Характерник - Лысак Сергей Васильевич. Страница 20

Остальные как будто ждали этого, и обнажили оружие, направив его на «греков». Двое же бросились на Ивана. Тянуть и дальше не стоило. Иван давно был готов к такому повороту дела, поэтому подскочившие к нему татары тут же рухнули на палубу под внезапными ударами кинжала. Остальные тоже не смогли оказать никакого сопротивления. Порядок действий был отработан заранее, поэтому никому ничего объяснять не пришлось. Вскоре из всего десятка портовой стражи в живых остался лишь один десятник, в глазах которого плескался ужас, и при этом он не мог даже пошевелиться. Казаки, быстро расправившись с татарами, тут же повалили на палубу и скрутили их начальника. Иван, вытерев кинжал об одежду убитого, поднял выпавшую из руки десятника монету, и привел его в чувство.

— Действительно, с виду вроде бы золотой османский султани. Но это не та монета, что я тебе дал. Не скрою, очень хорошая подделка. Решил зарабатывать таким способом, сын шакала?

— Хасан, ты что — колдун?! Что ты наделал?! Ведь тебя и твоих людей казнят за убийство!!! Отпусти меня, и я подумаю, что можно сделать!

— Что можно сделать? Можно тебя утопить, а можно повесить. Не хочу осквернять свой клинок о такую погань. Ты презренный вор, а не воин. Но сначала ты расскажешь мне все, что знаешь…

Казаки, тем временем, выбросили за борт трупы, подняли паруса и фелука стала набирать ход, удаляясь от Керчи. Каик пришлось вести под бортом, чтобы его поменьше было видно со стороны берега. Петр вел фелуку, внимательно глядя по сторонам, но вокруг пока что никого не было. А Ивану снова пришлось прибегнуть к малоприятному занятию палача. Очень скоро Мурат — так звали незадачливого вымогателя, покаялся во всех грехах, поскольку противостоять воле Ивана не смог. Как оказалось, сгубила его жадность и чувство безнаказанности. Он со своими людьми частенько устраивал мелким купцам подобные пакости, если был уверен, что ему это сойдет с рук. Обвинить в сбыте фальшивых золотых и серебряных монет и попытке подкупа стражи — и купец сам будет рад расстаться с большей частью своих денег, только бы его отпустили подобру-поздорову, и товар не трогали. Фальшивые монеты разных видов у него всегда были с собой, и он пускал их в ход в зависимости от того, какие лучше подходили в данный момент. Раньше этот метод срабатывал безукоризненно, поскольку Мурат со своими подельниками никогда не переходил дорогу серьезным людям, обращая внимание лишь на всякую купеческую мелочь, причем приезжих. Сильных покровителей у таких торгашей нет, поэтому и бояться особо нечего. Тем более, он никогда не отбирал все. Обычно — не более половины. Расчет был на то, что жаловаться купцы не побегут, поскольку если начнется разбирательство с обвинением в изготовлении фальшивых денег, то может выйти себе дороже. Вот и «Хасана» Мурат не счел опасным противником, приняв за заурядного мелкого торгаша, которых в здешних краях — как блох на собаке. И тем обиднее было разочарование из-за допущенной ошибки. Когда из возомнившего слишком много о себе Мурата выжать было больше нечего, его со спокойной совестью отправили за борт вслед за его подчиненными, а Иван призадумался. Ситуация все же складывалась не очень хорошая.

— Петро, все слышал?

— Слышал, Ваня. Это татарское корыто так и будем с собой тащить?

— Да. Надо увести его подальше, а там бросим. Скоро этих любителей поживиться, чем Аллах послал, хватятся. Хорошо по крайней мере то, что когда они собрались нас «тряхнуть», никому ничего не сказали, и вышли просто вроде как для дозора в проливе. Но когда к вечеру не вернутся, в Керчи забеспокоятся.

— Так ведь мы до вечера уже далеко уйдем!

— Уйдем, но этот Мурат не один работал. У него в городе свой человек в верхах есть, который его прикрывал за определенную мзду. И подозреваю, что присматривал за своим псом, о чем Мурат и сам не знал. Так что он может спохватиться раньше.

— Ваня, мы идем, как можем. Больше из этой посудины не выжать.

