Тиран моей мечты (СИ) - Эрос Эви. Страница 34

Назар Миролюбович вдруг остановил машину, и я поняла, что мы приехали. А он между тем продолжал говорить, повернувшись ко мне лицом и, кажется, пытаясь поймать мой взгляд: — Я обещаю, Тина. Я понимаю, чего ты боишься, и обещаю — ничего из этого не случится.

Честно говоря, верилось мне с трудом. Поэтому я молчала.

— Подумай до конца недели над моим предложением. Если решишься, скажи, и я перестану искать другую няню для сына.

Договорились? — Да. Договорились.

Мое нервное состояние мама вечером списала на болезнь, но на самом деле мне под влиянием эмоций из-за разговора с Назаром Миролюбовичем было не до каких-то там простуд.

Даже насморк куда-то делся, а боль в горле я вообще не замечала.

Наверное, примерно такое состояние называют «и хочется, и колется». Очень хочется, но… очень колется. Потому что я действительно не верила своему начальнику. Ну какой мужик откажется от возможности пощупать симпатичную девчонку, которой и противопоставить ему толком нечего? Да никакой.

Может, с месяц по сдерживается, а потом точно пустится во все тяжкие. И буду я не только няней, но и любовницей.

Подобной судьбы для себя совсем не хотелось, даже с учетом моего к Назару Миролюбовичу странного чувства. Но стоило признать уже сейчас — я эту войну проиграю. Я не смогу сопротивляться.

Поэтому я и не представляла, что делать.

И после одиннадцати вечера, когда мама легла спать, я решила позвонить дяде Сереже. Мне нужен был не только его мозг, но и его оптимизм.

— Тинка? Ты чего так поздно? Случилось что-то? — в дядином голосе звенела тревога, и я поспешила сказать: — Нет-нет, все нормально. Мы живы, здоровы. Я просто… посоветоваться хочу.

— А, — дядя Сережа выдохнул, — отлично. О чем посоветоваться? Конечно, рассказывать совсем все я не собиралась. Про секс уж точно не скажу. Но в остальном… И я вкратце описала предложение Назара Миролюбовича.

— Ну, Тинка, — протянул дядя Сережа, — а чего тут советоваться? Отличная возможность. Раз уж ты решила, что юристом быть не хочешь… Заодно, может, и в институт на будущий год поступишь, выучишься, на кого ты там хочешь… А если у тебя все получится, Черный твой и рекомендации может дать отличные.

Назар Миролюбович? Мне? Отличные рекомендации? Ой, не знаю… — Не все так просто, дядя… Я закусила губу. Как же сложно признаться! — Понимаешь… я не могу относиться к Назару Миролюбовичу только как к начальнику. И я боюсь, что это помешает.

Дядя Сережа как-то странно крякнул, а потом глубокомысленно замолчал.

— Дядя?..

— То есть, — его голос вдруг наполнился иронией, — ты хочешь сказать, что тебе нравится этот… деспот и тиран? На этот раз глубокомысленно промолчала я.

— Ладно, я понял. Точнее, я ни хрена не понимаю… но ладно.

Тинка… раз так… Иди лучше к чужой девочке. Если бы не было этих… хм… чувств… Но с ними ты себе только хуже сделаешь, причем независимо от результата. Страдание тут неизбежно, а я не хочу, чтобы ты страдала. Давай уж… без всяких там Черных. Найди себе лучше какого-нибудь Белого.

Я улыбнулась. Правда, с горечью.

— Сашу Белого, дядь Сереж? — Нет, упаси боже, — он засмеялся. — Нормального Белого. Ну, ты поняла.

— Поняла, конечно.

Я положила трубку и еще долго стояла возле окна, думая о том, что найти и полюбить — совсем разные вещи… Утром я проснулась от пришедшего смс-сообщения. Долго пялилась на текст, не в силах осознать соответствие слов и имени отправителя, но потом проморгалась и чуть не свалилась с кровати.

«Как ты себя чувствуешь?» Смогу ли я когда-нибудь по-настоящему понять этого человека?..

И когда я наконец перестану задавать себе этот вопрос?..

Но действительно. Как там сказал дядя Сережа? Я ни хрена не понимаю? Я тоже.

Я думала, Назар Миролюбович меня презирает за глупость и необразованность. Но стал бы он доверять мне собственного сына в таком случае? Вряд ли.

