

— Действительно, странно… — пробормотал демон, которого куда больше уже интересовали аппетитные ягодицы жены в собственных ладонях. Животом ощущая нарастающую эрекцию инкуба, Лайнеф закусила нижнюю губу в безуспешной попытке скрыть плотоядную улыбку, не сдержалась и прыснула со смеху на плече мужа:

— С тобой невозможно ни о чём говорить. Фиен, уже больше трёх часов прошло, нам пора покинуть покои. Ты про совет и Алистара не забыл, вождь Каледонии?

— Совет подождёт, а Алистар, если не идиот, занят куда более приятными вещами, — прохрипел возбуждённый инкуб, уже переворачиваясь вместе с Лайнеф на шкурах. Она обняла широкие мужские плечи и охотно оплела ногами мускулистые его бедра, когда, подмяв под себя жену, Фиен придавил её собственным значительным весом.

— Хотя кишка тонка у ушастого против демона.

— Нет, ты просто невыносим! — тихий, грудной смех эльфийки едва завибрировал в воздухе, как тут же сорвался на чувственный стон, ибо распластанная под мужем Лайнеф уже себе не принадлежала.

Лишь единожды, прежде, чем сорвать с пересохших губ добровольно предлагаемый ею роскошный напиток жизни, ненасытный инкуб приковал свою жертву гипнотизирующим взором греховных глаз и, беспощадными, рваными толчками изливая в её чрево семя, сквозь стиснутые от напряжения и страсти зубы в такт выпадам хрипло прорычал:

— Ты никогда меня не предашь, женщина! Ты моя…

Совет был собран в так называемых гостевых покоях Килхурна, расположенных в отдельно стоящей башне. Без особой надобности никто из смертных не стремился здесь задерживаться, ибо на слуху ещё оставались жуткие истории о чудовищных пытках и кровавых расправах над врагами злопамятного Мортона. Всё это было очень и очень давно, когда покойный был молод и полон сил. С тех пор немало утекло времени. Тело почившего во старости лет владельца крепости, преданное огню, давно развеяно по долинам Каледонии, так же, как и прах очевидцев его жестокости, но суеверная челядь упрямо полагала, что именно неотмщённые души им убиенных навлекли последние мрачные события на замок.

И тем не менее под присмотром требовательного советника прислужники постарались облагородить сей чертог. Пусть каменные стены и оставались девственно чистыми, земляные полы были покрыты огнестойким слоем глины, посредине палаты в два ряда напротив друг друга установлены узкие столы, застланные простенькими гобеленами, а подле них выстроились грубо сколоченные деревянные скамьи для старейшин. На стенах закреплены факелы, под которыми предусмотрительный Алистар велел расставить бадьи с водой. Два тронных кресла, установленных на небольшом помосте, венчали скудную меблировку гостевого зала. Правда, тронными их можно было назвать разве что с большой натяжкой — на скорую руку топорная работа, но разве такая малость могла обеспокоить сидящего на одном их них гордого предводителя клана? Или госпожу, только что присягнувшую на верность Каледонии и стае?

Сжимая в кулак кровоточащую ладонь, ибо какая клятва у варваров не на крови, она едва успела сесть, как вожак протянул к ней руку, требуя вложить в неё свою. Без колебаний воительница так и поступила. Вождь наклонился и приник губами к тыльной стороне окровавленной ладони жены, развернул и на глазах старейшин слизал кровь с раны, которая медленно стала затягиваться.

— Что мной сотворено с телом твоим, мною же исцелено будет, — Фиен Мактавеш повернулся и обвел властным взором своих старейшин. — Вы, свидетели данной клятвы, донесёте до моих воинов, что последние формальности соблюдены. Отныне моя жена — полноправный член клана, стаи и совета. Её слово для вас такой же закон, как и моё. Её участь решать только мне. Её тело для любого из вас неприкосновенно.

Слова вожака старейшины приняли молчаливым согласием. Предводитель продолжил:

— Пока ждём советника, хочу обратиться к вам, старейшины, с предложением выбрать достойного, кто сделает совет вновь полноценным.

— Вожак, нас не так много. Может, стоит дождаться, когда все будут в сборе?

— Когда это случится, неизвестно, Леонард. Нас шестеро, порешим сейчас. Я предлагаю Молоха. Что скажете, собратья?

