Уютная, родная, сводная (СИ) - Романова Наталия. Страница 23
холле, веранде, сметая на своём пути всё, что не так стоит или лежит. - Куда? -
Бронислав. - По делам, - буркнул Марк. - Завтра буду, на связи, - он махнул айфоном и открыл входную дверь. - Единственная круглосуточная аптека - на площади Карла Маркса, - всё, что ответил отец и, развернувшись, отправился досыпать свой сон. Рядом с сырниками на пухлом лице. У Катерининой двери он заробел, как пацан, даже остановился, чтобы перевести дыхание. Катерина открыла дверь рывком, и Марк замер, превратился в тот самый злосчастный соляной столб,
как жена Лота. В джинсах стало тесно. Так же быстро, как замер Марк, напрягся младший друг, и сейчас требовал выпустить его из оков белья и денима. Она отошла на пару шагов вглубь квартиры, Марк зашёл за ней, как щенок на поводке,
он, кажется, так же игриво вилял хвостом и уж точно пускал слюни. Этот сногсшибающий наряд, этот комплект нижнего белья... эти... трусики, которые не давали шанса воображению, чулки в тон и обувь на каблуках, делающих и без того стройные ноги Катерины почти непропорционально длинными. Таким нарядом можно пытать, новая китайская пытка. - Чай? - она ещё и любезная хозяйка.
Развернулась вокруг своей оси, продемонстрировав себя со всех сторон. - Тебя, -
прохрипел Марк, - и стакан воды, если возможно. - Есть шампанское, - женские ноги продефилировали мимо двух соляных столбов, один из которых был в штанах,
и отправились в сторону кухни. Такую Катерину Марк не знал... но хотел узнать.
«Господи!» - готов был поднять руки к небу. - Спасибо! - Я тоже, - Катерина налила два фужера, пока Марк так и изображал в дверях памятник самому себе, и подошла к нему. - Пожалуйста, и, может, разденешься? - Да, спасибо, - он моргнул. Не мерещится. Шампанское было выпито парой глотков, которые не утолили жажду, а оказали обратных эффект - пересохло во рту и на губах. А губы Катерины были мягкими и манящими, с них пить шампанское и вздохи - лучший коктейль. Марк сел на кровать, Катерина встала между его ног и смотрела сверху вниз, перебирая пальцами его волосы. Взгляд Марка скользил по телу Катерины, по кружеву, по прозрачным трусикам с малюсенькой ложбиночкой в самом низу. Руки прошлись по телу, не хотелось спешить... хотелось запомнить. Запомнить всё, навсегда.
Гладкость и теплоту кожи, мурашек у локтя, маленький шрам у коленки, округлость груди, вздрагивающий пупок на плоском животе, бёдра, талию... всё запомнить,
насладиться, вкушать. Смаковать руками, глазами, губами. Он потянулся к её губам,
она ответила на поцелуй неспешно, водила языком по губам Марка, очерчивала контуры, рисуя новые. Их языки словно пробовали друг друга на вкус и, оставшись довольными - отправились в дальнейшее путешествие. Он бы так и целовал её -
вечность. Сидел на кровати, держал её на коленях и целовал - вечность. Заглушая требования члена, который был не согласен просто торчать в штанах, он требовал выпустить его и, наконец, использовать по назначению. Не за этим ли они сюда приехали? - вопрошал. И был отправлен дальше, чем гусей пасут. Лично Марком.
Руки Марка легко расправлялись с крючками на бюстье, Катерина тяжело задышала и принялась за пуговицы на мужской рубашке. Так они одновременно обнажались друг перед другом, давая познакомиться с новыми участками тела, когда-то знакомыми, но претерпевшими изменения за десять лет. Катюшкины прикосновения выбивали дух, её поцелуи лишали дыхания. Она оказалась внизу,
под ним, и это возбуждало ещё больше, если такое возможно. Волосы раскинулись на светлой постели, пальцы проводили по плечам, губы целовали шею, грудь, куда могла дотянуться, а могла она немного... Марк вдавил Катерину свои весом в матрас, упёрся членом в живот, прижал к себе за поясницу, не оставляя и миллиметра между телами. Кожа к коже. Тесно. Он целовал один сосок, потом второй, лаская рукой обделённый, ловил движения бёдер Катерины, целовал живот,
гладкий, тёплый, опустился рукой между ног, вспомнив, что когда-то там был пушок, а сейчас гладкая, бархатистая поверхность и влага. Катерина раздвигала ноги, не стеснялась, она сама направила руку Марка, сама ввела его палец в себя,
сама задала темп и двигалась в такт этого темпа. Он нашёл себя между её ног,
внимательно разглядывая губки и выступающий бугорок клитора. Лизнул, Катерина вскрикнула, он подул, потом снова лизнул, обвёл языком вокруг, не задевая особо чувствительную точку, потом мягко провёл по пику. Согнул палец в поисках той самой волшебной точки и, судя по стонам, нашёл её. Это было самое умопомрачительное занятие за последние лет десять - кунилингус Катерине.