Я думала, ему плевать на меня с высокой колокольни. Тогда почему он иногда заботится обо мне? Отвозит домой, вызывает такси, спрашивает, как я себя чувствую? Что это? Какой-то коварный план, тонкий расчет, притворство? Нет, я не вижу в этом смысла. Но он должен быть, должен! Назар Миролюбович ничего не делает просто так.

«Лучше. Я приду на работу».

«Давай без геройств. Оставайся дома, если все будет хорошо, выходи завтра. Нет — вызывай врача».

Я скрипнула зубами.

«Это вроде как ц.у. подчиненному от начальника?» «Именно».

Я вздохнула, отложила телефон в сторону, встала с кровати и направилась в комнату дочки. Не дело, конечно, заражу еще… Но я так хотела ее увидеть. Мне было необходимо перестать переживать и нервничать, и помочь могла только Юлька.

— Юльчонок, — шепнула я, погладив ее по голове. Дочка еще спала, и будильник, стоявший над ее головой, показывал, что до побудки десять минут, — я сегодня не пойду на работу.

— Мамуся, ты разболелась? — спросила Юля с тревогой, открывая глазки. — Плохо! — Я буду лечиться и быстро выздоровею.

— Смотри у меня! — дочка погрозила мне пальцем, и я улыбнулась. — А картошкой дышать будешь? — Буду.

— Я тоже хочу! — Тогда и тебя с собой возьму. Для профилактики.

— Профи… — Юлька задумалась. — А что это за актика такая? — Про-фи-лак-ти-ка. Это чтобы ты тоже не заболела.

— Ага. Значит, и бабушка должна дышать.

Я хихикнула. Бедная мама! Юлька теперь всех заставит дышать картошкой.

— Получается, я не пойду в детский сад? — Ребенок окончательно проснулся. — Ура! — Неужели там так плохо, Юльчонок? — Не-е-е, — она помотала головой. — Не плохо. Но с мамой лучше! Вот если бы ты могла ходить со мной в детский сад… Я хмыкнула.

— Я тоже с удовольствием походила бы с тобой в детский сад, Юльчонок. Но он на то и детский, что для детей.

— А взрослый сад есть?..

… Хорошо. Господи, спасибо тебе за нее.

Как можно не любить детей? Как можно избавляться от них, убивая в утробе или отдавая в детские дома? Ведь дети — это самое лучшее и самое главное, что у нас есть.

Они глядят на нас чистыми, безгрешными глазами, и только от нас зависит, что в них отразится в будущем.

На следующий день с самого утра я дрожащей рукой написала заявление об уходе. В этом вопросе — увольняться или не увольняться — последнюю точку поставила именно Юлька.

Проведя вчерашний день вместе с дочерью, я в очередной раз со всей очевидностью поняла, что не хочу быть юристом.

Только теперь не только «не хочу», но и «не могу».

И когда Назар Миролюбович пришел на работу и позвал меня к себе с традиционной чашкой чая, я решительно положила свое заявление ему на стол.

Он многозначительно покосился на бумажку, исписанную моим корявым почерком, хмыкнул и иронично протянул: — Решилась все-таки? Ты молодец, Тина.

Я так нервничала, что выпалила: — Говорили бы вы это почаще… Черный поднял брови.

— Я в курсе, что женщины любят ушами, но это все же слишком нагло, Тина.

Я покраснела и опустила голову. «Любят»… Не в бровь, а в глаз.

Невозможный, невыносимый человек.

— Ты и насчет моего предложения решила? — уточнил Назар Миролюбович, словно не замечая, как я смутилась. — Или пока думаешь? Я вздохнула и призналась, не поднимая головы: — С этим сложнее. Так что… пока думаю.

— Ладно, — ответил он легко и махнул рукой, — иди. Заявление я подпишу, но с решением не медли. А то останешься, как та старуха, у разбитого корыта и несолоно хлебавши. И вообще учись принимать взвешенные, но быстрые решения. Тебе очень не хватает уверенности в себе.

Я сцепила руки перед собой от злости и пробормотала: — Интересно, а чего мне хватает… Честно говоря, я не ожидала, что Назар Миролюбович ответит. Я даже не ожидала, что он услышит. Но он услышал… и ответил: — Многого, Тина. Ты красивая девушка с хорошим вкусом, приятная в общении, умная, аккуратная. Прекрасно готовишь, любишь дочку, интересуешься педагогикой. Ты цельный и вполне самодостаточный человек. И все, чего тебе не хватает, ты со временем наработаешь. В конце концов, никто не рождается с этими умениями. Согласна? Я чуть не села прямо на пол.