— Ладно… Будем надеяться, что до полудня этих шакалов не хватятся. А там уже погоню посылать бесполезно…

Фелука прошла центральную часть пролива и развернулась на юг. Все внимательно поглядывали назад, но погони не было. И только когда поравнялись с мысом Такиль, расположенном на самом выходе в Черное море, вздохнули с облегчением. Фелука закачалась на черноморской волне, взяв курс на запад вдоль крымского берега. Далеко впереди лежала Кафа — богатый город на побережье. Каик стражи бросили, сначала прорубив ему днище, и фелука, распустив паруса, быстро удалялась от опасного места. Наступал следующий этап плана, задуманного в Черкасске. И важная роль в его успешном осуществлении отводилась неприметной фелуке, ведомой в Кафу османским купцом Хасаном.

Между тем, фелука резво бежала вперед, и вполне можно было успеть до вечера достичь Кафы. Скоро в Керчи забеспокоятся по поводу пропажи Мурата с подельниками, если уже не забеспокоились. Но это не тот случай, чтобы сообщать о нем конными гонцами по всем приморским городам Крыма. А вот в следующую ночь казачья флотилия пойдет через пролив, и маловероятно, что удастся это сделать незамеченными. Кафу предупредят быстро — она ближе всех. Поэтому за завтрашний день надо успеть все сделать, и к вечеру уйти, поскольку послезавтра Кафа будет гудеть, как потревоженный улей. Маловероятно, чтобы «купцами из Азова» кто-то заинтересовался, но зачем попусту рисковать? Иван высказал свои соображения, и Петр с ними согласился.

— Так и постараемся сделать, Ваня. Если ветер не изменится, то к вечеру должны быть в Кафе. За завтрашний день все надо успеть сделать. И товар по возможности распродать, и сведения собрать, чтобы к ночи уйти. Иначе неизвестно, что в порту начнется, когда гонцы из Керчи прискачут. Уйти по-тихому тогда уже не получится.

— Петро, как придем в Кафу, мне сразу же надо будет пойти в город. А вы оставайтесь на фелуке.

— Но как ты один пойдешь?! Да еще ночью?! Там же не только стражи, но и ночных татей опасаться надо!

— Вот как раз эти тати мне и нужны. Они мно-о-го чего интересного знают! И поверь, одному мне сейчас будет гораздо проще. Не надо отвлекаться на ваше прикрытие. Если бы надо было что-то утащить — другое дело. А просто разузнать сведения я и один смогу. Вам же лучше вообще не показываться в городе. Ни за турок, ни за татар вы себя выдать не сможете. А греков здесь так «любят», что как бы чего не вышло.

— А справишься?

— Справлюсь.

— Ну, смотри, как знаешь!

Далеко за кормой остался Керченский пролив, справа высился берег Крыма, но море вокруг оставалось пустынным. Если в Керчи уже и хватились пропавшего десятка стражи вместе с каиком, то не связали их исчезновение с неприметной фелукой, прошедшей пролив рано утром.

Кафа встретила путешественников рейдом, полным стоящих на якоре кораблей и шумом богатого портового города, где все подчинено одной цели — делать деньги. Причем основу благополучия Кафы составляла работорговля, на которую работало фактически все остальное. Денег в этом деле крутилось не просто много, а очень много, поэтому пройти мимо такого «хлебного» места казаки просто не могли. Но Кафа — это крупный город с многочисленным населением и сильным гарнизоном, поэтому простая атака в лоб не годилась. Нужно было придумать какой-то хитрый ход, который вынудит противника распылить свои силы. А перед этим следует узнать о противнике как можно больше. Чем и думал заняться в самое ближайшее время османский купец Хасан, прибывший из Азова.

Пройдя через рейд, полный судов, Петр все же смог найти место, где можно было стать к причалу, а появившийся как по мановению руки портовый чиновник в сопровождении двух стражников быстро закончил все формальности, осмотрев судно и груз, и покинул борт фелуки в хорошем настроении. Правда, взяв при этом не только положенную плату портового сбора, но и «положенный» бакшиш. Мало того, еще и подсказал, к кому можно обратиться, чтобы сбыть товар оптом прямо в порту. Скорее всего тем купцам, с которых получал свою долю, как посредник, но не суть важно. Главное, что все формальности были закончены быстро и успешно, а стороны расстались, довольные друг другом.