Уносящее мозги в небытие. В астрал. В открытый космос. Пока Катеринка не ускорилась, Марк надавил языком сильнее, выбрал то самое место и наслаждался женскими криками. - Ты классный, - прокричала Катерина, - господи, - она откинулась на подушку, - я так и... оу... вау!!! Её откровенное восхищение сводило с ума, открытость, желание сделать приятное в ответ - сводили с ума. Искренняя,
уютная такая. «Моя», - думал Марк... и это была его последняя мысль, он ещё помнил, как Катерина раскатывала латекс по члену, зажав пальцами хвостик,
предварительно поиграв в своё удовольствие с парнем, облизывая его и вбирая в рот так глубоко, как только могла, потом всё стёрлось из памяти.
Последовательность действий и слов, обстоятельств, и варианты развития событий.
Было только два рваных дыхания, пот по его спине, по её, смена позиций, какой-то смех, и снова смена, влажные, глубокие поцелуи, руки на груди, руки ласкающие,
шлёпающие, царапающие... и крик, известивший всю девятиэтажку, что первый раунд закончен. Вот только Марк не собирался останавливаться, он был готов перевести дыхание и начать второй, третий, десятый, и умереть в постели
Катерины, как воин на поле брани, с блаженной улыбкой на лице. Уютной. Утро началось ближе к обеду, рядом ворочалась копна тёмных волос и что-то бубнила в подмышку Марку, было щекотно и счастливо - есть же такое состояние. Состояние счастливого человека. - Отпусти меня, - наконец-то он разобрал бубнёж и расцепил руки, оказывается, он всю ночь прижимал к себе Катюшку. - Писать, писать, ой, -
она вскочила и нагишом рванула в сторону уборной. Красивая. Марк посмотрел на закономерный результат утра у себя между ног и дождался Катерину, чтобы предъявить его. Катеринка смеялась, но смех как-то быстро стих, прервался на взаимные ласки и долгое, тягучее, пронзительное занятие любовь. Не сексом. - Мне домой надо, - вздохнула Катерина, наливая второй раз остывший чай. - А мы сейчас где? - опешил Марк. - Домой, где выросла, надо цветы полить, дом протопить...
мама в больнице, вот я и присматриваю. Мы там жили, с мамой, почти всю жизнь...
теперь она одна живёт. - Поехали, - скомандовал Марк, - польём печь, растопим цветы. - Ты поедешь? - ох, что ж ты так удивилась, Катерина, что ж так покраснела?
- Конечно, я в отпуске, что мне ещё делать, - он нагнулся к девушке. - Не хочу отпускать тебя ни на минуту, Катерин, - прижал к себе и вдохнул запах малины.
Продолжения выходят хаотично, установить одно время не получается, но раз
в сутки есть и будут.
Событий впереди много.
Если всё нравится, буду признательна за лайк. Спасибо, что со мной и
историей.
Глава 8. Часть 1. Прошлое
Когда Марк зашёл домой, семейный совет, во главе с Лопоушкой, был в самом разгаре. Она что-то выговаривала Катерине, которая стояла, потупив глаза, смотря исподлобья на маму, кидая иногда взгляд на сидевшего рядом Бронислава. Весь его вид выражал беспомощность перед Лопоушкой. Он как бы был согласен с доводами
Катерины, но Лопоушка ему была явно дороже истины. - Что за спор, а драки нет? -
Марк остановился в дверях, подперев собой косяк, и смотрел на Катерину. -
Ничего, - пробубнила Катерина, зыркнув, и, развернувшись, протопала мимо. - И
что случилось? - он обратился напрямую к Лопоушке, провожай глазами возмущённо подрагивающую косу Катюшки. - Да конец четверти, - пояснил отец.