— Молох, оно-то, конечно, лучше, нежели ушастый эльф, — рассматривая скрещенные на столе пальцы рук, промолвил старейшина Анку. Он так увлёкся своим занятием, что не заметил, как хмуро сошлись на переносице брови вожака, а пытливые взоры собравшихся устремились к нему, и лишь длительное молчание, повисшее под каменными сводами холодного чертога, наконец, заставило демона поднять голову и осмотреться:

— Да вы чего подумали?.. Я ж не про госпожу, я про советника толкую. Вы худого не думайте. Я против нашей госпожи ни в жизнь не пойду, тем более, пацана вожаку родила…

— Так ты так и говори, а то «ушастый эльф», и понимай тебя как хочешь, — закряхтел Кайар и, пряча усмешку в бороде, вытащил свою трубку. Привычно набив её доброй порцией табака, демон изверг из себя тонкую струю пламени. Табак протестующе вспыхнул, но принимая неминуемую участь быть сожжённым, стал тлеть. Довольный старейшина с наслаждением затянулся.

— Я согласен с вожаком. Молох добрый воин, достойный уважения и с головой дружбу ведёт.

Возражений не было. Старейшины клана Марбас, Анку, Леонард, Мельхом и Кайонаодх, кто словом, кто жестом выразив своё согласие, вместе с вожаком с нескрываемым любопытством воззрились на эльфийскую воительницу, ожидая её слова.

— Не всех воинов я знаю, с Молохом не знакома, — без обиняков и смущения отвечала она. — Вожак желает сей же час решить этот вопрос, не оставляя мне времени на знакомство. В таком случае я поддержу предложенную кандидатуру, так как каких-либо оснований не доверять выбору Мактавеша у меня нет.

Демоны притихли, в изумлении разинув рты. Своей короткой речью эльфийская принцесса чётко дала понять, что не намерена безропотно во всём соглашаться с мужем, и в случае несогласия готова показать свои острые зубки, и теперь старейшины тревожно ожидали реакции своего вожака, которая, впрочем, не замедлила себя ждать — разнеслась раскатистым эхом хохота по палате. И уже понимая, что буря не разверзнется над их головами, Марбас степенно пробасил:

— Ну и характер!..

— Даром, что девка, — вторил ему Леонард, к которому присоединился раздухарившийся Кайонаодх:

— Госпожа кроет похлеще советника. Напрямки, да по морде!

Демоны добродушно рассмеялись, и никто не заметил, что смех вожака излишне громок, а улыбка больше походит на оскал. Он же, наблюдая за собратьями, притянул к себе равнодушную к комплиментам Лайнеф и тихо произнёс:

— Детка, сдаётся мне, что не сама ты из легиона ушла. Твой Клавдий был просто счастлив избавиться от такого чирья на заднице. Я рад, что у тебя «нет оснований мне не доверять», но тысячу кишащих чертей мне в глотку, я готов озолотить того святошу, кто стерпит тебя с твоей грёбаной принципиальностью!

Возмущению Лайнеф столь наглой, гнусной ложью не было предела, и она непременно бы нашлась, чем парировать, но именно сейчас тяжёлые двери башни со скрипом отворились и в зал вошёл Алистар вместе с белокурой эльфийкой. Фиен прищурился и язвительно добавил:

— Хотя, вижу кандидатуру на примете.

— Позже поговорим, муженёк, — пообещала Лайнеф и демонстративно прильнула к его губам в томительном, многообещающем поцелуе, чем ошеломила не только самого вожака, но и старейшин. Царственно поднялась и с достоинством направилась к эльфам, ощущая за собой безоговорочную победу над противником, куда более «тяжеловесным», чем сама она.

Пару секунд Фиен сидел, зачарованно взирая на стройную фигурку своей миниатюрной, но дьявольски дерзкой жены, так как вкус её поцелуя, помимо того, что откровенно брошенным вызовом жёг ему губы и пламенил сердце, так еще и отдавал очередной эрекцией в паху. Мысленно проклиная себя за собственную одержимость тёмной, Фиен вдруг поймал взгляд Марбаса. Казалось, тот говорил: «А ведь она сделала тебя, мой господин. Согласись, сделала!».